Гибель Урании - Дашкиев Николай Александрович. Страница 8

Уже давно Павла заинтересовал металлический прямоугольник прямо посреди щита. Может, это тоже какой-то экран? Однако кто может гарантировать, что из-за него не вырвется испепеляющий луч? Из этих соображений Павел, прежде чем нажать на соответствующую кнопку внизу, поднялся с кресла и отошел подальше в сторону.

Нет, ничего. Никакого действия.

Павел сел снова… и чуть не вскрикнул. В небольшом окошечке он увидел себя, который отдергивал палец от щита.

Все изображение было величиной с почтовую открытку, но юноша с удивлением заметил, что оно вдруг начало наползать на него, расширяться на всю камеру, приобретать объемность, становясь почти реальным.

Юноша почувствовал странное раздвоение своего «я». Он вполне отчетливо сознавал, что сидит сейчас в кресле, крепко ухватившись за поручни, и в то же время чувствовал себя другим, подопытным Павлом, которым только что был. Только все, что он делал, на экране демонстрировалось в обратном порядке.

Вот того, другого Павла Седых в этом помещении экзаменуют по математике… Вот он барахтается в объятиях «спрута», потом летит вверх к люку… А вот чудовище запихивает его в кабину и ползет обратно в заросли…

Что-то похожее на это Павел видел в детстве, когда киномеханик сельского клуба перепутал, где конец, а где начало кинофильма, да и пустил ленту в обратном направлении. На экране дым втягивался в жерла пушек, парашютисты с раскрытыми парашютами прыгали в чистое небо, убитые вставали и задом бежали на исходные позиции.

То, с чем Павел столкнулся сейчас, было несравнимо более странным: он словно попал на какую-то невероятную машину времени, что в бешеном темпе переносила зрителя в прошлое. Лишь на одно мгновение Павел мог сосредоточить свое внимание на каком-то предмете, потому что уже в следующую минуту картина бежала все дальше и дальше назад во времени и пространстве.

Юноша не видел самого вездехода, зато наблюдал, как на пути сводятся срезанные им деревья. На черной поляне посреди горящей тайги чудовище с грохотом начали осаждать те магнитные шестигранники, которые видел Павел на месте падения ракеты. А потом все затянуло пламенем, раздался бешеный рев, и перед глазами вдруг возникла Земля. Наполовину освещенная солнцем, окутанная седой дымкой, она плыла в безграничном пространстве, а около нее плыла Луна.

Трижды прокрутилась перед глазами Павла родная планета, а потом начала быстро отдаляться: превратилась сначала в голубое пятнышко с желтоватой точкой рядом, затем — на звездочку поменьше мохнатого ослепительного солнца, а потом еще уменьшилась и совсем исчезла среди других звезд.

Впервые перед Павлом во всем величии предстала бесконечность пространства и времени. Юноша чувствовал, что летит с бешеной, невероятной скоростью. Медленно изменялся рисунок созвездий, и все вокруг было полно мрака и пустоты — страшной пустоты, в которой нет ничего и никого на миллиарды миллиардов километров.

Сколько длилось это путешествие — трудно было сказать. Павел чувствовал себя настоящим участником космического рейса, и ему уже начало казаться, что прошли века с того времени, как на экране в последний раз мелькнула поверхность Земли.

Может, и действительно было так. Может, и вправду космический корабль, гениальное творение высшего разума, потратил много сот лет, чтобы преодолеть расстояние между двумя звездными мирами.

Чудесное устройство сжало расстояние, изменило масштаб измерения, сохранив ощущение его бесконечности. В конце концов, не так уж и долго плыла перед глазами юноши однообразная, грозная в своем величии звездная Вселенная.

Наконец вдали засверкала особенно яркая звезда. Она быстро приблизилась, распалась на две: небольшую голубую и большую розовую. Затем проступили очертания огромной оранжевой планеты, совсем не похожей на Землю рисунком континентов, — и ракета с грохотом опустилась в долину между высоченных заснеженных гор.

