Страдания среднего возраста (СИ) - Прага Злата. Страница 20

Я критически оглядела себя в зеркале и вспомнила известный анекдот.

Женщина в 20 лет как Африка — далёкая, таинственная, жаркая, загадочная, недоступная. В 25 лет как Индия — красивая уверенная в своей красоте, пылкая, но очень труднодоступная. В 30 лет как Америка — демократичная, богатая, независимая, но очень дорогая. В 35 лет как Франция — изъезженная вдоль и поперёк, но ещё вызывает большой интерес. В 40 лет как Югославия — наделала кучу ошибок, войну проиграла и интереса почти не вызывает. В 45 лет как Россия — любит выпить, погулять и с трудом защищает обширные границы. В 50 лет как Монголия — имеет славное историческое прошлое, но, увы никакого будущего. В 60 лет как страна Афганистан — все про неё знают, но никто туда не хочет.

Я облачилась в платье и поправила макияж. Может, я в этом летоисчислении и Югославия, но насчёт проигранной войны — это мы ещё посмотрим. К тому же, у анекдота есть продолжение: а мужчины чем старше, тем богаче — серебро в волосах, золото в зубах, камни в почках, сахар в крови, железо в артериях, недвижимость в штанах, и неистощимые запасы природного газа!

Да кому он ещё нужен, старый пердун?! Кажется, всем. И это бесит…

— Это очень старый ресторан, дорогая. Здесь много отличных традиций.

Тарик отодвинул мне стул, и я села, сняв и отложив в сторону одну из своих сногсшибательных шляп. Нам подали меню, мы сделали заказ.

— Захотела сделать тебе подарок, Тарик, а то всё ты мне.

— Моя добрая девочка. Спасибо.

— Я узнала, что ты раньше здесь работал.

— Да, официантом. Это было ещё в студенчестве. Как ты узнала?

— Ужинала как-то с Марьям.

— Только с ней?

— Не только. Со всем клубом.

— Хорошо, — кивнул он.

— Совсем не хорошо, Тарик. Ты мне о многом не рассказывал. Зато твои бывшие готовы меня просвещать круглосуточно. Еле отбиваюсь.

— Может, не стоит отбиваться? Видишь, благодаря им ты сделала мне сюрприз, — и он отпил из бокала, подмигнув мне.

— Я бы сделала его в любом случае, потому что мне так захотелось. Мы давно не были вдвоём. Ты много работаешь. Захотела тебя развлечь. Потанцуем?

— А ужин?

— Заказ будет ещё минут через десять. Идём.

Мы танцевали, как раньше, его нос покоился на моей груди, вот только его взгляд не искал моего взгляда, он словно искал кого-то ещё в зале. Я всё поняла. И я буду не я, если не испорчу ему жизнь напоследок! За тем ужином, продлившемся не пару часов, а пару веков, я придумала стратегию войны уже не за Тарика, а против него. Вот так вот, просто из вредности! В конце концов, я ему не жена и не любовница, даже не наложница! А ангел-хранитель может и обидеться на своего подопечного! Чёрт с ней, со старостью, проживу и на пенсию, но, клянусь вешалкой, я отомщу. За что? За то худшее, что может совершить мужчина по отношению к женщине — явное охлаждение и пренебрежение…

***

— Боже, Лика, что за гадость?! — взвыл мой ненавистный милый.

— Что такое, Тарик? — захлопала я коровьими ресницами.

— Этот кофе!

— Что с ним не так?

— Он же солёный!

— Не может быть!

— Попробуй!

— Я тебе доверяю. Ну, прости. Видимо, я старею, уже не вижу.

— Не видишь — купи очки!

— Хорошо, дорогой. Я заменю…

— Что это такое, дорогая? — спрашивает он на следующий день.

— Подарок.

— Как приятно! Посмотрим, что тут такое.

Он разворачивает обёртку и вытаскивает пояс от радикулита.

— Э, что это?

— Говорю же, подарок. Я пожаловалась, что плохо вижу, и ты посоветовал мне купить очки. А ты как-то говорил, что у тебя спину тянет, вот я и купила тебе пояс от радикулита. Тебе поможет, дорогой, всё-таки годы уже не те. Надо носить.

Тарик сопит своим выдающимся носом и молча сгребает пояс. Я чмокаю его в щёчку и скрываюсь на кухне…

Несколько недель длилось изведение нервной системы Тарика.

