ПО 2 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 66
***
Апостол встретил меня радостно. Шагнув навстречу, неожиданно облапил по-медвежьи, стиснул в объятиях, похлопал по поседевшему от снега плечу.
– Да ладно тебе – улыбнулся я – Вот держи.
– Это еще что за диво?
– Да где ж диво – хмыкнул я – Кресло офисное, на колесиках. Разве что материал странноват – металл. Зато долговечно.
– Куплю! – решительно кивнул Андрей и, еще раз рассмеявшись, я покачал головой:
– Это в благодарность за рассказ. Первый из двух подарков.
– О как! А где второй? Не из жадности – из любопытства спрашиваю.
– Да это понятно. Вот тебе на выбор – один за другим я поставил на стол прозрачные блоки с иноземными икебанами. Падающий с потолка ровный свет просветил блоки насквозь и растения будто ожили, заиграли красками. Казалось, что цветы вот-вот распустятся, а стебли и листья зашелестят под порывом легкого теплого ветерка.
– Господи! – выдохнул Андрей, вслепую нашаривая за спиной кресло.
Едва нашарив – упал в него и затих, не отрывая взора от икебан.
Не став его беспокоить, начал хозяйничать. Раздевшись и бережно развесив снаряжение, прогулялся до кухонной плиты, подбросил дров, поставил подогреться чуть остывший чайник, бросил себе на тарелку кусок жареного мяса, уселся во второе кресло и неспеша поужинал. Встав, вымыл посуду, приступил к чаепитию. Закончив и с ним, решил, что сил на долгую ходьбу у меня уже не осталось, а вот в руках и плечах сила еще есть. Сходив за рогатиной, разделся до трусов и принялся махать копьецом, вкладывая в каждый удар максимум сил и стараясь бить как можно чаще. Когда взопрел, а по лицу потекли настоящие ручьи, хлебнул водички и продолжил наносить удары.
Каждый новый день преподносит новые сюрпризы.
Каждый день я хожу по грани.
Как долго можно ходить по туго натянутому над бездной волоску?
Ответ прост – все зависит от умений и выносливости канатоходца.
Только так и никак иначе.
Удар, еще удар…
К столу я вернулся спустя час – уже свежевымытым и беззастенчиво таща с собой еще один кусок мяса. Апостол продолжал молчать, торопливо утирая щеки мозолистой ладонью.
– Да ты чего? – поразился я – Андрей! Брось это дело!
– Щас – с коротким кивком, сдавленно ответил старик и встал, ушел вглубь фюзеляжа упавшего креста, скрылся на складе.
Через несколько минут он появился вновь – уже спокойный и с чуть смущенной усмешкой. Опускаясь в кресло, щелкая зажигалкой и закуривая, он признался:
– Прямо зацепило. Родные места вспомнил. Как вживую там побывал. Ветерок в ветвях шелестит, мухи лениво жужжат, по тихой водице круги от гуляющей рыбы ходят…
– Ты это брось – повторил я – Тоска по родине многих сгубила.
– Прекрати, Охотник. Пацан я что ли? Неожиданно просто. Я оба гербария оставлю? Или как там ты их назвал?
– Икебаны. Не могу, Апостол. Надо чуть праздничной радости и в Бункер отнести к старикам.
– Справедливо – вздохнул Андрей – А если еще одну или две такие найдешь?
– Обещаю – улыбнулся я – И это будет подарком. Как и одна из этих.
– Спасибо!
– Да было бы за что – вздохнул я, отставляя тарелку и удовлетворенно поглаживая себя по животу – Опять объел тебя.
– Щас еще пожарим – успокоил меня Апостол – Сегодня задержишься? Поспишь? Сигаретку? Кофейка?
– На все вопросы – да. И с радостью.
– Держи – мне протянули сигарету, которую сегодня я считал полностью заслуженной и принял без колебаний.
Хотя смешно – курение вредно людям. Очень вредно. Но при этом я, усердно потрудившись, выложившись полностью, почему-то считаю, что заслужил не достойную награду вроде вкусного фрукта или еще одного куска мяса, что пойдут на пользу. Нет. Я считаю, что раз хорошо поработал, то заслужил наказание – вкусную крепкую сигаретку.
М-да…
С удовольствием затянувшись, я выпрямил ноги и, не дожидаясь просьбы со стороны хозяина, начал рассказывать все в мельчайших подробностях, нарочно все расписывая в мельчайших деталях. В наших краях любая новая история – на вес золота. Как всегда внимательно слушая, Андрей занимался делами, успевая охать, крякать, крутить изумленно головой.
