Выстрел на поражение (СИ) - Снежная Александра. Страница 33

Только вот не надо сейчас мне рассказывать, что будь я умной, то вообще выкинула бы ее аватар в контейнер с лаксом. Легко давать советы посторонним, а вы себе попробуйте.

А у меня от нетерпения, нервов и непонимания ситуации даже зуд по всему телу пошел. И вот что странно: когда я разделась и встала перед зеркалом, пытаясь смазать кремом участки раздраженной кожи, то, к некоторому моему замешательству, не обнаружила не только их, но и кое-чего другого.

Шрамов на моем теле было достаточно много, и я так привыкла к ним, что взгляд иногда даже не цеплялся за тонкие белые росчерки от задевших меня осколков. Чего нельзя было сказать о пулевых ранениях и шраме, оставшемся после операции. Врачи, конечно, сгладили их, максимально насколько это было возможно, но убрать так, чтобы они стали совсем незаметными, у них все равно не получилось. И вот сейчас, стоя перед зеркалом в одних трусах и с тюбиком крема в руке, я с совершенно идиотским выражением на лице пыталась обнаружить привычную дырку от седьмого калибра в собственном плече, а видела лишь плоское розовое пятно, больше напоминающее пигментное, чем старый огнестрел.

Что за фигня?

И куда пропали мелкие рубцы, с которыми я уже, можно сказать, давно сроднилась?

Пошарив рукой по бедру и голени, я не обнаружила на них характерных выпуклостей, а когда, оттянув резинку трусов, нашла под ней не узловатый послеоперационный шрам, а едва заметную белую полоску, едва не упала в обморок.

Люди, что вообще происходит, а?

— Ривз, — окрик Пола за дверью привел меня в чувство, заставив отвлечься от созерцания собственной обнаженки. — Впусти, поговорить надо.

Впопыхах натянув на себя одежду, я впустила друга в каюту и, не дав раскрыть рот, сразу же спросила:

— Слушай, Пол, с тобой в последнее время ничего странного не происходило?

Джонс округлил глаза и недоуменно передернул плечами:

— А должно? Слышь, Ривз, ты мне вроде ключи от флайкорта обещала, но если решила зажилить — так и скажи.

— Да погоди ты со своим флайкортом. У меня тут проблема века…

— У меня тоже проблема века, — возмутился Пол, так и не дослушав меня. — Я с Сюзи на вечер уже договорился. Ты дашь флайкорт или нет?

— Я не поняла. Ты что, собрался поиметь свою подружку в моем флайкорте?

Джонс порозовел, и на морде у него появилось то самое виновато-возмущенное выражение, по которому сразу можно было догадаться, что именно этим он и собирался заниматься со своей подружкой все выходные, и не где-нибудь, а в моем флайкорте.

— Ривз, не будь занудой. Тебе что, жалко? Ну не в общагу же мне ее тащить? — резонно умозаключил Пол.

Негодующе попыхтев, я, наконец, выдала:

— Найду во флайкорте использованные кондомы — четвертую.

— Да все будет нормально, — расплылся в улыбке напарник, получая из моих рук ключ от летательного аппарата. — Чистоту и порядок гарантирую. Так что у тебя там за проблема века?

— Тебе не кажется, что нашу команду, в рамках программы, пичкают какими-то стимуляторами?

— С чего ты это взяла? — насторожился Джонс.

— Ты на себя голого в зеркало давно смотрел?

Наверное, не надо было так резко с места и в карьер, потому что Пола мой вопрос слегка застопорил.

— Э-э… — глупо произнес он. — В каком смысле?

— Шрам свой на заднице покажи.

Два года назад Джонса ранили в ходе одной из операций. Пол успел увернуться, и нож преступника ударил его в то место, где заканчивается спина и начинаются ягодицы. Ничего серьезного, но порез от ножа оказался достаточно глубоким, поэтому и остался шрам. Шрам Пол сводить не захотел, считая его эдаким атрибутом мужской красоты и памятью о его героическом прошлом.

— Прямо сейчас? — офигел парень.

— А когда? — не поняла его замешательства я. — Ты уверен, что он у тебя еще на месте, а не испарился?

Джонс растерянно моргнул, повернулся ко мне спиной и приспустил штаны.

— Ну, чего там?

Я шокировано уставилась на шрам Пола, который был на том же месте, где и всегда, и в этот самый момент створка двери моей каюты неожиданно отъехала в сторону, являя нашему взору мрачно хмурящегося Стэнфорда.

