Зов чести (СИ) - Корзун Кирилл. Страница 40

— Замолчи!!! — рыкнул я, саданув кулаком в стенку лифта. — Чаша моего терпения уже полна до краёв. Если ты возомнила, что имеешь исключительное право на меня, то придётся разрушить эту иллюзию!

Мэйли вздрогнула как от удара — её тонкие плечи поникли, глаза потускнели, утрачивая блеск, губы мелко задрожали.

— И это после того, что я для тебя сделала? — тихо спросила она, не поднимая опущенной головы. — Какая же я дура…

Повторное упоминание неизвестных мне заслуг стало последней деталью паззла. С неслышным щелчком недостающий кусочек картинки встал на место, тем самым помогая отыскать нужную цепь логических выводов и догадок. Передо мной наконец оказался истинный виновник, которому я был обязан своим новым титулом…и всеми неприятностями, что получил в довесок.

Ярость сумеречного дракона шевельнулась глубоко внутри меня и выплеснулась в пространство — мой низкий горловой рык и полыхнувшие Тьмой глаза заставили девушку испуганно притихнуть и вжаться в противоположный угол кабинки.

— Кто тебя просил лезть в мою жизнь, женщина?! Кто?!

— Я хотела помочь! — тихо пискнула Мэйли, сжимаясь в комочек. — И помогла!

— Успокойся, внук! Возьми себя в руки! — повелительно осадил меня дед. — Мы не воюем с женщинами! Она допустила ошибку и заплатит за неё. Но не так!

Контроль над эмоциями ослабел настолько, что мыслеречь деда едва пробилась сквозь багровую пелену, застлавшую сознание непроницаемой завесой ярости и жажды крови. Слишком многим мне пришлось пожертвовать для спасения народа Э'Вьен. А уж столь наглое вмешательство в мою жизнь — целая интрига за моей спиной, построенная на манипуляции и косвенных воздействиях — я простить никак не мог. Даже благие намерения девушки не могли её оправдать.

— Если ты хотела, чтобы я считал себя чем-то обязанным… Чтож, мы обсудим вопрос компенсации с твоим отцом. Род Хаттори всегда помнит оказанные ему услуги и воздаёт сторицей. — нечеловеческим усилием воли мне удалось взять себя в руки. — Однако, впредь, наши с тобой отношения целиком и полностью останутся в деловых рамках. Я всё сказал!

Мэйли медленно выпрямилась, широко распахнув удивлённые глаза. Ошеломление сменилось пониманием, но следом в глубине чёрных как ночь зеркал её души промелькнула искренняя и ничем незамутнённая злость. Промелькнула и пропала, замаскированная наигранными обидой и непониманием.

— Избавь меня от этого. — погасил я её зарождающуюся попытку оправдаться. — Игры имеют свойство плохо заканчиваться. Люди не любят, когда их принимают за фигуры на шахматной доске…

***

Общежитие встретило меня гулкой пустотой коридоров и зловещей тишиной. Вряд-ли отыскался бы хоть один кадет ВКШ, ночевавший в Новогоднюю Ночь в "расположении части". Отсутствовал даже комендант сего заведения, только табличку оставил на проходной: "Вызов без уважительной причины карается недельным нарядом вне очереди!"

Наша с Алексеем квартирка выглядела так, словно в ней несколько раз устраивали полномасштабный обыск. Нетрудно было догадаться, что у старосты попросту не хватило времени на уборку после спешных сборов сначала на спасательную операцию, а после на Новогодний Бал. Мою комнату, к счастью, сия скорбная участь миновала.

Скинув с себя изрядно осточертевшие доспехи и одежду, я с нескрываемым удовольствием отправился в душ — смывать с себя последние три дня. Вода унесла с собой подсохшую кровь на мелких порезах от шпаги Шереметьева, усталость и накопившееся напряжение. Приятная пустота в голове возвращала меня в беззаботное детство, наполненное тренировками и подготовкой к Служению. Мне было неприятно сознавать собственную слабость, но…

Власть неотделима от ответственности. Ответственности перед самим собой в первую очередь. Кодекс Воина учит служить, а не властвовать. И каждая ошибка, допущенная мной, конвертировалась отнюдь не в денежные ошибки. За них платили те, кто следовал за мной, те, кто связал свои судьбы и судьбы своих семей с родом Хаттори. Слишком высокая цена для того, кто привык отвечать только за самого себя.

