История жены Дьявола (СИ) - "Elena Fors". Страница 26

— Кто такой Алик и Эйнштейн?

— Не слишком ли много просьб и вопросов.

— Я имею право знать. — льну к нему всем телом, как кошка. Его от злости знобит, колотит. Ощущаю всем телом, что он может снова сорваться и разгромить уже всю гостиницу. — Ты же не веришь, что это Майлз?

Лука не отвечает мне, прижимает к себе. Целует, проникая грубо языком в мой рот, заставляя молчать и не спрашивать ни о чем его. Его руки забираются под мои шорты, оставляя на теле кровавые следы. Гроссерия двигается напористо, насилует мой рот. Я поддаюсь, следую за ним.

Он останавливается, запускает руку в мои волосы и фиксирует прочно голову ладонью, рассматривая меня, глядя через глаза прямо в душу. Я замираю и стараюсь не шевелиться, мне страшно до чертиков.

Как же он красив и страшен одновременно. Его холодные глаза и шрам на лице, они притягивают и отталкивают одновременно, ужасают и восхищают. Дикий первобытный человек, викинг, не знающий страха.

— Кроме меня и Захара не говоришь ни с кем. Даже с Аланом и Майлзом: ни смс, ни звонков, ни в живую. Пока я не разрешу обратное. — он сжимает волосы на затылке сильнее, заставляя меня испуганно кивнуть. — Занимаешься своим здоровьем, не выебываешься, хорошо питаешься и не лезешь в неприятности. Я говорю — идти спать, и ты спишь, не бродишь по гостинице, а спишь. Я наслышан о твоей смелости и самоотверженности, но пока я жив, ты не будешь из себя строить Жанну Дарк. Это не обсуждается, в нашем доме тотальный патриархат.

Я облизываю губы, сжимаю ногами его бедра, чтобы не упасть, хотя Лука крепко меня на себе держит. Накрываю своими руками его.

— Хорошо. — отвечаю я. Нет смысла спорить, он сильнее, и знает лучше, как нужно действовать, чтобы выжить в его мире. — Только не оставляй меня в информационном вакууме, не молчи. Говори со мной.

Глава 12

— О том, что ты живешь у меня помимо охраны знало пять человек, включая нас с тобой. Взрыв был нужен не для того, чтобы нанести вред мне. Они хотели изначально украсть тебя, пока я был бы на вечеринке. Просто не могли предположить, что я возьму тебя с собой. Я глупец, не сразу это понял. А из этих пятерых только один не знал — Майлз. — Лука серьёзен, даже напряжен. И я неожиданно для себя делаю открытие — он боится! Боится, что это действительно кто-то из своих, боится не за себя, а за мою жизнь. От этого мне становится до ужаса страшно тоже, потому что я знаю, что нет более бесстрашного человека, чем мой муж.

Целую его, стараясь забрать все эти переживания. Он мне так и не рассказал, что с ним было все эти деньги. Для него эти испытания, пытки — неотъемлемая часть, как почистить зубы или выйти в магазин.

Он не расслабляется, только наоборот становится более напряженным. Внутри него происходит столько всего, там бушует ураган, коктейль эмоций, но свиду он абсолютно расслаблен. Только я это знаю, чувствую. Потому что он мой.

Когда зашла в комнату и увидела у его ног Габи, расстегивающую его штаны, разозлилась на него, а потом поняла, что не на неё — из-за ее распущенности и не понимания, что он мой. В Дьяволе я была уверена. Видела в каждом его взгляде и движении столько желания и любви, той на которую способен только он, что у меня не оставалось места сомнениям.

— Я буду делать все точно, как ты говоришь. — успокаиваю его, в ответ он одобрительно кивает. Обнимает меня крепче и становится спокойно и тепло, так только рядом с ним.

— Не буду я трогать ее сестру. — выдаёт он. — Но только ради тебя, Габи отправят к Алику, а потом в Эмираты, будет обслуживать богатых арабов, шлюхе шлючья жизнь, видеть ее не хочу и даже, не дай Бог, услышать, что у неё все хорошо.

— А кто такой Эйнштейн? — стараюсь переварить услышанное. Рада, что Лука не тронет неповинную девушку, а Габи мне не жалко. Пытаюсь внутри себя найти наивную девушку, которой была пару месяцев назад, и пустота… нет ничего! Как будто и не было. Я жажду его крови не меньше мужа, потому что знаю, что меня бы она пустила бы покручу, отдала на растерзания голодным мужикам и выбросила бы умирать. Так почему я должна ее жалеть?

