Выстрел на поражение (СИ) - Снежная Александра. Страница 77

— Гляди, Рамос, за Ривз не заржавеет. Или без зубов останешься, или портки тебе на одной из вылазок отстрелит, и будешь своим голым задом бандюков завлекать.

Вокруг все шутили, толкали друг друга плечами, улыбаясь мне так искренне и добродушно, что защитная броня моей души вдруг начала трещать по швам, откликаясь на простое человеческое внимание и заботу. Как получилось, что эти ребята за такой короткий срок стали мне близки? Или это все же заслуга Стэнфорда, превратившего нас всех из малознакомых людей в настоящую сплоченную команду?

Парни довели меня до каюты, наперебой рассказывая о том, как, затаив дыхание, слушали по селектору о ходе операции, в которой мы со Стэнфордом участвовали, как переживали за нас и держали кулаки.

Так непривычно было это слышать, ловить отголоски чужих эмоций и пропускать их через себя.

Закрывшись у себя в комнате, я еще долго пыталась переосмыслить произошедшее. Один день вдруг все перевернул с ног на голову. Я столько лет таила в сердце обиду за то, как со мной поступили. Будет ложью, если я скажу, что никогда не мечтала вернуть себе свое имя и звание. А сегодня, когда мне выпал шанс все изменить, я внезапно поняла, что больше в этом не нуждаюсь. Шарлотта Ривз выросла из той прошлой одежки, которую ей вновь предложили примерить.

Взглянув на часы, я поняла, что больше часа просидела, молчаливо буравя взглядом стену напротив.

— Элис, — приподняв голову, встрепенулась я.

— Да, Шарлотта, — отозвалась моя виртуальная подруга.

— Как там капитан Стэнфорд? Ему уже лучше?

— Капитан прекрасно себя чувствует, и пять минут назад отправился с эйтором Джонсом на флагманский корабль, — тут же доложили мне.

— Вот черт, — я вскочила с места, собираясь отправиться в рубку. Вообще-то до этого я надеялась уговорить Стэнфорда взять меня с собой. И хотя свой шанс я уже упустила, еще была надежда на то, что Демин запросит связь со стрэйнджером, чтобы со мной попрощаться.

— Вас приказано до возвращения полковника не выпускать из каюты, — огорошила меня Элис, как только я попыталась открыть дверь.

— Не поняла… — протянула я, глупо пялясь на собственное отражение в зеркале. — Что значит «не выпускать»? Я под арестом?

— Никак нет. Это превентивные меры, — чопорно заметила Элис. — Для вашего же блага. Вам приказано спать.

— Спать… — тихо зверея, выдавила из себя я. — А побиться головой об стену мне не приказывали?

— Таких распоряжений от командира на ваш счет не поступало, — все с тем же непрошибаемым спокойствием выдала Элис.

— Значит, не выпустишь? — прищурилась я.

— Нет.

— Иуда, — выдохнула я. — А еще подруга называется.

— Вы мне за это еще спасибо скажете, — посмела умничать коварная предательница.

— Я с тобой больше не разговариваю, — сердито ударив рукой по сенсору, я вырубила свет и завалилась на койку. — И со Стэнфордом тоже.

— Так ему и передам, когда он вернется.

Не берусь утверждать, но, по-моему, эта биоэлектронная зараза надо мной издевалась. Научила на свою голову. И почему у меня такое чувство, что у вожжи, попавшей под хвост Стэнфорда, есть конкретная виновница, и имя ей — Элис.

Я была слишком сердита для того, чтобы уснуть, и для того чтобы опять позвать Элис тоже, а потому просто прорву времени провалялась, вглядываясь в темноту, пока не услышала как заработали двигатели и не поняла, что Стэнфорд, наконец, вернулся на корабль.

Не поверите, но я испытала чувство, похожее на облегчение. Злость тоже вся куда-то сразу улетучилась. И хотя я знала, что дверь моя больше не блокируется, выходить не собиралась исключительно из вредности. Я все понимаю, но сегодня Стэнфорд со своей опекой перегнул палку. Я бы не рассыпалась на части, отвечая на вопросы штаба, да и не настолько я устала, чтобы заставлять меня отдыхать принудительно.

