В танце жизни (СИ) - "Алин Крас". Страница 52

— Но это же, циничный, голый расчет, — с негодованием возразила я.

— Это не цинизм, а реальный взгляд на жизнь, продиктованный многолетним опытом. Посмотри вокруг. Много ли ты знаешь пар, которые прожили вместе всю свою жизнь?

А Эли, стерев ладонью слезы вначале мне, потом себе, сказала:

— Я согласна с Александрэлем.

И я, подумав, решила. Больше не буду прислушиваться к своему сердцу. Пора включать разум. Я смирюсь с тем, что в жизни не все зависит от меня и моих желаний. На ближайшие годы главное для меня будет ребенок. И, действительно, лучше Сергонэля никто мне не поможет его вырастить. Я сумею избавиться от своей такой несчастливой любви к Кирсатэлю и постараюсь быть счастлива с Сергонэлем. Но я никого не могу заставить быть любящим и верным, каждый сам для себя определяется в этих вопросах. И если увижу, что Сергонэль снова начнет уделять внимание другим женщинам, как это было до меня, то уже не отнесусь к этому, как к трагедии. А спокойно, забрав ребенка, уйду жить в свой собственный дом, который в этом случае куплю.

— Спасибо, — поблагодарила я родителей за понимание, поддержку, любовь, вытирая кулаком, опять появившиеся слезы. Как хорошо, что я не одинока, и мне есть с кем посоветоваться и с кем поплакать. Не понимаю, почему большинство эльфов пренебрегают этим.

Вечером, как мы договорились, за мной заехал на своем фаэтоне Сергонэль и активировал сигнал посетителя у калитки. Я вышла ему навстречу.

— Я соскучился, — обнимая и прижимая к себе, жарко зашептал он мне в ухо. — Поедем ко мне?

Я согласна кивнула, чем вызвала у него удивление и радость, таким быстрым согласием. Теперь, когда решение принято, я успокоилась. Мне и самой захотелось быстрее оказаться в его объятьях, почувствовать его любовь. А главное, поделиться и обрадовать неожиданной новостью.

Войдя в сад Сергонэля, я по-новому посмотрела вокруг. Наверно, скоро я буду здесь жить. Вдохнула тонкий запах наливных ягод и фруктов, нежный аромат цветов, пьянящий запах пряных трав. Улыбнулась ярким порхающим бабочкам, длинными хоботками собирающим нектар.

К дому я тоже отнеслась более внимательно. Он не отличался от традиционной планировки. Четыре спальни на втором этаже. На первом кухня-столовая, гигиеническая комната, комната отдыха. Единственное отличие, выдававшее увлечение хозяина, оружейная вместо кабинета. Ну и, конечно, как всегда в жилище мужчины, живущего без женщины, мало тканей и ярких красок. Диваны и кресла обиты тонкой кожей, а не драпировочной тканью, на окнах нет занавесок, а висят скручивающиеся в рулон шторки из тонких деревянных пластинок, деревянная поверхность стола не покрыта скатертью.

— Кушать хочешь? — заботливо спросил меня Сергонэль.

— Да, — ответила я, и в самом деле чувствуя необычный голод, то ли из-за двух целительских вмешательств, то ли из-за пережитых волнений, то ли из-за своего нового состояния.

— Пойдем, — потянул он меня в столовую. — Я сам сегодня сделал для тебя твой любимый фруктовый салат. Хотя обычно ничего не готовлю, а покупаю готовую еду, сохраняемую в стазисе, — доставая салфетки, тарелки, столовые приборы, бокалы, выкладывая из мисок на тарелки тушеное мясо с овощами, ставя на стол кувшин с соком и креманку с салатом, с энтузиазмом объяснил мне Сергонэль.

Я с аппетитом уплетала еду и, Сергонэль, обратив на это внимание, удивленно спросил:

— Что с тобой сегодня? Ешь, как за двоих! Ты на что-то исчерпала свой резерв? — стремясь поделиться со мной едой, он подвинул ко мне свою тарелку.

— Нет, с резервом все в порядке, — ответила я. — Спасибо, все было очень вкусно. Я наелась, — отодвинула я его тарелку. — А ем я, действительно, за двоих. Я беременная.

Он замер с поднесенной ко рту вилкой. Недоверчиво посмотрел мне в глаза. Увидев, что это не глупая шутка, отложил вилку, порывисто встал и, обойдя стол, развернул меня к себе вместе с креслом. Опустился рядом на колени, прижался лицом к моему животу и забормотал:

— Ненаглядная моя... ты делаешь меня таким счастливым...ты возьмешь у меня брачный браслет?

Я невольно рассмеялась. Вот, ведь, какой настойчивый мужчина, не растерялся ни на минуту.

— Да, возьму, — решительно ответила я. Он тут же потянулся к нагрудному карману, доставая браслеты. — Ты что, всегда их носишь с собой? — оторопело удивилась я.