Прекратилось стремительное движение. У Павла аж закружилось голова. Все вокруг было подернуто голубой полупрозрачной дымкой. Она мерцала, вибрировала и, казалось, звучала каждой своей молекулой; откуда-то издалека донеслись волшебные звуки незнакомых музыкальных инструментов. Величественная мелодия звучала все громче, приближаясь, и одновременно прямо перед Павлом на фоне звездного неба все четче и ярче вырисовывался образ высоколобого человека с большими умными черными глазами. Это был все-таки человек, а не какое-то причудливое существо, и все же он каждой черточкой лица, каждым своим движением, каждой деталью наряда отличался от человека Земли.

Житель другой планеты протянул вперед руки и заговорил.

Павел прислушался. Ему показалось, будто он различает и понимает слова чужого языка… Да, да, где-то в подсознании звенит, нарастает торжественный голос:

— Поздравляем вас, далекие неведомые братья!.. Поздравляем вас, неизвестные разумные существа!.. Через бездну Космоса мы протягиваем вам руки!.. Слушайте и смотрите, люди Вселенной, — к вам обращается планета Пирейя звездной системы Двух Солнц!

Фигура человека потускнела, расплылась, а на ее месте возникло изображение чрезвычайно сложной радиотехнической установки. Потом снова зазвучал голос:

— Биофильм, который мы демонстрируем, влияет непосредственно на мозг высших, разумных существ, поэтому язык пирейцев будет звучать для вас как родной. Каждый зритель будет воспринимать фильм так, как будто сам участвует в изображаемых событиях. Вы сможете проникать даже в мысли и порывы героев… Но и ваши мысли и порывы во время просмотра биофильма будут зафиксированы и проанализированы специальной аппаратурой…

Изображенное радиотехническое сооружение начали покрывать защитные металлические листы, к ним присоединялись все новые и новые детали, и вот перед Павлом появилось в полном облике то самое «чудовище», которое и захватило его в плен.

— Наш космический вездеход — посланник дружбы. Простите ему, если он, возможно, вел себя с вами не совсем тактично: это только кибернетическая машина, которая еще не способна воспроизвести весь диапазон рефлексов человека… Наш посланник несет вам самый дорогой подарок, который мы могли передать, — подробное описание выдающихся научных и технических достижений человечества Пирейи… Это мирный посланник, но он оборудован самым современным оружием, и способен обороняться в случае нападения на него. Использовать же его для насилия и убийства нельзя: кибернетическая система вездехода подчинится только настоящему человеку — человеку разумному.

Изображение космического вездехода расплылось. Перед Павлом Седых вырисовалась уже знакомая ему фигура.

Сосредоточенно, пристально, словно стараясь проникнуть в глубины сознания, с расстояния в миллиарды миллиардов километров на человека Земли смотрели большие черные глаза.

— Слушайте, люди другой звездной системы!.. К вам обращается планета Пирейя!.. Если вы стоите выше нас — простите нам ошибки и неудачи: наше будущее впереди!.. Если вы не достигли такого уровня — учтите печальную историю нашей планеты, не допустите повторения случившегося у нас!

С тихими мелодичными звуками изображение начало расплываться, отдаляться. И, так же отдаляясь, стихал суровый, скорбный голос:

— Это произошло тогда, когда на Пирейе еще существовали два социальных лагеря, когда капиталистическое государство Мония достигло своего наибольшего расцвета, а самый богатый человек мира, триллионер Кейз-Ол, стал некоронованным обладателем ее.

Экранчик погас. Павел Седых вскочил, потер пальцами лоб.

— Что это было?.. Бред?.. Сон?

Такую реальность воображаемого можно почувствовать только во сне, когда человек не способен контролировать свой мозг и воспринимает на веру самое фантастическое. Но о сне не могло быть и речи: Павел четко и отчетливо видел все вокруг, помнит каждое слово из только что услышанного.