Лгунья (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 39

— Почему вас не встретил ваш жених?

Губы девушки поджались, и Ранхаш даже решил, что она не ответит, но та всё же сказала:

— Он был наказан и сидел в подвале школы. Он… он неудачно пошутил.

У мастера Лодара вообще было очень туго с чувством юмора, а Виидаш плохо дружил с головой. Короче, эти двое нашли друг друга.

— Господин Одаш утверждает, что именно вы убили хранителя сокровищницы и забрали у него драгоценности. Вы же вчера утверждали, что всё произошло иначе. Так что же произошло?

Майяри замешкалась, в очередной раз пытаясь вспомнить вчерашний допрос. Ранхаш расценил её молчание иначе.

— Госпожа Амайярида, вы же понимаете, что в случае вашей виновности вас ждёт смертная казнь. Если вы не поможете мне разобраться в этом деле, то я не смогу помочь вам.

Брови Майяри раздражённо сошлись на переносице, а колено опять шевельнулось, привлекая внимание харена. Край одеяла и подол рубашки сползли ещё ниже, оголяя бедро.

— Я услышала крики, — наконец сказала она, — и свернула в переулок, который выводил на задний двор сокровищницы. Там было темно, и я смогла различить только две фигуры. Одна догоняла другую.

— Две? — ровно уточнил Ранхаш, но Майяри напряглась.

— Мне кажется, в отдалении был кто-то ещё… вроде два силуэта, но я не уверена. Я смотрела только на тех, что был ближе. Тот, что догонял, был больше и выше. Он догнал человека… оборотня впереди, повалил его на землю и ударил ножом. Я потом уже узнала в нём Одаша, когда луна из-за туч выглянула.

— Он ударил один раз? — педантично уточнил Ранхаш.

— Не знаю, — девушка нервно потёрла лоб. — У меня в этот момент всё перед глазами поплыло, и я вроде закричала. Меня увидели и бросились догонять. Я долго бегала от них… мне кажется, их всё же было несколько. А потом оторвалась и поспешила в школу.

— В школу? Вместо того чтобы пойти к страже?

На этот раз память всё же решила помочь своей хозяйке. В голове отчётливо прозвучало то, чего не было в реальности:

«Пусть бегает. Всё равно к страже подастся, там мы её и достанем».

— Я слышала, как они говорили, что достанут меня и у стражи, — Майяри вскинула глаза и увидела, как раздуваются ноздри харена. Угадала?

— И поэтому вы сбежали, когда за вами пришли в школу?

— А что я должна была подумать? Меня пришли арестовывать, хотя я не преступала закон. Ко мне пришли не с допросом, а с арестом! Я даже не была уверена, что за мной пришла именно стража.

Почти на минуту в комнате воцарилась тишина. Майяри мрачно смотрела на харена, и он, глядя в тёмные горящие глаза, неожиданно почувствовал досаду. Выражение её лица и взгляд излучали решимость стоять на своём до конца. Глядя в её глаза, Ранхаш ощущал, будто бы стоит перед каменной стеной. Это раздражало. Но… Взгляд его скользнул на обнажённое бедро. Одеяло постепенно ползло ниже, к животу, всё больше открывая эту мало соблазнительную в данный момент часть тела. Бедро сотрясала дрожь. Под толстым слоем одеял пряталось больное уязвимое тело, и осознание этого разбивало стену напрочь.

— Я нахожусь в непонятном положении, госпожа Амайярида, — тихо протянул Ранхаш. — И вы, и господин Одаш обвиняете друг друга. Есть ли у вас какие-то доказательства вашей невиновности?

— Нет, — просто ответила Майяри. — Вроде какая-то старуха что-то кричала из окна, но я не уверена.

Ранхашу вспомнилась строка из отчёта. Была старуха, утверждавшая, что что-то видела. Она умерла до того, как до неё добрались дознаватели. Старое сердце не выдержало пережитого потрясения.

— Больше у меня вопросов нет, — порадовал девушку Ранхаш. — Вы пока останетесь здесь под присмотром моего личного лекаря.

Глаза Майяри всё же удивлённо распахнулись. Так этот мужик действительно лекарь? Она-то думала, он из сыскарей.