Я мучила его испорченными блюдами, звонками и ультиматумами, вымогала подарки и деньги, послала по почте стринги с леопардовым рисунком всем его бывшим бабам, так что они обрушили на его голову лавину упрёков с требованиями меня приструнить, а ему отправила сообщение, что у меня залежалась пачка отличных ароматизированных презервативов. Тарик сохранял спокойствие и соглашался со всеми. Он дарил мне то, что я требовала, дарил компенсационные подарки остальным бабам, но со мной наедине не оставался.

Я решилась на отчаянный шаг. Облачившись в шикарное алое бельё, приехала к нему в офис, уболтала охрану и просочилась в его кабинет. Распахнув шубу, демонстрируя тело в алом кружеве, я присела на край стола.

— Бумаги! Лика! Ну, что ты творишь?! Ты помяла мои бумаги!

— Бумаги?! — взъярилась я.

— Да, это очень важные бумаги! — кивнул Тарик, — и потом, что за вид? Ты же простынешь! Оденься!

— Одеться?

— Да, оденься! Что это за безобразие?

— Так я ещё и безобразная?!

— Лика!

— Довольно, Тарик! С меня довольно!

Я выскочила чёртиком из его кабинета, а он даже шагу не сделал в мою сторону. Мне бы всё понять сразу, но человек слеп, когда любит…

***

Прорыдавшись от обиды, я решила Тарика всё-таки возвращать.

— Ты ненормальная?! — воскликнула Викуся, узнав о моих дьявольских планах по возвращению Тарика, — он не просто тебя бросит, а прогонит, он тебя вышвырнет из коттеджа, а тебе даже некуда возвращаться! В твоей квартире живут твой сын и его дочь, Лика!

— Заметь, мой единственный сын и одна из его многочисленных дочерей. И я не вернусь назад, я пройду вперёд, к новым горизонтам. Кстати, знаешь, кто меня на свиданку пригласил?

— Кто?

— Лёнчик!

— Да ладно!

— Ей богу! Позвонил и пригласил. Не, ну зашёл, как водится, издалека, спросил, нет ли у меня кого из знакомых для работы в бутике на время декрета Лидушки, а потом топ-хлоп и пригласил в ресторан.

— Лёнчик? В ресторан? Да он никого никуда не приглашал лучше, чем в придорожную шашлычку!

— Ну, и меня туда пригласил. И я пойду.

— Нет!

— Да. Не всё же Тарику шляться. У него бес в ребре, и у меня тоже. А Лёнчику всего сорок, он наш ровесник и гораздо моложе Тарика, и это его заденет.

— Но Лёнчик и не такой благородный. А если он поведёт себя, как свинья?

Я хмыкнула и пожала плечами.

— Что значит, как? Он прирождённый свин, и мы обе это знаем. Но я уже не та, что раньше. Я знаю, как его отшить. Ты лучше вот что для меня сделай…

Я посвятила Викусю в свои планы, и окончательно получила звание сумасшедшей…

***

— Ты опять берега попутала, Реанимация! — завопила Олечка, увидев меня в своей гостиной.

— Здравствуйте, — так обычно начинают разговор воспитанные люди, Оля, — сказала я, присаживаясь на диван.

— Да пошла ты…

Я выслушала, куда в, к и на я должна пойти, и покачала головой.

— И как только Тарик тебя терпит? Ты оскорбляешь его чувство прекрасного своей бранью. Кстати, где он?

— Я здесь.

Мы обернулись. Тарик стоял в костюме с портфелем, готовый к выходу.

— Привет! Как здорово, что ты собрался. Я так захотела шашлыка! Давай съездим в шашлычную? — как ни в чём ни бывало предложила я.

— Ты охренела совсем?! — завопила Олечка, — Тарик! Как она смеет?!

— Никак. Дорогая, пойдём со мной.

Тарик ласково, но решительно вывел меня вон из дома.

— Дорогая, мы же договаривались, что ты не нарушаешь покой этого дома.

— Но в мой дом ты давно не заходишь, дорогой! Вот куда ты собрался?

— На работу, Лика.

— А я хочу шашлык. Работа важна, я знаю, просто скажи мне, когда мы поедим шашлыки, вот и всё.

— Я очень занят на этой неделе.

— А на той неделе тот шашлык уже мумифицируют. А я хочу!

— Съезди с Викусей, дорогая.

— Хочу с тобой.

— Я правда, занят.

— А я не говорю, что ты лжёшь. Но ты же всё равно будешь обедать и на этой неделе, и на следующей. Почему бы не пообедать со мной?

— Ну, хорошо, ты права. Поедем.

— Ой, вот только не надо делать мне одолжений! Да и расхотелось уже!