Власть порождается Силой. Не Даром, не физическими возможностями — силой духа, способностью принимать необходимые решения, умением держать в узде события и людей… И, как мне казалось, моё понимание власти не было полным. Верхушка айсберга — вот мой максимум осознания.

И со всем этим надо было что-то делать…

— Ты на верном пути, внук. И я рад, что ты ступил на него столь скоро…

— Скоро? Я тупил несколько месяцев. А сегодня мне об этом напомнили соотечественники. А перед этим, пусть и в шутливой форме, откровенно намекнул князь.

— Между прочим, он милостиво предоставил тебе отсрочку для разрешения необходимых дел. — с укором произнёс дедушка, материализуясь рядом с кроватью. — И с союзным договором тебе ещё предстоит как следует поработать. А это требует времени, которого и без того категорически не хватает. Что думаешь насчёт визита к Императору?

— Что думаю? Ничего хорошего. — буркнул я, садясь в "вирасану" и прикрывая глаза. Зачерпнув бахира на вдохе, выдохом запустил его циркулировать по организму и прислушался к ощущениям тела. — Воспоминания дали пищу для размышлений, но, боюсь, что при падении со скалы в бездну подстеленная циновка вряд-ли способна уберечь хоть от чего-то. Политика никогда не была моей сильной стороной. Да и брат не мог похвастаться особыми успехами на этом поприще.

— Знание порядков сёгуната Токугавы также вряд-ли облегчит твою участь, внук. — грустно вздохнул дух. — Кто знал, что недобитки Такэда так развернутся спустя несколько сотен лет. Мы могли раздавить их как клопов…

Вдох. Энергия вновь потекла в меня тонким ручейком. Выдох. Ручеёк прервался и новая порция Силы, отмеренная со скрупулёзной точностью, влилась в циркулирующий поток — моё сознание слегка прояснилось, прежде чем глаза окончательно сомкнулись и я уснул.

Хаттори Хандзо печально улыбнулся и аккуратно уложил моё расслабленное тело на кровать. Его рука коснулась моего лба, вычерчивая на нём несколько светящихся линий, сложившихся в иероглиф "сновидение"…

…Пепелище внутреннего мира претерпело незначительные изменения. Выкорчеванные стволы обугленных деревьев на месте мертвой рощи, разобранный завал из обломков камня, деревянных балок и расколотой черепицы обнажил невысокий холм, на котором изначально располагался небольшой и уютный дом — точная копия того, что дарил мне кров всё моё детство.

В лицо дохнуло прохладой и спокойствием. Под ногами больше не было жирного липкого пепла, а сквозь выжженную поверхность земли неуверенно пробивались крохотные ростки трав. Слух уловил отдаленный и приглушённый звон металла. Поправив пояс кимоно, я подвязал штаны-хакама и отправился на звук. Должен же я был разобраться: кто хозяйничает в моём внутреннем мире?

Он копал. Высокий, нескладный, в грязной рабочей одежде, в плетёной соломенной шляпе, скрывающей лицо, неизвестный мне человек раз за разом погружал лопату в заваленное землёй и камнями русло ручья. Его труды пока не несли видимого результата, однако казалось, что работник буквально излучал неподдельные бодрость и энтузиазм.

— Кто ты?! — прокашлявшись для привлечения внимания, крикнул я. — Кто ты и как здесь оказался?

Незнакомец никак не отреагировал на мой вопрос, продолжая увлечённо заниматься своим делом. Подождав с минуту, я хмыкнул и одним прыжком покрыл разделявшее нас расстояние — ещё прошлый разговор с дедом помог мне уяснить, что в мире похожем на сон я способен диктовать свои правила.

— Ты оглох, парень? — участливо поинтересовался я, похлопав копающего по плечу. И получил влажным и липким комком земли в лицо, посадившим меня на пятую точку.

— Дурная привычка подкрадываться сзади. Что у деда, что у тебя. — ворчливо произнёс обладатель лопаты, втыкая своё орудие в землю и поворачиваясь ко мне. — Я не специально, не кипятись. Наконец-то ты пришёл. Поможешь разгрести этот бардак?

У него был подозрительно знакомый голос. Слишком юный, хоть уже и надтреснутый, с ироничными интонациями… Размазав грязь по лицу, я ухватился за поданную им руку и встал. А он всё же сообразил о причинах моего замешательства и снял шляпу, обнажив некрасивое, ассиметричное лицо восемнадцатилетнего подростка. Которое я каждый день видел с зеркале.