Буря в старом городе (СИ) - Гребёнкин Александр Тарасович. Страница 3

Мирослав безучастно смотрел на приятеля.

- Ну... я очень тебя прошу.

Мирослав молча отодвинул пустую кружку и надел шляпу.

***

С бритоголовым человеком с глазами навыкате Мирослав встретился на Карловом мосту у каменного лика Яна Непомуцкого. Серебристо - чёрная  гладь реки едва виднелась в сером облаке тумана. Белые его рукава закручивались на статуях молчаливых святых, плечи и головы которых казались влажными.

- Я привык платить по счетам, пан Липский, - сказал  барон Габор. -  Но сейчас мне дать нечего. Разве что примите в качестве оплаты одну заблудшую душу.

И он хищно оскалился, улыбаясь, дыша табаком, лицо сразу прорезали полоски морщин.

- Вы спятили, - произнёс Мирослав в некотором смятении. – Уже душами торгуете?

- Каждый предлагает свой товар, какой может.

- Объясните, что означают ваши слова.

- Есть у меня одна дамочка. Молодая между прочим. Уступлю её вам...

У Мирослава перехватило дыхание от гнева.

– Через день в Вояновых садах, - не дожидаясь ответа бросил Габор.

Спустя день Габор строго пронзал Мирослава взглядом стальных глаз.  В его руке дымилась папироса. Сорванный ветром треугольный жёлтый лист мягко опустился на дорогое пальто собеседника. Сопровождающий барона толстяк тут же смахнул его.

Они стояли под сенью желтеющих деревьев Вояновых садов. Ещё какой-то тип прятался далеко, на мгновение показавшись, а потом слившись со стволом тополя.

- Вы сами её увидите - не пожалеете, - произнёс Габор бледнея. – Поехали... Вы уже отдали деньги этому дураку Иржи?

Мирослав молчал. Ехать с Габором ему не хотелось, но чёрный автомобиль уже стоял наготове за парком у дороги.

В лимузине пахло смесью табака, бензина и духов.

Только проникнув внутрь, Мирослав приметил на заднем сидении хрупкого юношу в сдвинутом на бок берете.

- Куда поедем? – хмуро спросил Мирослав.

- Я вас подвезу, - бросил Габор через плечо. -  Кстати, познакомьтесь с Виолой. И я вас очень прошу, подружитесь и не обижайте её.

Мирослав удивлённо всмотрелся в своего соседа. Это оказалась девушка. Короткие чёрные кудри выбивались из-под берета и едва прикрывали уши. Новый, крайне редко виденный облик девушки настолько поразил Мирослава, ему показалось, что он сидел рядом с новой Евой.

Она сидела тихо, словно бабочка на веточке куста. Её чёрные глаза - смородинки с напряжённым любопытством смотрели на Мирослава.

Мирослав отвёл взгляд, вспоминая, где он уже видел эту девушку. Они покачнулись, когда машина тронулась с места, набирая разбег. Мирослав больше не глядел на незнакомку.

За окнами шумели деревья, роняя листы, грустно и нежно, как в детской сказке.

Мирослав попросил притормозить невдалеке от дома.

Толстяк вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Незнакомка выпорхнула мотыльком. Ветер играл короткими чёрными кудрями на её лбу. Было зябко. Фыркнув, лимузин двинулся, увозя хмурого барона.

Мирослав пригласил девушку в дом.

На лестнице Виола смущённо улыбнулась и заговорила:

- Вы не удивляйтесь... Как-то я сушила волосы над газом, сожгла несколько прядей. Пришлось остричь их. Потом все стали уверять, что мне это к лицу. Другие подхватывали эту моду.

- Вам действительно это идёт, -  с едва заметной улыбкой произнёс Мирослав остановившись. - Моё имя Мирослав.

- А я знаю, - уверила девушка. Она улыбнулась и на щеках появились круглые ямочки. -  Вы игрок в карты.

- Ну это - в свободное время. А так – я служу в одном департаменте.

- А я выступаю на сцене. В кабаре «Монмартр». Канкан, танец на пилоне...

- А, вот где я вас видел, - вспомнил Мирослав. – Вы чудесно танцуете. А номер со змеёй...

- Это тоже я, - рассмеялась Виола.

- Так вы выступаете под другим именем?

- Да, моё сценическое имя – Миранда.

- Вот оно что, -  сказал Мирослав. – Так вы мастер на все руки!

