Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер. Страница 93

Победа моя — без слов, только легкий кивок. Достаточно хорошо для меня.

Другой отступил, качая головой. Хорошо, он не считается. Он не поклялся. Он просто вернется к тому, чтобы быть несанкционированным и свободным, чтобы его подхватил любой чертовый Главный человек, который пытался убить меня. Медленно он стиснул челюсть и кивнул.

— Хорошо. Я с вами. Но я хочу встречи. Я хочу демократического голосования.

Я смеялся.

— В нашем мире такого нет. Не нравится, вы просто потеряли шанс уйти, так что мы, блин, договорились. Ты слышишь меня?

Парень сердито смотрел на меня. Черт, у меня не было сил снова драться. Земля под моими ногами стала вращаться. Мое сердце теряет ритм. Мои вены, вероятно, были сухими до костей после того как все это вытекло.

— Хорошо.

Я протянул руку, один раз пожал ее, затем повернулся к грузовику.

Двигаясь вперёд, я проигнорировал идиотов, которые сражались против нас, направляясь прямо к толпе девушек, валяющихся в грязи.

При ближайшем рассмотрении ближайшая женщина совсем не боялась. Ее длинные рыжие волосы прилипли к ее шее, лицо было наклонено, как будто она могла видеть суматоху и резню через повязку. Ее тело было элегантным с полной грудью и длинными ногами. Ее приоткрытые губы полные и розовые.

Несмотря на мою травму, мой член дернулся от интереса.

Я присел на корточки перед ней, сняв повязку.

Зеленые глаза.

Я чуть не умер на месте.

Клео!

Нет, это не могло быть

Все, что я думал, я знал, прекратило существовать. Мой мир остановился.

Она.

Женщина, которая преследовала меня в снах и заставила меня так сильно желать, чтобы жизнь сложилась иначе.

Девушка, которая проникла в мое сердце подростка и отказалась быть вырезанной, независимо от того, сколько женщин я трахал.

Мертвая девушка

Девушка, чья надгробная плита лежала рядом с ее родителями, скрытая глубоко в моем прошлом.

Девушка, которую я предал.

— Ты сделаешь это, Артур. Иди туда. Сейчас же. — Мой отец сунул пистолет с глушителем в мою руку. В течение нескольких недель он заставлял меня подчиняться. Кормил меня дерьмом о том, как клубу будет лучше для него.

Я проигнорировал его. Я боролся с этим.

Но потом он обнаружил мою слабость.

Схватив меня за шею, он притянул меня ближе.

— Если ты не сделаешь этого сегодня вечером, я пойду туда и изнасилую эту чертову суку, а затем пущу ей в глаза пулю. Я сделаю это с тобой, если ты не подчинишься мне.

Ярость искалечила мое сердце.

— Не смей трогать ее.

Его пальцы сжались, болит.

— Делай то, что я тебе говорю, и она будет жить. Ее судьба в твоих руках, сынок. Выбирай с умом.

Его голос упал до шипения:

— Один последний шанс. Слушайся, и я позволю ей жить. Нет... и я заставлю тебя смотреть, как я заберу у нее девственность, которую ты так хочешь, и убью ее.

Мои пальцы обвились вокруг рукоятки пистолета. Я любил Торна и Лепесток Прайс. Они приняли меня в свою семью, хотя я был недостаточно хорош для их дочери. Они были хорошими людьми. Приличные люди. Достойные люди.

В отличие от моей семьи.

Атмосфера в моем доме была полна жадности и вражды, а не любви и общения. Даже мой собственный брат ненавидел меня только потому, что я заслужил любовь такого ценного человека, как Клео.

— Иди, Киллиан. Сделай это.

Мой отец вытолкнул меня за дверь, где ночь поглотила меня, и дьявол приветствовал меня в своих лапах.

У меня чесались пальцы, чтобы вытащить ластик из моего кармана. Из-за памяти я так и не нашел в себе смелости выбросить его. Я носил его с собой каждый день, думая о мести.

Эта ночь навсегда запечатлелась в моем мозгу. Я никогда не вспоминал точную последовательность событий. Я не повиновался снова и снова. Я помнил избиения после избиений, и когда угрозы перестали действовать, мой отец прибег к более... радикальным мерам.