Я идиотка. Забыла заблокировать дверь… Представляю, что Стэнфорд о нас с Полом подумал. Я в скромницах хоть никогда и не ходила, но в этот самый момент со стыда захотелось застрелиться.

— А до вечера подождать нельзя было? — зло поинтересовался Стэнфорд, резко развернулся и пошагал прочь.

— Звездец, — емко и очень точно охарактеризовал произошедшее Пол.

— Полный, — трагично согласилась с ним я.

— А со шрамом моим что? — натянув штаны, не к месту вспомнил Джонс.

— Да нормально все с ним, — расстроенно отмахнулась от него я, не в состоянии думать о чем-то еще, кроме того выражения лица Стэнфорда, с которым он на меня посмотрел, когда уходил.

И зачем он только приперся? Вот засада. Как я сразу не поняла? Пит же морозится, значит, пойти Стэнфорду в клуб не с кем. Вспомнила вдруг, что в прошлый раз Просто Бог собирался меня куда-то позвать на выходные, и едва не взвыла. Вот теперь он меня позовет. Обязательно. Жди, Шарлотта.

Холостые патроны. И как дальше жить? Сейчас найдет себе какую-нибудь Сюзи-Музи и будет утрамбовывать ее в матрас до утренней зари.

Да ржавую гильзу ей, а не Просто Бога. Не знаю, как называется то чувство, которое во мне вспыхнуло, как подожженный фитиль, но оно стало моей побудительной силой и сподвигло на самую большую дурость в моей жизни.

Достав флэтпад Пита, я установила таймер с задержкой на отправку сообщения, и зло отбила Стэнфорду: «Шо в клубе».

— Слышь, Джонс, — обратилась я к другу. — У тебя же романтик на завтра намечается?

Пол, недоумевая, кивнул, и я радостно провозгласила:

— Значит, сегодня поработаешь моим извозчиком.

— Ривз, а тебе не говорили, что ты наглая, как танк?

Ну, вообще-то Стэнфорд мне что-то в этом духе рассказывал, но какое это имеет сейчас значение? Умные люди говорят, что наглость — это второе счастье. А поскольку счастья у меня в жизни мало, то приходится компенсировать наглостью.

— После вечернего построения отвезешь меня в порт нуль-перехода. Дальше свободен до тех пор, пока я тебе не позвоню или сообщение не пришлю. Домой меня отвезешь.

— Ты что, на Блактэю собралась? — удивился друг. — Деньги лишние появились?

— Джонс, меньше знаешь — крепче спишь, — напустила тумана я. — Со стрэйнджера уходим вместе. Понял?

— Да понял я, — без особого энтузиазма отчитался Пол и, покинув мою каюту, отправился в сторону рубки.

На вечернем построении Стэнфорд был непривычно мрачен и суров. На нас с Полом он не смотрел, но когда стал говорить о том, что боевой звездолет — это не бордель, и вести себя на нем следует соответственно уставу и общепринятым нормам морали, захотелось проковырять норку в синтебетоне и прикинуться там дохлым хомячком.

Никто из команды, конечно, ничего не понял. А мы с Джонсом, как настоящие партизаны, делали вид, что-тоже не в теме. Чем, по-моему, разозлили Стэнфорда еще сильнее. И вот когда он, с явным намерением сказать нам какую-то гадость в очередной раз открыл рот, у него на поясе громко пиликнул флэтпад.

Люди добрые. Вы бы его видели, когда он сообщение прочитал. Да его сияющую счастьем морду вместо фонаря в ангаре можно было использовать.

Кобель. Как есть — кобель. А еще тут кому-то о нравственности и морали втирает. Ну, я посмотрю, что ты мне сегодня в клубе петь будешь.

— Все свободны. Послезавтра в семь вечера чтобы все были на стрэйнджере, — направляясь к подъемнику рейдера, на ходу бросил Стэнфорд, потеряв к нам всякий интерес.

— Быстро валим, — подхватывая сумку, я дернула Пола за руку и помчалась к стоянке флайкортов. Пока Стэнфорд будет собирать шмотки, я успею добраться до нуль-перехода. Рискованно, конечно, но не невозможно.

Джонс, правда, всю дорогу к порту нудил, с какого перепугу мы туда так спешим, и заткнулся только тогда, когда я его припугнула, что отберу ключи. Он своим бурчанием мешал сосредоточиться, а мне нужно было мало того, что успеть переодеться, так еще и затесаться в баре между клиентами клуба, чтобы выглядело это так, будто я там сижу уже давно.