Лесная ведунья. Книга 1 (СИ) - Звездная Елена. Страница 38

— Волков позвал? — спросила, капюшон на голову накидывая.

— Все тут. Все, кто умереть готов, — сипло сказал леший.

Правду сказал — на смерть я волков брала, на верную смерть.

И когда шагнула за порог избушки, смотрели на меня волки матерые, жизнь пожившие, да волчицы сильные, пару свою потерявшие. У волков ведь как — одна любовь на всю жизнь, одна пара на весь волчий век, и коли любимых теряют, а детей вырастят… существование теряет смысл.

По ступеням спустилась, оглядела каждого — с полсотни собралось, видать леший заповедными тропами привел тех, кто давно одиночкой стал, по окраинам в одиночестве жил.

— На смерть идем, — сказала оглядывая каждого.

Никто не дрогнул.

Волки сила леса. Безжалостная сила. Им санитарами быть, больное зверье убивать, им и защищать, коли беда пришла. Волки — сила леса. И не всегда в теории.

Ударила клюкой о земь, и потекла в серых сила лесная, мощь дубов вековых, крепость сосен что до облаков достают, гибкость плюща, да живучесть сорняков. В один миг стали звери втрое больше прежнего. Вот твоя армия, ведьма, вот она. На смерть поведешь.

— Где ждать тебя, Веся? — тихо спросил леший.

— В сосновом бору, лешинька, в сосновом бору…

Многое я ему этим сказала, очень многое. Он понял.

Оборачиваться не стала — плохая примета.

Клюку сжала, да и ударила, открывая тропу заповедную.

***

Вышла у топи, волки серыми тенями за мной последовали, да едва в лес вышли, так сразу рассредоточились — кто впереди скользил, кто по сторонам, кто прикрывал сзади. И на мосток из бревен водорослями опутанных, волки ступили тоже первыми.

И как ступили, так и зарычали.

Впереди меня шло двое, волчица Сида, старая, умная, опытная, и матерый волк, бывший вожак восточной стаи Хоен. Оба на веку своем многое повидали, от того оба и среагировали первыми — на мосту что-то было не так. На мосту кто-то был.

Остановилась и я.

Протянула руку — огненный зеленый шар сорвался с ладони, помчался вперед и разбился о что-то, хищно оскаливающее, да пригибающееся к мосту. Тварь собиралась прыгнуть. Да не успела — ведьмовской огонь страшная штука, особенно для скаженной нежити. Но уроком мне это стало — я тварь не почувствовала, и коли не волки, пошла бы вперед уверенно, на силу водяного уповая и засады не ожидая.

Да долго в безвестности Водя не пребывал — тварь, охваченную пламенем, что и в воде не гаснет, схватил кракен, да тут же щупальца одернул и хозяина призвал.

Водяной поднялся из воды, когда мы уж до середины моста дошли. На меня посмотрел напряженно, и спросил прямо:

— Защиту мою тварь обошла?

— Видимо так, Водя, — кивнула я.

О том, как действовать дальше, мы с водяным знали оба — и едва я и волки сошли с моста, моста не стало — рисковать никто из нас не хотел, ни я, ни Водя.

— Веся, здесь ждать? — спросил водяной.

Что ответить?

— Не знаю, — сказала не оборачиваясь. — Не знаю, сумею ли из яра к берегу выйти. Водя, другой мост не готовь, коли понадобится — я тебя позову.

И в страшный Гиблый яр шагнула решительно.

Позади плеск воды раздался, и хоть не к добру то было — обернулась. Водя по воде кулаком ударил в бессильной ярости, да только он к реке привязан сильнее, чем я к лесу Заповедному. У меня ведь леший есть, а у него — никого.

— Себя береги, Весь, — попросил только.

— Попробую, — кривить душой не стала.

Не знала я, выберусь ли сама, али леший спасет.

Ничего не знала.

Одно только мне было ведомо — куда маг шел. Вот путь охранябушки я видела отчетливо — такую просеку слепой и тот бы увидал. Жуткая просека была — огнем и мечом шел вперед маг, огнем и мечом… от того дымился не только лес, но даже и влажный мох тлел. От того кровь была повсюду, и вовсе не алая, а багряная, запекшаяся.

— Сида, Хоен, рядом держитесь, вперед ни на шаг не отходить! — приказала я волкам.

И опустившись на одно колено, приложила ладонь к земле.