И все же сидеть одной в каюте мне порядком надоело. Сон не шел, а желание увидеть Стэнфорда и посмотреть на его руки становилось все сильнее. Мое ненормальное сердце все еще переживало за капитана, а масса свободного времени являлась благодатной почвой для взращивания не очень веселых мыслей. Как же близки мы с Просто Богом сегодня были к смерти. И как же страшно представить, что все могло пойти по наихудшему сценарию.

Собрав пустые термобокс и сейк-капсулу, я решила отнести их на камбуз. Не то, чтобы я рассчитывала попасться шефу на глаза, просто хотела проверить обстановку.

Ну ладно. Не надо фыркать и ехидно ухмыляться. Да, обманываю. Да, я надеялась, что столкнусь со Стэнфордом где-нибудь в коридоре. Довольны?

Могу сказать, что я в этом деле не преуспела. На стрэйнджере давно объявили отбой, его коридоры опустели, и дежурные остались только в рубке и двигательном отсеке.

Добравшись до кухни, я забросила посуду в очиститель, а потом выключила свет и села за стол, опустив голову на скрещенные на столешнице руки. Не знаю зачем. Я вообще в последнее время стала подмечать за собой склонность к меланхолии.

Где-то далеко зажглись огни подсветки пола, чуть рассеивая тьму, а потом в коридоре послышались уверенные шаги, хозяина которых я могла определить с закрытыми глазами. Теперь я узнавала Стэнли Стэнфорда по походке, голосу, запаху и просто по его присутствию за моей спиной. Я его чувствовала. Сердцем. И тем самым шестым органом чувств, в существование которого не все даже верили.

Он вошел в помещение и остановился перед столом, глядя на меня с высоты своего роста. Секунду помедлив, он молча сел напротив, а потом вытянул вперед руки, касаясь кончиками своих пальцев моих.

Так пронзительно…

Словно это касание невидимыми узелками связало нас крепко-накрепко.

Медленно, осторожно он накрыл мои ладони, спрятав в уютной надежности своих — широких, сильных, и что-то в груди полыхнуло огненной вспышкой — ярче, чем тысяча солнц.

Не помню, было ли мне когда-нибудь так хорошо, но если бы меня спросили: «Что ты готова отдать, Шарлотта, за то, чтобы этот миг повторился снова?», я бы ответила, что всю свою оставшуюся жизнь.

В полумраке и тишине я грела руки в тепле любимого мужчины, пытаясь запечатлеть в своей памяти волшебство этого мгновения.

— Почему ты не спишь? — тихо и оттого немного хрипловато спросил Стэн, медленно поглаживая кожу на моих запястьях большими пальцами, посылая своим бесхитростным движением волну горячей дрожи по всему моему телу.

— Не спится, — прошептала я.

— Тяжелый был день… — глухо отозвался он.

— Да, не из легких…

— Мы могли не дожить до этого вечера, — Стэнфорд поднял голову и сжал мои ладони чуть сильнее.

— Но ведь дожили.

— Почему ты так не ценишь жизнь, майор Ривз?

Привыкнув к темноте, я теперь чувствовала на себе его взгляд как ожог. Злился ли он еще на меня — я не знаю. Говорить я начала не поэтому, а потому, что не хотела лишиться тепла его рук:

— У меня была головокружительная карьера. Стремительная. Как рождение сверхновой. Коллеги по конторе даже позывной мне дали — Лаки, фартовая. Что ни задание — то успех и признание. Каждая блистательно выполненная операция — новое звание и награда. Я шла по карьерной лестнице как триумфатор, пока… Пока, споткнувшись о верхнюю ступеньку, не упала лицом вниз.

Больно… Падать больно. Но еще больнее — пытаться снова взлететь, не осознавая, что крылья за твоей спиной вырваны с мясом. И тогда — либо смерть, либо жалкое подобие существования.

Я ценю жизнь, полковник. Даже больше, чем вы можете себе представить. Ценю чужую жизнь выше, чем свою, потому что-только тот, кто вернулся с того света, понимает, что оставляют здесь те, у кого шанса выжить уже не будет. Я нашла смысл жизни, защищая других. И именно поэтому не покинула станцию, когда вы приказали. Вы полезли в это пекло из-за меня, а значит, я должна была использовать все ресурсы, какие у меня были, чтобы вас спасти. Иначе кто я после этого? Как смогу ходить, дышать и жить дальше, не стыдясь смотреть в глаза ваших близких и друзей? Как?