Тошнота, которая всегда возникала, когда я думал о той ночи, тошнота сжала мое горло.

Ты не можешь изменить прошлое.

Но ты можешь сформировать будущее.

Я наклонился ближе, задаваясь вопросом, пришла ли жизнь, наконец, мучить меня. Помешать мне и показать, сколько я потерял, когда уступил отцу.

Подозрение вспыхнуло в моем позвоночнике и устремилось прямиком в мое ублюдочное сердце. Я больше не думал, что у меня оно есть, но оно там было, стряхивая паутину и темную пыль, чтобы все, наконец, стало горячим, красным и правдивым.

Но затем я посмотрел поближе, в поисках любви, которая когда-то вспыхнула на лице моей девушки, и ничего не увидел.

Она смотрела на меня с трепетом и странным любопытством, но ничего не связывало нас.

Она выглядела как мой Стрелец, но это не могла быть она.

Она была незнакомой.

Она не имела права носить лицо моей погибшей родственной души или смотреть на меня глазами моей любимой.

Мое сердце ожесточилось, как окаменелый зверь.

Кем бы она ни была, я ненавидел ее.

Ненавидел ее до глубины ада.

Я хотел, чтобы она ушла.

Я хотел ее смерти.

Настоящее время.

Клео подвинулась ко мне.

Сон все еще не отпускал мой мозг, делая все вялым. Как долго я был без сознания? Мечтая о прошлом, о том ужасном дерьме, которое я совершил, о том беспорядке, который был в моем мире с тех пор, как мой отец избил меня до полусмерти и затащил в ее дом.

Мой разум сжался, отказываясь думать о том, что случилось, и что я сделал.

Ее тело придвинулось ближе, прижимаясь к моему, словно отражая мою душу. Я уткнулся носом в ее шею, вдыхая ее прекрасный запах.

Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Буду ли я когда-нибудь жить в мире, где меня не потрясает моя любовь к тебе, потому что я знаю, что однажды, скоро, ты этого не захочешь.

Я был одержим этими вопросами. Они были сосредоточены на боли в моем сердце, независимо от боли, которую я причинял ей.

Если бы она знала, как я был благодарен за то, что ее амнезия скрывала от нее некоторые вещи, она бы ненавидела меня вечно. Я каменел каждый раз, когда она говорила, что вспомнила о своем прошлом.

Она уже ненавидит меня — она ​​просто еще не помнит.

Я хотел положить свое сердце к ее ногам и просить, черт возьми, просить прощения. Но это было бы слишком много. Она никогда не сможет отпустить мои грехи и вернуть мне любовь, за которую я так страстно держался, когда мы были моложе.

Я потерял право быть любимым ею.

Никакая месть не заставит ее освободиться от моих преступлений.

Я бы никогда не перестал жить с одним шагом в аду. Я должен был принять это.

Искупления не будет

Я крепче обнял ее, держа моего запечатленного в чернилах Лютика руками, дрожащими от горя.

Ее теплое тело заставляло мое сердце биться с любовью и горем. Это была все та же девушка из моего прошлого, только израненная пламенем и изрисованная чернилами. Она стала еще красивее, уникальнее.

И я бы никогда не заслужил ее.

Кто знал, как долго мне будет позволено держать ее, прежде чем она вспомнит.

И она будет помнить.

Это было только вопросом времени.

Я с трудом сглотнул, поскольку мое худшее воспоминание захватило меня в заложники.

Позади меня раздался вздох.

Дерьмо!

Повернувшись, я нацелил пистолет на привидение в дверях.

Там никого не было.

Но я видел ее.

Я узнал форму ее тела, о которой мечтал каждую ночь. Я узнал тихий звук ужаса, падающий с ее губ.

Она видела меня.

Я был так поглощен воспоминаниями и тоской, что не слышал шума, предвещающего конец моего мира.

Казалось, все произошло в замедленном темпе.

Я видел тень.

Я приказал своему телу двигаться. Защищать. Убить.

Я поднял руку, чтобы бороться.