Поход (СИ) - Валериев Игорь. Страница 29

— Что там, Тимофей Васильевич?

— Пути разрушены, — ответил я военному инженеру.

После моих слов, капитан выбрался из кабины, спрыгнул на насыпь и пошел вдоль состава.

— Алимов, Лыков со вторыми номерами за мной, остальные наблюдают за округой, — произнеся команду, я двинулся к цепке, где на платформе в мешках был сделан проход.

Очутившись на земле, вместе Санниковым подождали, когда спустятся бойцы и все вместе двинулись вдоль пути. При этом Алимов контролировал пулемётом левую сторону, а Лыков правую. Я же матерился про себя, проклиная устав и форму одежды, так как был вынужден соответствовать современным требованиям к форме и вооружению офицера. «И чего я с одним револьвером, если что случится, сделаю?! Даже винтовку взять в руки нельзя. Иди вперёд красивым и надушенным болванчиком. Хотя, Санникова такое положение нисколько не напрягает. Идёт, как по Невскому проспекту в воскресный день. Но это до первого обстрела», — усмехаясь про себя, подумал я, косясь на штабс-капитана, который, действительно, шёл рядом с насыпью, как на прогулке. Всё его внимание было сосредоточено на путях впереди, куда он смотрел, словно знакомую девушку выглядывал. Всё остальное его не интересовало.

— Николай Сергеевич, а где второй и третий составы? — спросил я штабс-капитана.

— Две версты назад мы проезжали станцию Цзюньлянчэн. Вы там ничего не рассмотрели?

— Признаться, нет. В здании вокзала не было ни одного целого стекла, заметил следы попадания пуль в стены, но трупов или кого-нибудь живых не увидел ни в здании, ни на платформе и вокруг вокзала. Там дальше были строения, но, рассматривая их в бинокль, также ничего подозрительного не увидел.

— Я тоже ничего подозрительного не рассмотрел, но второй состав остановился, проехав станцию. Думаю, скоро нас догонят. А нам и здесь найдется, чем заняться, — произнёс Санников, остановившись перед насыпью, где отсутствовали и шпалы и рельсы. — Причём серьёзно так заняться.

Открывшаяся картина, не радовала. Впереди на железнодорожном пути шагов на сто отсутствовал сам путь, а дальше не было моста через небольшой приток Пэйхо. Подойдя к берегу этого ручья-речки, мы увидели одну не до конца разрушенную опору моста высотой метра три, я привычно для себя воспользовался метрической системой мер, а также завалы из рельсов, шпал, досок, бревен, которые были сброшены в реку, местами образуя небольшие запруды.

— Вряд ли сможем восстановить всё до захода солнца, — задумчиво произнёс Санников. — Хорошо бы завтра до полудня успеть.

В этот момент к нам, придерживая шашку, подбежал хорунжий Тонких.

— Господин капитан, что случилось? Какие будут приказания?

— Судя по всему, сегодня дальше поезд не пойдет, Иван Васильевич. Выгружайте казаков. Надо порыскать по округе, разведать обстановку, переправу через это ручей поискать выше по течению. Здесь берега высокие и крутые, ноги переломать можно, да и орудия тяжело перетащить будет.

— Есть, выгружаться, — лихо козырнув, хорунжий, как спринтёр помчался назад к поезду.

— Николай Сергеевич, времени терять не будем. Начинайте восстановительные работы. А я пока до того холма доберусь, посмотрю, что в округе, заодно намечу там позиции для пулемётов. Нападения можно ожидать откуда угодно, господствующая высота нам не помешает.

— Полностью с вами согласен. А позиции можно временно оборудовать из тех же мешков с платформы. До холма от поезда недалеко. Копать местный грунт тяжело, да и лопат кот наплакал. А мешки быстро перетаскаем. Какая удобная вещь оказывается.

— В этом вас также полностью поддерживаю, — ответил я, отмечая про себя инженерную и военную хватку штабс-капитана. — Алимов, Довбив за мной. Лыков со вторым номером остаетесь пока здесь, контролируете противоположный берег. И вертите головой вокруг, ихэтуани могут быть везде.