- На все акробатические трюки, - пошутила девушка, и Мирослав почувствовал, как он краснеет.

- Прошу вас в мою квартиру, - сказал он, чтобы скрыть смущение и стал искать в карманах ключ.

Девушка ему нравилась. С ней даже на тёмной лестнице было светло, она была словно солнце.

- А у вас тут уютно, - произнесла Виола, подрагивая гибким телом и окидывая взглядом комнату. – Какие у вас интересные картины.

Она прошлась, оглядывая небольшие акварели и пастели совершенно дилетантского уровня.

- Вы совсем замёрзли, - констатировал Мирослав, окидывая взглядом её хрупкую фигурку. –  Садитесь к печке. Я сейчас разожгу...

Когда печь затеплилась, Виола прислонилась спиной к кафельной стенке.

Грелась, поминутно вздрагивая,  нервно поправляя завитки волос.

Вскоре в доме стало тепло и уютно.

- Вы наверное голодны? Сейчас я распоряжусь, - сказал Мирослав и спустился вниз к коморке Игнаца.

Дворник вышел заспанный, весь пропахший табаком и мышами.  Дав денег, Мирослав отправил его в ближайший ресторан.

Пока Виола принимала душ, в дверь робко постучали, кашлянув.  Игнац передал Мирославу корзинку с разнообразной снедью и бутылкой вина «Мерло».

Пришла привратница Алзбета, которая помогла накрыть на стол и постелить.

Вскоре сервированный стол блистал. Его украсили астры и хризантемы в японской зелёной вазе.

- Ой, какое-то волшебство! - воскликнула Виола, входя в комнату. – Ничего не было и вдруг появилось!

- Ниоткуда, - заметил Мирослав, разведя руками и улыбаясь. – Прошу!

Она набросилась на еду будто голодала неделю. Выпила горячего вина и согрелась.

- Вы утомились? - спросил Мирослав, отставляя бутылку в сторону.

- В общем нет, - дёрнула она плечом. – Я готова...

- К чему? – удивлённо поднял брови Мирослав.

Она кокетливо посмотрела исподлобья, вдруг залилась лёгким румянцем и опустила взор.

- Ну как... Я же знаю, зачем я здесь... Я рада – вы гораздо приятнее!

- Как понять приятнее?

- Ну, как мужчина и.… человек... Правда как мужчину я Габора не знала... В общем – я рада, что так произошло!

Мирослав строго посмотрел на неё и кивнул на дверь в соседнюю комнату.

Сам он вышел в ванную. Через пятнадцать минут он крепко вытерся полотенцем, накинул тёплый халат и вернулся в комнату.

Виола очнулась, поднялась на локте, не скрывая обнажившиеся маленькие круглые груди с нежными сиреневыми сосками.

- Иди ко мне, - прошептала она.

Её руки ловко избавили его от халата. Мирослав наклонился к девушке, целуя лепестковые губы и твердеющие угловатые сосцы. Всё его тело ныло...

Какое-то время они лежали под одеялом крепко обнявшись. Он чувствовал запах её волос, прислонил голову к её острой груди и слышал, как стучит сердце.

Спустя время девушка уже крепко спала. Он внимательно посмотрел на её нежное, безмятежно спящее лицо, а потом тесно прижал к себе и быстро уснул.

Ночью Мирослав проснулся с ощущением чего-то нового и необыкновенного. Тихонько встал, набросил халат. Она зашевелилась, переворачиваясь на другой бок, и Мирослав замер на одной ноге.

Затем тихо прошёл на маленькую кухню и постоял у окна, наблюдая, как ветер гонит кавалькаду бледных листьев под тусклым светом фонаря.

***

Тонкая атласного цвета льняная сорочка с кружевами медленно опускалась по нежному телу, постепенно скрывая худенькие плечи с острыми лопатками и гибкую спину.

Весь этот волшебный процесс одевания Мирослав наблюдал внезапно проснувшись.

За окном стояла молочно - белая стена тумана. С озябших веток падали оловянные капли. Слышно было, как Игнац подметает двор от листьев.

Девушка села к зеркалу, и гребень побежал по волнам её коротких агатовых волос.

- Доброе утро, чудесное явление, – сказал Мирослав, сев в кровати.

Она вздрогнула, но не обернулась, видя его в зеркале. Взяла себя в руки, улыбнулась.

- Доброе  утро, мой господин.

- Лучше не называй меня своим господином.  Даже в шутку. И вообще ты свободный человек. Я не хочу никакого рабства.