Очень живучая тварь (СИ) - Гамма Ам Аль. Страница 40

Отпустило меня минут через двадцать. Первоначальный приступ паники схлынул, рассудок прояснился. Время ещё есть, придумаем что-нибудь. Не запороть предложение мохнатого и окажусь по ту сторону разлома. Быстро разыщем местную столицу, прикупим артефактов. В общем, найдем выход.

— Ладно, у меня последний вопрос, — я встал, окинул затихшую троицу взглядом. — Проклятые вещи бывают?

Вспомнился зулу и его доспех с горящим «Х». Надо прояснить этот момент.

— Бывают, — отмер Крюк. Он так и сидел всё это время, погруженный в свои мысли, отмахивался от выныривающих из тумана призрачных лиц. — В основном, от них толку больше, чем вреда. Но постоянно таскать на себе не получится — проклятие сожрет. Такие вещи, чаще всего обладают уникальными эффектами, где польза значительно превышает пагубное действие доспеха.

Крюк встал, разминая ноги.:

— Но это всё дорого. Сначала узнай что за проклятие на вещи — заплати шаману. Потом расшифируй саму вещицу — заплати мастеру.

— Короче, дорого это всё, — подытожил великан.

— А где их берут?

— Проклятые вещи?

— Я знаю, я знаю! Крюк, я скажу! В руинах старых каких-нибудь, у жутких тварей в норах, ещё можно купи...

Крюк поглядел на тарахтелку:

— Бывает, такая вещь остается на теле умершего. Частое явление. Нужно лишь, чтобы владелец носил её с момента проклятия и до своей смерти.

— Погодите... — в моей голове тут же возникло предположение. — Но ведь так можно...

— Да, проклинатели и подобным занимаются, — понял ход моих мыслей синекожий. — Попадись такой вот как я или она в руки работорговца и есть шанс стать подопытным. Обуют, оденут, обвешают побрякушками и проклянут. Оставят в какой-нибудь яме подыхать, ожидая результатов.

— Дурдом... — я схватился за голову.

— Привыкай, калека, — фыркнула за спиной грудастая. — Такой вот тут мирок.

***

Можно долго терзать себя догадками и рисовать в голове страшные картины возможных последствий. Но мне надо разобраться с талантами и навыками, а после — резво двигать на запах. Я надеюсь, он приведет меня в нужное место. Мысль о проклятии запру на задворках сознания. Выживу, выберусь из всей этой передряги, тогда и буду что-то думать, решать. Я окинул взглядом голограмму. Только сейчас заметил, что контур вырезанного амулета напоминает пороховой шнур. И он медленно тлеет. Периметр пятиугольника от верхушки и до середины уже выгорел.

Не ожидая ничего хорошего, уверенно ткнул пальцем в черную полосу на груди проекции. Шрамированное изображение медальона подернулось дымкой. Рисунок жетона сменился месивом пожирающих друг друга языков. Словно ты смотришь в бочку, на дне которой сотни мерзких червей извиваются, заглатывают своих сородичей, жрут сами себя.

Вечный голод: 550/1000

Вечный голод — непреодолимая тяга к поеданию медальонов души. Низкий уровень сытости приводит к помутнению рассудка и неконтролируемому поведению. При полном истощении шкалы «Вс-с…» погибает.

Ну, что я могу сказать по этому поводу? Ожидаемо. Я помню эту строчку. Она выскочила перед глазами за миг до потери рассудка. Ещё там, в городе. Это плата за жизнь, которой я уже давно бы лишился, не случись того перевоплощения.

— Да, парень, — Крюк, как и остальные, прочитал описание. — Не везет тебе.

Не везет? Мягко сказано. Но ладно, чего уж теперь. Так, что там дальше с моей голограммой. Вокруг левой руки та самая мясорубка. Замерла тремя костяными кольцами. Это я уже видел. В животе проекции черное марево. Мрачный двойник, не иначе. Даже не буду тыкать в эту черную кляксу, и так всё понятно. А вот это что-то новое. Голограмма безобразного мужика (меня) сжимает своей единственной рукой шнурок. На толстой нитке болтается характерный треугольник с каплей в центре. В реальности, конечно, ничего такого в руке у меня нет. Связку жетонов, которые я так и не рассмотрел, сейчас держит язык. Есть ещё одна странность — едва заметное глазу марево вокруг моей фигурки.

Аура Вс-с...

Аура (неопределенно) — уникальная способность, подавляющая использование навыков. Мощность и дальность действия увеличивается за каждую поглощенную подвеску. Текущий радиус 2,5 метра.