Я рассказал почти все. Не упомянул лишь о схеме эвакуации и о точке отмеченной на карте красным кругом.
Не из недоверия. Апостол простой честный старик. Но из каждого можно выбить информацию силой.
Опять паранойя?
Да. Она самая.
Услышав про картины, Апостол сокрушенно вздохнул – поглядеть бы на творчество иноземное. Следом в нем проснулся потребительский интерес – нет ли чего для дома полезного?
Я смог вспомнить только неудобный диван, металлические лавки и кресла, плюс кое-что можно отодрать силой. Покивав, Андрей сказал:
– Если там будешь – захвати лавку стальную. Такая вещь всегда пригодится.
– Сделаю – кивнул я – Они легкие. Это не сталь. Какой-то особый легкий, но прочный металл.
– Вроде титана? – старик глянул на уже оттаявшее металлическое кресло у входа.
– Что-то вроде. Сюда, к Столпу, явно посылали лучшее и лучших.
– Стало быть и мы – лучшие? – прищурился Андрей.
– Лучшие – уверенно ответил я – Если дышим и живем в этих условиях – мы лучшие. Стойкие, жизнелюбивые, могущие себя настроить на нужный лад.
– Ну захвалил ты здешнее отребье нищенское – беззлобно рассмеялся старик – Хотя не скрою – приятно. Ты что-то недоговариваешь, Охотник. Умалчиваешь?
Ничуть не удивившись такой проницательности, я кивнул?
– Ага. Но не из недоверия. Иногда меньшее знание – благо.
– Меньше знаешь – крепче спишь. И все же? Если в общих чертах. Вдруг и я пригожусь.
– Если в общих чертах… я узнал координаты еще одной точки.
– Ихней?
– Ихней – подтвердил я.
– И ты…
– И я туда.
– Прямо вот так сразу?
– Прямо сразу – кивнул я – А чего тянуть?
– Расстояние?
– Не слишком велико. Но возможно заночевать придется. Для меня это уже дело привычное. Припасов много не надо – в пути свежатиной перекушу, пеммикан и прочее оставлю про запас.
– Как у тебя все ладно получается… А если буран? А если мороз вдарит? Давненько трескучего минуса не случалось – самое время Ему дохнуть сурово.
– Закопаюсь в снег, закутаюсь в шкуры, пережду.
– Как все ладно у тебя получается – повторил Апостол – От меня что надо?
– Нарты – коротко сказал я.
– Ну да… с ними сподручней. Еще что?
– Чуть укрепить козырек рюкзака. В идеале сделать бы его шире, чтобы прикрыть меня как зонтиком. Шире и выше, приподнять на таких как бы зонтичных распорках.
– Короче – зонтом прикрыться хочешь?
– Да. Что-то вроде шкуры на распорках, а под ним уже старый жесткий стальной козырек.
– И смысл?
– Чтобы первый удар пришелся по распоркам и это…
– Сработает как амортизатора удара – перебил меня Андрей, вставая – Пошли, Охотник, если силы еще остались. Приступим.
– Спасибо! – от всей души сказал я, вылезая из кресла.
– Как с рюкзаком разберемся – займемся твоим снаряжением. Пересмотрим каждую мелочь.
– Согласен.
– А нарты… мои возьмешь. Для тебя я тоже уже мастерить начал, но пока не закончил.
– Спасибо.
– Спасибо не отделаешься – притащишь мне еще какую-нить диковинку иноземную. Чтобы природное и поярче…
– Обещаю.
– Вот и договорились. А в Бункер то заглянешь? Письмеца я набросал. Да и там может…
– Почта будет доставлена – улыбнулся я, поднимая рюкзак – На то я и почтальон. Чуть отдохну – и отправлюсь в Бункер. Затем обратно к тебе. И уже отсюда…
– Велики твои планы, Охотник. Смотри пуп не надорви.
– Постараюсь – фыркнул я, обнажая стальную раму – Постараюсь…
***
Если на Апостола икебана произвела впечатление гипнотическое, введя его в созерцательный транс, то на жителей Холла иноземный гербарий подействовал подобно взрыву бомбы. Народу сбежалось – тьма. Из сердца сгрудившейся гомонящей толп то и дело слышался срывающийся на фальцет разъяренный голос Матвея, иногда что-то говорил стоявший там же Тихон. Они оба работали лишь над одним– не подпускать перевозбужденных зрителей ближе, чем на полметра к краю стола, украшенного икебаной.