Лгунья (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 49

Господин Давий наконец вернулся и поставил перед гостьей глубокую тарелку с дымящимся супом. Рядом легли кусок белого хлеба и ложка. От запаха мясного бульона Майяри совсем поплохело.

— Ешь, — сурово свёл брови домоправитель.

Майяри не рискнула перечить и, взяв ложку, осторожно помешала ею суп. От приступа тошноты аж помутнело в глазах. Девушка уже хотела признаться, что не сможет съесть даже ложку этого бесспорно божественного блюда, но в этот момент на поверхность всплыли белые завихрения и что-то более тёмное, но в то же время узнаваемое.

— Что такое? Не любишь яйца? — превратно истолковал Давий ступор гостьи.

— Нет-нет, — замотала головой та. — Спасибо за угощение!

Боги, здесь яйца! Настоящие яйца! Они, наверное, такие вкусные… Даже если её стошнит, она всё равно всё съест!

Похвальный аппетит гостьи привёл Давия в большее расположение, и, когда Майяри закончила трапезу, он уже был куда благодушнее.

— Долго у нас гостить-то будешь? — уточнил он.

— Не знаю, — мотнула головой Майяри. — Как господин Ранхаш скажет.

— Ага, — загадочно протянул оборотень, скептически осматривая её. — Ладно, пошли покажу тебе комнату. Одну из гостевых выделю.

Комната находилась на втором этаже и оказалась не очень большой, но по сравнению со спальней, что занимала Майяри в общежитии, была куда просторнее. Здесь имелись большая мягкая кровать, стол у окна, пара обитых плюшем стульев и две двери. Одна, вероятно, в уборную, о предназначении второй Майяри даже не догадывалась.

— Располагайся, — милостиво разрешил Давий. — Там уборная и купальня, — он махнул на одну из дверей, — там гардеро… Хотя она тебе вряд ли пригодится.

Майяри удивленно моргнула. Она уже и забыла, что в богатых домах в каждой комнате может быть гардеробная, а не просто сундук для хранения вещей.

— Отдыхай, — с этими словами Давий вышел и закрыл дверь, оставив девушку в одиночестве.

Несколько минут Майяри в нерешительности стояла посреди комнаты, а потом прошла к окну и осторожно присела на стул, не зная, что делать дальше. Не этого она ожидала. Она-то думала, что после поимки её ждут тюремные застенки и весьма небыстрая, вероятно, даже болезненная смерть. Господин Ранхаш ведь ей не поверил, так почему отпустил и даже привёл в свой дом? Может, он действительно из тех, кто соблюдает закон? Хотя разница здесь невелика. В случае, если он законник, он не испытает удовольствия от её смерти, но ему всё равно придётся избавиться от неё. Особенно теперь, когда её попытались устранить. Видимо, решили, что риск лишком высок. Лучше от всего отказаться и спрятать концы в воду. А это значит, что господин Ахрелий, похоже, был прав и ставки в заваренной каше нереально высоки, а заварившие её оборотни — или не оборотни — потеряют слишком многое в случае неудачи. Знать бы только, кто это и что вообще происходит. И лучше бы ей опять скрыться из города, пока количество жертв не увеличилось.

Майяри перевела взгляд на окно и замерла. Крошечный сад, освещённый одним-единственным фонарём, засыпал густой снег. Пушистые хлопья плавно опускались на ветки, землю и изящную скамеечку, окутывая их сказочно-прекрасным белым нарядом. Сугробы заманивали своей мягкостью, хотелось плюхнуться в них и с визгом зарыться в самую толщу. Девушка неожиданно осознала, что хочет стать снегом и просто падать и падать на землю. А затем таять и уходить в почву водой.

С дерева упал снежный ком, и Майяри вздрогнула. Стремительно отвернувшись от окна, девушка осмотрела кровать и решила, что лучше всего лечь спать. Кто знает, что её ждёт утром. С сомнением взглянув на дверь купальни, Майяри решила, что мыться ей всё же пока нельзя, хотя ощущала она себя невероятно грязной и ей не хотелось пачкать такую шикарную постель. Ну руки-то с лицом можно помыть.

Бросив взгляд на свои пальцы, Майяри замерла, увидев краешек золотого браслета, выглядывающего из-под рукава. Девушка обратилась к своей силе, и та на удивление радостно отозвалась, но выплеснуться наружу не смогла. Полностью не смогла. Стул под Майяри, повинуясь невидимому напору, всё же немного отодвинулся, а браслеты под рукавами нагрелись. Девушка невесело усмехнулась. Даже хаггаресские артефакты не могут полностью сдержать эту силу.

