Лгунья (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 40

— Я через бурю пробивался, — обиделся Варлай. — Вот, привёз господина Рихия. Он родственник господина Одаша по четвероюродной тётке.

— Рад знакомству, — данетий устало отёр лицо и уставился на рыжего оборотня покрасневшими от недосыпа глазами. — Вы устали или готовы сейчас же пройти на опознание?

— Да чего откладывать? Молодчик, — Рихий кивнул на Варлая, — сказал, что Одаш в неприятности попал, так что я сразу на выручку родичу бросился. Тока хозяйство надолго оставлять не могу. У меня жёнка недавно разродилась. Одашу помогу — и обратно.

Трибан помимо воли испытал прилив симпатии к рыжему верзиле. Даже захотелось спросить, кто родился, но данетий поспешил задавить несвойственную ему сентиментальность и подняться.

— Тогда пойдёмте. Варлай, остаёшься здесь. Тебе ещё везти господина Рихия назад.

Парень сдавленно зашипел сквозь зубы, но перечить не посмел.

Всю дорогу до камеры Рихий старательно убеждал данетия, что его родич не мог быть замешан в дурных делах. Мол, Одаш и мухи не обидит. Более кроткого мужика ещё сыскать нужно. Дескать, он даже не женат до сих пор лишь по причине излишней скромности. Трибан, у которого дико трещала голова, слушал эти излияния вполуха. Не доходя до камеры, он остановился и придержал Рихия.

— Я хотел бы попросить вас ничего не говорить, когда вы зайдёте в камеру. Просто посмотрите на вашего родича, желательно не выказывая никаких эмоций. Потом уже, когда мы выйдем, вы скажете, ваш это родич или не ваш.

— Да чей же он ещё может быть? — удивился Рихий.

Когда данетий вошёл в камеру, Одаш быстро вскочил и испуганно на него уставился.

— Господин, ну так правда выяснилась? — жалобно спросил он.

— Выясняется, — сухо ответил Трибан. — У нас тут ещё один свидетель появился. Ему нужно взглянуть, вас или не вас он видел.

— Так какой свидетель? — всполошился Одаш. — Чего он видел?

Трибан молча поманил Рихия, и тот втиснулся в камеру.

Совсем скрыть эмоции у оборотня не получилось. Взглянув на Одаша радостно блеснувшими глазами, он застыл и дёрнулся, словно хотел посмотреть уже на данетия, но сдержался. Радость в глазах сменилась недоумением. Но в остальном оборотень держался молодцом и более ничем себя не выдал.

Трибан же внимательно наблюдал за Одашем. Тот с боязнью и надеждой уставился на «свидетеля» и, заметив недоумение в его глазах, взбодрился.

— На этом всё, — данетий привлёк внимание Рихия и указал ему на выход.

— А я виноват-то или нет? — опомнился Одаш.

— Всё после, — сухо ответил данетий и захлопнул дверь камеры.

Только после этого он вопрошающе уставился на Рихия, на что тот с недоумением развёл руками.

— Это не наш Одаш.

Харена запыхавшийся данетий поймал на первом этаже. Тот как раз направлялся к башне, где был заключён Одаш.

— Харен!

Ранхаш остановился и, прищурившись, осмотрел взволнованного данетия.

— Вернулся Варлай вместе с родственником Одаша. Так вот, тот сказал, что это не Одаш.

Трибан ожидал, что на лице харена появился волнение, может быть, ноздри негодующе раздуются, но тот лишь глубоко вздохнул и задумчиво посмотрел в пол.

— Где родственник Одаша? — наконец спросил он.

— С Варлаем, — Трибан поморщился. — Он орёт и требует вернуть настоящего Одаша. Того теперь, вероятно, только некроманты и сыщут, — он с досады сплюнул. — Больше года позволял себя за нос водить, как какого-то мальчишку! Что делать теперь будем?

— Допрашивать Одаша, — спокойно ответил Ранхаш. — Прямо сейчас.

Но только он сделал шаг, как дверь, ведущая на улицу, распахнулась и внутрь ввалился задыхающийся от бега оборотень.

— Изаш? — Трибан нахмурил брови, узнавая одного из своих подчинённых. — Ты что тут делаешь? Я же велел тебе и ребятам сидеть в сыске и ждать моих указаний.

— Данетий, — оборотень широко распахнул глаза, — там… — он запнулся и поспешно перевёл дыхание. — Там ещё один свидетель появился по делу об ограблении сокровищницы.

— Что? — переспросил Трибан.

Ранхаш развернулся и молча уставился на Изаша.