— Неплохо, — оценил белоглазый.

— Неплохо? Да это жуть какая-то! — не выдержала малолетка.

Нда. Теперь мой феерический забег по Кельтун'Хелю не видится чем-то из разряда невозможного. Вот, оказывается, за счет чего я устроил разнос. Никто из встречных просто не ожидал чего-то подобного от такого низкоуровневого калеки, как я. Сила умения зависит от сожранных медальонов, значит. Ясно. Понятно. Что-то троица притихла.

— Крюк, я долго буянил, пока вы сидели в колодце?

А хотя... какая разница. Важной информации ответ на этот вопрос мне не даст. К чему я вообще спросил? Наверное, просто привык уже к постоянному бурчанию тарахтелки и монотонному, безразличному голосу синекожего. Непривычно, оказывается, ощутить вокруг себя тишину.

— Капец, ты поедатель, вытворял! Я так испугалась, когда из тебя жижа эта полилась. А потом ты, как давай по колодцу скакать! Щупальцами своими машешь, по стенам ползаешь. Кровища из тебя хлещет, а ты хохо...

— Где-то пару часов, — сказал великан, покосившись на продолжающую безостановочно вещать тарахтелку.

Значит, щупальцами махал и по колодцу скакал. Ничего такого не помню, но примем как факт. Не удивлюсь, если под эффектом жетона мои параметры растут. Плохо, что я не в своем уме в это время. Так бы мог разобраться с метаморфозой, понять что происходит, как я меняюсь. Необходимо изучить меню талантов. Кстати. Неожиданно мне в голову пришел вопрос, что давно не даёт покоя.

— Почему тебя зовут Крюк? — я обернулся к белоглазому.

Синекожий, кажется, немного смутился. Растерянно пробормотал:

— Старая история. Ничего особенного...

— Он на башке носил шлем с рогом зулу! — встрепенулась мелюзга.

Набрав в грудь побольше воздуха, с предвкушающим блеском в глазах, мелкая арахна затараторила:

— Он думал, что так выглядит страшнее! Костяшка, ты представляешь?! Такой огромный шлем на лысой башке и здоровенный жучий рог! А рог кривой просто капец! Кривой, как крюк!

Брюнетка не удержалась и прыснула со смеху.

— Всё, хватит, я понял! — замахал я рукой, пытаясь прекратить этот словесный поток. — А жили вы где, в городе?

— Нет, конечно, — удивленно глянул на меня коя'коя. — В город приходят поторговать, собрать группу, снять проклятья. А живут все где попало. Мы, например, прятались в подземных катакомбах возле болот. Мы и ещё три-четыре сотни разного сброда. Опасно конечно, можно на нож нарваться или пойти на корм заплутавшей твари. Но так всяко спокойнее, чем в городе. В городе долго не живут.

Я посмотрел на брюнетку. Живое доказательство обратного демонстративно отвернулось. Как же мне надоело это её поведение! Ещё пару подобных хмыков и отворотов и я её здесь кину, обещаю. Потом буду мучиться угрызениями совести, но кину. Пойду на поводу собственных эмоций. Достала она меня!

— Какого вы были уровня? — задал я белоглазому вопрос.

— Тридцать седьмого перед походом в лес. В Кельтун'Хель пришли уже шестьдесят девятыми.

— Шестьдесят девятый?

— Чему ты так удивляешься? Это нормальный показатель для одиночек, — Крюк изучающе посмотрел на меня.

Здоровяк глянул поверх моей головы, нахмурился. Я вспомнил разговор варанов про «дальний поход». Вспомнил, как ящерицы переростки обсуждали вопрос дополнительного найма охраны.

— Вы вдвоем пошли?

— Вдвоем, — кивнул синекожий. — Кое-как экипировались, в один прием повысили уровни и пошли. Два года готовились.

— Как-то... долго вы.

— Как все. Была бы постоянная группа человек десять-пятнадцать — за год бы управились. А так, вдвоем — нормально. Лучше медленно выбивать тварей, не отсвечивая, но зато остаться живыми. У одиночек тяжелая жизнь. После десятого уровня прогресс очень сильно замедляется. Получаешь новый талант и твоя жизнь превращается в ад. Зоны охоты поделены, амуниции у тебя нет, в группу не берут. Перебиваешься низкоуровневыми тварями. Ядра из монстров заберут на входе в город или отнимут через уровень. Месяцами сидишь в болотах, копишь запас. Живешь в постоянном страхе умереть от лап тварей или ножа ма'шутцу. Лес — единственный шанс.