Глава 28. Новые подозрения

Майяри снилось, что она спит в большой мягкой кровати, полностью укутанная в ласково, льнущее к ней одеяло. Кровать окружал большой прозрачный шар, который неспешно плыл среди украшенных снегом деревьев. На ветках рябин деловито копошились птички, склёвывающие ярко-красные ягоды, а высоко в небе парила пара ворон. Девушка блаженно улыбнулась и уткнулась носом в одеяло.

Но умиротворение её было недолгим. Между деревьями мелькнуло что-то тёмное, и Майяри накрыло ощущение надвигающейся опасности. Снег хрустнул, и на поляну вышел волк. Зверь принюхался и, вскинув тяжёлую голову, уставился жёлтыми глазами на плывущий шар. Слишком разумный взгляд не на шутку насторожил девушку, но она успокоила себя тем, что шар полностью её защищает. Волк не доберётся до неё.

Зверь сделал шаг вперёд, кровать под Майяри прогнулась, и она испуганно вскинулась, просыпаясь.

Кровать и одеяло оказались приятной реальностью, а вот нависшее сверху улыбающееся лицо господина Шидая понравилось Майяри меньше. Спросонок она даже не сразу сообразила, что это за мужик, но, заметив растопыренную ладонь, замершую на пути к её груди, мгновенно вспомнила коварного лекаря и заползла глубже в одеяло.

— Доброе утро, — пропел Шидай. — Капризничаем?

— Там всё хорошо, — прохрипела девушка.

— Я был бы полным идиотом, если бы верил своим пациентам, — хмыкнул Шидай, но отстранился, чтобы поднять с пола оставленный поднос, на котором исходила паром кружка.

По сильному травяному запаху девушка поняла, что ей принесли лекарство, и неохотно села, бдительно закрывая грудь одеялом.

— У меня закрадывается мысль, что у тебя там есть что-то, чего нет у остальных женщин, — задумчиво протянул лекарь, передавая кружку девушке, — и появляется дикое желание узнать, что же там. Мы, лекари, очень любознательны по своей природе.

Майяри решила промолчать и выпить по-быстрому лекарство. Оно тёплым комом рухнуло в желудок, вызвав у того судорогу недовольства. Шидай напустил на себя обиженный вид.

— Давай хоть горло посмотрю, — проворчал он.

Краснота внутри горла стала куда меньше, а вот отпечатки пальцев господина Ранхаша на коже налились чернотой и болели.

— Ну это нестрашно, — сделал заключение Шидай, поднимаясь. — Сегодня отсыпаешься, ешь и пьёшь лекарство. Я скажу Давию, когда тебе нужно будет его пить. Нас с хареном не будет, так что можешь расслабиться.

Но девушка не обрадовалась, продолжая смотреть на лекаря настороженно.

— Надеюсь, ты будешь послушной и выполнишь всё, что я тебе сказал, — подмигнув, Шидай встал и направился к двери.

Когда он выходил, Майяри увидела в коридоре господина Ранхаша. Оборотень стоял, опираясь спиной на стену, и девушка успела поймать его тяжёлый мрачный взгляд.

Ещё несколько минут она прислушивалась к тихому шуму, что доносился из коридора, а затем перевела взгляд на окно. Снежная белизна в первое мгновение больно резанула по глазам, и Майяри отвернулась. Вместе с шумом затихла и её настороженность. Девушка опять почувствовала себя в таком желанном одиночестве и плюхнулась на подушки, решив быть послушной воле лекаря. Когда ей ещё выпадет случай поспать в тепле и в такой шикарной постели?

Прибывшего харена встретил сам данетий Трибан. Из-за кольцом стоящей стражи проехать к сыску было невозможно, но Ранхаш туда и не стремился. Его больше интересовало место взрыва, где уже кто-то копошился. Данетий, судя по ярко-красным ушам и носу, был здесь уже давно, а его мрачный взгляд не говорил ни о чём хорошем.

— Доброго утра, — проворчал Трибан. — Хотя какое оно к Тёмным доброе…

— Ну для меня очень даже доброе, — не согласился с ним Шидай, рассматривая обгоревшие останки кареты и почерневшую мостовую.