— Мы с ребятами побоялись его в сыске оставлять одного: он бормочет постоянно, что его убьют, — и сюда привезли.

Трибан посмотрел на харена и тут же распорядился:

— Тащите его сюда.

Очередной допрос проводили в кабинете данетия тюрьмы, откуда предварительно спровадили Варлая и Рихия. Последнего пришлось выводить под руки, убеждая, что в исчезновении его родича обязательно разберутся. Ранхаш не стал садиться, хотя данетий любезно оставил кресло свободным, и остался ждать свидетеля, заложив руки на спину. Трибан опять ощутил нарастающее напряжение, но он и сам был накручен до предела. Дело расследуется уже больше года, а тут выясняется, что главный свидетель совсем не тот, за кого себя выдаёт. Мало того, появляется новый очевидец!

Изаш втолкнул в кабинет щуплого обросшего мужичка в заношенном до дыр тулупе. Комнату моментально заполнил запах давно немытого тела и грязного тряпья. Одного взгляда хватило, чтобы понять — нищий и бродяга. Ноздри Трибана было презрительно дёрнулись, но он сумел себя обуздать. Даже такие отщепенцы порой вносят в дела важные детали.

Под холодным взглядом харена мужичок окончательно стушевался и попробовал отступить к двери, но там стоял Изаш.

— Это господин Ранхаш, ты можешь рассказать ему всё, — тихо подбодрил его сыскарь.

Бродяга перепугался ещё больше и нервно потёр шею.

— Так я ж всё рассказал… — промямлил он.

— Ещё раз, — с нажимом прошептал Изаш.

— Изаш сообщил, что вам есть, что сказать по делу об ограблении сокровищницы, — Трибану надоело ждать. — Кто вы?

— Милы̀м меня звать, — нерешительно ответил мужичок. — Я тут… ну… в городе живу.

— Бродяжничаешь, — поправил Трибан.

— Ну не без того, но жизнь сейчас тяжёлая, так что живу, как могу, — смущённо оправдался Милы̀й.

Трибан скривился, но спросить что-то ещё не успел. Вперёд шагнул харен.

— Что ты хотел рассказать?

— Ох, господин, — Милы̀й сглотнул и осмотрелся, словно ища пути к отступлению. — Не гневайтесь, но видел я кой-чего той ночью…

— Видел? — перебил его харен. — Почему сразу не пришёл?

— Так страшно ж! Я кто? Тварь нищая! Меня ж прибьют, и никто не заметит. А мне ж тоже жить хочется. Да и девчонка всё равно тогда уж сбёгла. На кой ей моё защитное слово? Ну я подумал, что у вышестоящих ума поболе моего, справятся и без меня. Чего уж лезть? А сейчас-то вона как всё обернулось! И девчонку сыскали, и этого… того припёрли.

Трибан едва сдержался от того, чтобы не скрипнуть зубами. Уязвлённое самолюбие в очередной раз заныло.

— Рассказывай, — велел харен.

— Что рассказывать? — глупо хлопнул глазами нищий.

— Что там делал и что видел той ночью? — с непоколебимым спокойствием перечислил Ранхаш.

— Ну так жил я там, — простодушно ответил Милы̀й и тут же стушевался. — Стража, конечно, гоняла, но я нашёл закуток, куда они не совались, и там ночевал. Прекрасное место! Ветер не дует, тёмный народец не шастает, спи, как младенец в люльке. Вот я каждый вечер туда пробирался и ночевал. Но не более! Даже отхожего места там не облюбовал!

— Дальше, — сдержанно поторопил Трибан.

— Ну той ночью я крепко спал, — перешёл к главному Милы̀й, — поэтому не сразу проснулся. Тепло, знаете ли, было. Слышу, значит, сквозь сон топот и вроде крики какие-то. Глаза продрал, высунулся и вижу, что этот, который гончаром у Охляши подрабатывает, ножиком в кого-то тыкает. У меня аж сердце к горлу подскочило, свет в глазах померк. А потом этого… убивицу вдруг от земли оторвало и как отшвырнёт! А из темноты девчонка выныривает и к заколотому бросается. Он тогда ещё шевелился. Говорит ему чё-то, руками над грудью водить начала, а они синим засветились. Крики раздались бабские, топот… Убивца с подельниками возвращался. Девка на них рукой махнула, но от них как полыхнуло! Её саженей на пять отбросило. Она вскочила, метнулась было назад, но потом всё же побёгла прочь. Дальше я уж ничего не скажу. Забился я там у себя, лишь бы меня никто не заметил. Лишние-то глаза никто не любит. За ней вроде потоптали они. Дальше там стража набежала, и я насилу утёк. А то б попал под раздачу!