— Да, — с довольной улыбкой ответил он, — хотел быть готов, если случай представится, — и защелкнул браслет на моем запястье.

Я не стала медлить и надела второй браслет на его руку, чувствуя, как тут же, по моей руке прошла приятная, теплая волна. Он нежно поцеловал мои пальцы и, подхватив на руки, понес меня почему-то в сторону входной двери, говоря по пути:

— Боюсь, сердце не выдержит переполняющей его двойной радости, так и кажется, что сейчас выскочит из груди. И любимая, наконец, сдалась. И сына давно хочу и тоже, наконец, получу. Научу его всему, что сам умею.

— А если это будет девочка? — спросила я, немного стыдясь того, как в первый момент мы по-разному отнеслись к этому известию.

— А если вдруг девочка, то я просто буду ее безгранично любить, также нежно, как тебя, — и, толкнув дверь, вынес меня за порог. — Ариэль, ты согласна быть хозяйкой в моем доме? — заглядывая мне в глаза, произнес он ритуальную брачную фразу, после которой пара считается мужем и женой.

— Согласна, — твердо ответила я, отсекая для себя все возможности передумать. Пытаясь сгладить пафос момента, улыбнувшись, сказала: — Ну, вот и невестой твоей побыть не дал, в тот же миг, сразу, женой сделал.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он в ответ, — я, и так, долго тебя ждал, — и снова переступая назад через порог, целенаправленно двинулся к лестнице наверх, в спальню.

Осторожно положив на кровать, он начал раздевать меня, одновременно целуя, лаская языком, покусывая и посасывая. Вначале, губы, шею, плечи, грудь, а потом, двигаясь вниз, живот, бедра. Жар желания растекся по моему телу, заставляя сердце стучать быстрее, а тело нетерпеливо подаваться навстречу его ласкам.

Так я и осталась в его доме, неожиданно, в один день, ставшим теперь и моим домом.

Утром, еще толком не проснувшись, я не сразу осознала, что лежу в кровати Сергонэля, на боку, а разбудили меня его настойчивые ласки. Сергонэль, прижимался ко мне сзади пахом, а губами к макушке. Его рука сжимала мою грудь и теребила соски.

— М-м-м... — протестующе замычала я, еще не готовая окончательно расстаться со сном и пытаясь отодвинуться.

— Не сопротивляйся, Ненаглядная моя, — зашептал он, прижимая меня к себе крепче. — Мне нравится брать тебя, когда ты такая сонная... теплая... мягкая... расслабленная... покорная... моя. .. К тому же, когда у тебя будет большой животик, это будет самая удобная для нас поза ... Так что, давай попробуем...

— Ты уже пробовал так, и не один раз, — вяло и сонно возразила я.

— Хочу еще, — услышала я в ответ, почувствовав, как он проникает в меня. И я, как обычно, лениво отдала всю инициативу в его руки.

Мое возбуждение усиливалось постепенно, в такт с неспешными, размеренными движениями, рождая удовольствие, нарастающее напряжение, учащая сердечный ритм и дыхание, приближая меня к желанной разрядке.

Так началась моя новая жизнь. 

Глава 14

ПРОЩЕНИЯ И ПРОЩАНИЯ

Я не сразу привыкла к своему положению замужней женщины, ждущей ребенка. Обычно женщины заранее мысленно примеряют на себя эту роль, а у меня уж слишком рано и неожиданно все произошло.

Вроде бы, эльфы, существа замкнутые, эгоцентричные индивидуалисты, которым ни до кого нет дела. Но при этом, они умудряются быть в курсе всего происходящего вокруг, умея наблюдать и делать правильные выводы. Вот и я на какое-то время стала объектом повышенного внимания, и в связи с моим замужеством, и, главным образом, в связи с моей беременностью, что быстро перестало быть секретом.

Рождение ребенка это большое событие не только для ближайшего окружения, но и для всех эльфов. Ведь дети у эльфов рождаются так редко! И хоть последнюю сотню лет детей стало заметно больше за счет плодовитости полукровок, но, все равно, очень мало. Поэтому чистокровные эльфы вынуждены умерить свой снобизм и заносчивое высокомерие по отношению к другим расам, примириться с тем, что в результате межрасовых браков внешность эльфов постепенно претерпевает изменения. Все больше и больше рождается детей с волосами на голове, различным цветом глаз, неуловимо меняются черты лица и телосложение. Эльфы теряют свою внешнюю идеальность и одинаковость, приобретая многообразие индивидуальных черт. До сих пор находятся противники этого явления. Но открытых протестов никто не устраивает, наверное потому, что даже наша Королева не чистокровная эльфийка и несет в себе половину иномирской крови. Королеву же, все искреннее уважают и любят, помня, как тяжело дались эльфам последние годы правления предыдущей Королевы и тот страшный год, когда Эльфийский Лес жил, вообще, без Королевы. В ту пору, всю расу охватила депрессия, а дети совсем перестали рождаться.