— Лечитесь, набирайтесь сил, — Ранхаш кивнул на немного остывший бульон. — Кстати, вам нужно его выпить.

Майяри скосила глаза на миску и едва заметно сморщила нос.

— Благодарю, но меня тошнит.

— Выпейте, — куда жёстче произнёс Ранхаш, и Майяри замерла.

«Пей!»

Озноб прошёл по коже.

Ранхаш откинулся на спинку стула и проникновенно посмотрел на девушку.

— Я же вам не нравлюсь, верно? — предположил мужчина. — Вам бы не хотелось видеть меня чаще?

Майяри лишь исподлобья посмотрела на него.

— Тогда вам следует выпить это, — харен кивнул на посудину. — Видите ли, вы мне нужны живой. И если понадобится, я лично прослежу, чтобы вы дожили до правосудия. Вам нравится мысль делить со мной эту комнату?

Плечи Майяри дёрнулись, и она нахохлилась.

— Она вполне подойдёт под мой кабинет. Здесь, кстати, даже теплее.

Разозлённая девушка подумала, что одно присутствие этой снежной глыбы должно задувать огонь в каминах.

— Так вам хотелось бы видеть меня каждый день? — харен посмотрел прямо в глаза Майяри и добавил: — Каждый час.

Майяри опять взглянула на чашу. Тошнило её уже не так сильно.

Из одеяла вынырнули тонкие дрожащие руки, и худые пальцы обхватили чашу. Ранхаш едва не вздрогнул, увидев их. Столь разительное отличие его слегка ошеломило: несломленный, готовый к борьбе рассудок и истощённое тело, почти дошедшее до грани. Обжигаясь и ещё сильнее дрожа, Майяри начала глотать бульон. Он оказался наваристым, сильно пах говядиной и действительно был солоноват. Желудок сперва возмущённо сжался, но потом блаженно расслабился и с жадностью принял живительную влагу. Допив, девушка поставила чашу на стол, вытерла губы и поспешила завернуться в одеяла. Только вот бедро, коленом которого она продолжала упираться в стол, всё ещё было обнажено и обнажилось ещё сильнее. Ранхаш уже видел округлый изгиб ягодицы.

— Замечательно, — одобрил харен и встал. — Госпожа Амайярида, вы же болеете?

Майяри с непониманием посмотрела на него. Что за глупый вопрос?

— Тогда закройте ноги.

Харен опять посмотрел на её бедро, и девушка, проследив за его взглядом, сдавленно выдохнула и поспешила прикрыться одеялом. Щёки её ярко, почти болезненно вспыхнули красным, и она разом растеряла свою невозмутимость, чуть ли не до крови закусив губы.

Хоть это было и недостойно благородного мужчины, но Ранхаш почувствовал лёгкое удовлетворение. Всё же её невозмутимость выводила из себя.

— Всё? — Шидай повернул голову на звук открываемой двери.

Ранхаш молча посторонился, пропуская его, и, уже закрывая дверь, услышал:

— Всё выпила? Какая молодец! А что это с твоим лицом? Если бы я не знал своего господина, то подумал бы, что он домогался тебя.

Дверь захлопнулась, отрезая все звуки, а харен невольно отметил, что стража странно на него покосилась.

Глава 22. Путаница

— Фух, там так вьюжит! — выдохнул Варлай, заходя в кабинет данетия тюрьмы, где временно обосновался данетий Трибан. — Думал, не долетим. Три раза мимо города пролетали, — пожаловался он и запнулся, увидев, что начальство спит, откинув голову на спинку стула и от души сопя в потолок.

В комнату следом за Варлаем протиснулся дюжий оборотень в тулупе с огромной меховой шапкой на голове. Из-под шапки выбивались рыжие кудри, а лицо покрывала такая же рыжая борода, мокрая от растаявшего снега.

Варлай кашлянул, и данетий вздрогнул.

— Лалушенька, дай папе поспать, — сонно прохрипел он.

Варлай фыркнул, сдерживая смех, а вот его спутник сочувствующе прошептал:

— Дюже умаялся мужик.

Фырканье всё же достигло ушей данетия — не зря они имели такие впечатляющие размеры — и оборотень распахнул глаза.

— А, прилетел наконец, — недовольно протянул он.