Гудела земля… от топота ног, от энергии смертей, от ужаса тех, кто спасался, от ярости тех, кто мчался уничтожить вторгнувшегося мага. Земля здесь была отравлена, да столь сильно, что как ни искала — ни единого чистого ручья не нашла, ни одного здорового дерева, ни одного существа в ком бы жизнь билась чистая, ядом не изничтоженная, скверной не измененная.

Гиблый яр — как оказалось, название было верное. Я и представить себе не могла, насколько верное. Здесь не жизнь, здесь скверна черным ядом все пропитала. И я не то что живых не ощущала, я даже нечисти найти не могла. Ни кикимор, ни лесовиков, ни боровиков, ни даже аук или анчуток, не говоря о лешем. В этом лесу жизни не было. В любом ином была, даже сожженном, даже прогнившем, какая-то жизнь да была, а в этом… не было.

Только нежить! Одна нежить! Исключительно нежить!

И ты знал об этом, охранябушка, знал, что плохо дело.

Совсем плохо.

Тогда зачем пришел сюда, зачем умереть решил?!

Что же ты наделал, глупый? Думал я не настолько дура, чтобы за тобой пойти? Ошибся! Ты ошибся, охранябушка, а платить за ошибку мне придется.

Сида зарычала, заставляя меня встать и прислушаться к тому, что творилось вокруг. Это было сложно — вокруг царила мертвая тишина. А земля под моими ногами гудела, то стеная, то проклиная, то дрожа от страха, то кипя от ярости…

Я заставила себя не слышать землю, а слышать тишину.

Где-то наверху раздался крик птицы…

Сжала клюку, рывком перенеслась в тело подоспевшего Мудрого ворона, его глазами посмотрела вниз и увидела — тварей, подобной той, что пробралась на мост, обойдя защиту водяного, всего было тринадцать. Четырнадцатую я убила на мосту.

И мне дурно стало, едва я вспомнила слова охранябушки: «Гиблый Яр это, место известное, да столь же гиблое. Бывал пару раз, часть ходоков в лесу том — от моих отрядов остатки».

Боевой отряд магов — пятнадцать человек. Что ж, теперь ясно, от чего тварь сумела забраться на мост — потому что это была непростая нежить.

— Это маги, — тихо предупредила я волков. — Когда-то они были людьми.

Звери не переглядываются. Серые лекари леса, просто принимают информацию к сведению, а затем действуют. И волки умны — им достаточно даже такой информации, чтобы уничтожить противника. Ведь если ты знаешь кто перед тобой — ты знаешь, как его уничтожить.

С тварями, некогда являвшимися людьми, было покончено за несколько минут — волки умеют убивать. И когда стая собралась вновь вокруг меня, в живых остались все.

Но это пока.

Что бы я ни сделала, как бы не берегла их — я знала, что большая часть моих серых стражей сгинет здесь сегодня. Но это волки, санитары леса, стражи леса… а на кону была на только жизнь охранябушки, но и существование всего Гиблого яра. И чтобы сохранить их обоих, и лес, и мага, я собиралась пожертвовать волками, и они знали об этом.

А я знала о другом — не нежить являлась главной угрозой в Гиблом яру, и не порождения скверны, и даже не ходоки. А чаща. Заповедная чаща некогда Заповедного леса — вот кто мой главный противник.

И мы двинулись вперед. Осторожно, крадучись… волки умеют убивать тех, кто раньше были людьми, волки умеют убивать тех, кто ранее был животным, волки, защищенные моей магией, более чем способны дать бой даже никогда не дышавшей нежити… Но не к Заповедной чащи Гиблого яра. Больше всего я опасалась именно ее порождений.

***

По просеке, окровавленной и обожженной, шли долго. У охранябушки было часов восемь форы, но пробиваться ему пришлось с боем, мы же пока особого сопротивления еще не встретили. Два огненных амулета я потратила на бой с ходоками — ходячими кустами, в них не было жизни, только злоба и скверна, отравившая Гиблый яр. Несколько волков полегло в бою с иными порождениями чащи — огромными, состоящими из лиан и шипов насекомыми, мне пришлось добивать пламенем, яд на кустах оказался не только сильным, но и заразным, царапины шипа хватало, чтобы павший живым волк, восставал отравленной ненавистью нежитью. И тем, кто только что сражался рядом с ним, приходилось добивать своего же товарища. Это оказалось слишком сильным ударом даже для зверей. Но волки не роптали, убивали восставшего, и продолжали охранять меня.