Дела закрутились, завертелись. Через час, когда прибыли второй и третий состав, на холме, возвышавшемся над округой, была оборудована неплохая позиция для пулемётов и стрелков. Казаки сотника Смоленского четырьмя отрядами растеклись в разные стороны для разведки, а бойцы восьмой роты и сапёры под руководством Санникова занялись восстановлением железнодорожного пути и моста, благо за речкой рельсы и шпалы присутствовали.

Прибывший подполковник Савицкий мои действия одобрил и дал команду выгружаться всему десанту. Дальше двинемся пешком, вдоль железной дороги. Как оказалось, на станции Цзюньлянчэн составы задержались из-за того, что после её прохождения нашим первым поездом на перрон выбежало несколько русских солдат, которые и остановили второй состав, в котором следовал Савицкий со своим штабом. Выяснилось, что капитан Гембицкий и поручик Воздвиженский с третьей ротой Двенадцатого полка и одним французским орудием по приказу полковника Анисимова заняли станцию и с четвертого числа, окруженные китайцами со всех сторон, держали на ней оборону, отрезанные и от Тяньцзиня и от Тонгку.

Сегодня утром ихэтуани и китайские солдаты по неизвестной причине отошли в сторону Тяньцзиня, и третья рота впервые за три дня получила передышку. Первый поезд остановить не успели, так как не знали, кто на нём следовал. Увидев второй состав, на котором развивались российский и американский флаги, попытались остановить его, что им и удалось. Поделившись с защитниками станции водой, продуктами и медикаментами десант двинулся дальше, а капитану Гембицкому был отдан приказ держать оборону станции либо до окончания разведки отрядом подполковника Савицкого, либо прибытия на станцию основных союзных сил.

Где-то через полчаса, отряд, сформировав две колонны, под прикрытием казачьих дозоров двинулся вперед. Точнее, сначала вверх по течению притока Пейхо, через полверсты через удобный брод форсировали его и вернулись к железной дороге. Позади остались составы и штабс-капитан Санников вместе со своими сапёрами и стрелками восьмой роты. Они продолжили восстановление моста и дороги. На холме пришлось для охраны оставить пулемётную команду с двумя Максимами и двумя ручными пулемётами.

Русские следовали слева вдоль полотна, по пути обследуя все встречающиеся на берегу Пэйхо китайские деревушки. Американские морпехи с двумя орудиями шли справа. За два часа прошли где-то десять вёрст, когда впереди показался лесной массив, в который уходила железная дорога.

— Господин полковник, прикажите остановить колонну, — выпалил подскакавший сотник Смоленский, выдыхая со словами сгусток пыли изо рта.

— Что случилось, Василий Алексеевич? — спокойно спросил Савицкий, глядя на сотника соскочившего с коня и направляющегося в его сторону.

— Господин полковник, впереди лес, очень уж удобный для засады. Разрешите, мы слева и справа его тихонько на цыпочках обойдём двумя десятками. Посмотрим что к чему. Что-то у меня душа к нему не лежит.

— Кто поведет десятки?

— Один я, другой хорунжий Тонких.

— Сколько времени надо?

— Думаю, получаса хватит, — ответил сотник.

— Хорошо, Василий Алексеевич. Действуйте. Артемий Алексеевич, — Савицкий обратился к начальнику штаба. — Объявите привал. До Тяньцзиня осталось меньше десяти верст. Если и здесь будет чисто, то часа через два, как раз до захода солнца дойдём до пригорода, где дипломатические концессии находятся.

— Это было бы замечательно, — со вздохом произнёс я, подойдя к группе штабных офицеров в тот момент, когда прискакал сотник.

— Вас что-то тревожит, господин капитан? — обратился ко мне подполковник Валевский.

— Да, господин полковник. Что-то и у меня не спокойно на душе. А я этому чувству привык доверять. Не раз от смерти спасало.

— Ваши предложения, — резко спросил подполковник Савицкий.

— Господин полковник, разрешите выдвинуть две двуколки с пулемётами Максима, а также два расчета с ружьями-пулемётами Мадсена, которые я передал казакам ближе к лесу. Вон тот пригорок позволит взять под прицел большую площадь перед лесом, — я показал рукой на возвышенность рельефа метров за двести от кромки лесного массива, куда уходила железная дорога. — Если появится противник, то сможем задержать его, пока отряд подготовится к бою, а потом отойдем.