— Это старый знакомый. Мы с ним раньше пересекались в армии, он айтишник не от мира всего, хакер номер один. Вот и прозвали его Эйнштейн, у него еще волосы постоянно взлохмаченные. И гений в какой-то степени, такие схемы проворачивает. Раньше работал на правительство, а потом ушел. Трудно сказать чем он занимается, но иногда его имя всплывает при поставке оружия или же при запуске компьютерного вируса.

— У него есть какие-то интересы против тебя?

Дьявол улыбается хищной улыбкой.

— Мониша, он замешан в поставках оружия для террористов, он запускает вирусы парализующие экономику. Да, у него есть интересы против меня, потому что ловлю мразей таких как он. — и хотя свиду он спокоен, лишь улыбается, его пальцы сильнее впиваются в меня. — Никогда бы не поверил, что Майлз может с ним найти общий язык, если бы…

Он замолкает и набирает кислород в легкие, не делая выдоха.

— Если бы не что? — не выдерживаю я.

— Если бы последнее время он не был одержим мыслями о тебе…

Для меня не было секретом о его чувствах. Тогда в больнице после взрыва, когда они вздорили между собой, Лука сказал об их конфликте. Конечно, еще при общении с Майлзом я не могла не чувствовать исходивших от него флюидов, но тогда еще все было по-другому… Где-то я сама невольно дала повод, не задумываясь о последствиях, на моих плечах тоже лежит вина.

Дьявол подхватил меня на руки, как ребенка, и понёс обратно в комнату, всем своим видом обозначая, что наш разговор окончен и он не готов продолжать говорить на эту тему. В такие минуты не стоило его злить и настаивать на своем. Хоть у меня и был свой кредит черпание его терпения, но у него была граница.

— Ты совершенно не заботишься о своём здоровье! — он чертыхнулся, как престарелый отец, а не муж, опуская меня на кровать и кутая в одеяло. — Спи.

— А ты?

— Я догоню.

После всех событий и длинной дороги мой организм моментально отреагировал на его приказ, и я стала проваливаться в глубокий сон, даже не пытаясь сопротивляться этому чувству. Сквозь окутывающий сон я услышала, как Лука включил душ.

Лука.

Легкое шевеление маленького, горячего тельца под боком разбудило меня. Мониша села на кровати по-турецки, отбрасывая волосы назад. Ее глаза, еще совсем сонные, смотрели в одну точку. Маленькая девочка в пижамные, я точно педофил. Наверное, ей приснился кошмар.

Я тоже сел, пытаясь притянуть ее обратно и заставить лечь. Ближайшие сорок восемь часов уйдут на хороший сон и здоровое питание, и может быть на веселые развлекухи. Посмотрим еще. Но ее тело оставалось напряжённым и не поддавалось на мои попытки ее уложить, не силой же тащить, причиняя боль?

В какой-то момент она оборачивается ко мне со стеклянным взглядом, глядя мимо меня, словно не видя. Зрачки огромные, будто наркоты приняла.

— Нужно ехать. — четко говорит она и вскакивает, включает свет и начинает искать одежду. Ее лихорадочные движения очень странные и немного раздражают. На часах три утра и мне совсем не хочется никуда ехать, тем более без причины.

— Куда?

— В смысле куда? — ее голос становится хриплым и усталым, постаревшим. — Захар, они убьют его, у нас на счету каждая минута.

Шок и только потом осознание, что она лунатит. Спит с открытыми глазами, бредит. Она собирается ехать меня искать. Захар рассказывал мне, что каждую ночь она не спала нормально, кошмары изнуряли ее, истощали и не давали спать. Только Макс мог успокоить ее.

Я надеялся и верил, что теперь они отступят, что смогу защитить ее от них, но как я ошибался. Внутри начинает все болеть, разрываться на части. Это я виноват во всем, что с ней происходит. Не нужно было забирать ее из этого чертового клуба. Просто наблюдать за ней, проверять, что все хорошо. Может быть, просто придушить неверного мудилу, чтобы не обижал ее, и мачеху к полному счастью, но оставить в неведении о моем существовании.