Кандидат (ЛП) - Эшли Кэти. Страница 43

— Отлично, я умираю с голоду.

Баррет допил виски, когда автобус свернул на церковную стоянку. Тай немедленно встал с дивана, когда мы припарковались, и направился к двери. Я знала, что он собирается быстро осмотреть парковку на тот случай, если кто-то захочет навредить Баррету.

Когда я не сдвинулась со своего места, Баррет посмотрел на меня через плечо.

— Ты не пойдёшь со мной?

— О, эм, я подумала, что ты захочешь побыть один.

— Мне бы не помешала компания, если ты не против.

Мое сердце забилось чаще после его заявления. Хотела поспорить, что рядом с Таем, следующим по пятам, он не будет один, но не стала.

— Конечно, не возражаю.

Я быстро поднялась с дивана и направила к мужчине. Баррет жестом пригласил, чтобы я спустилась первой. За эти годы я побывала во многих католических церквях, всегда восхищаясь их архитектурой, прекрасными произведениями искусства и витражами. Церковь Святого Франциска была намного меньше, чем те, в которых я была раньше, и, хотя она не имела впечатляющей архитектуры, все равно пробуждала теплые эмоции. Вместо того, чтобы держаться позади, я остановилась рядом с Барретом. Прямо в вестибюле размещался небольшой источник со святой водой, и Баррет обмакнул в нее пальцы, а затем перекрестился. Поймав мой взгляд, он ухмыльнулся.

— Ты боялась, что она обожжет меня?

— Нет, просто интересно наблюдать за тобой с этой стороны, — рассмеялась я.

— Хотя это может показаться удивительным, но я человек веры.

— Если ты скажешь, что когда-то прислуживал в церкви, я грохнусь в обморок.

— Нет, я никогда не был паинькой, но это не значит, что из-за этого я был менее верующим, — парень послал мне выразительный взгляд. — По крайней мере, когда был ребенком.

Когда мы пошли по проходу, Баррет опустился на одно колено и снова перекрестился. В верхней части алтаря на многоярусном столе мерцали янтарные огоньки многочисленных свечей. Я крутила головой по сторонам, пока осматривалась. Было уже начало десятого, но двое еще стояли на коленях с четками в руках. Когда мы подошли к столику, Баррет взял с коробки новую свечу. Он потянулся, чтобы зажечь ее, но потом застыл.

— Что случилось?

— Я только что понял, что не знаю их имен.

— Думаю, Господь поймет, кого ты имеешь ввиду.

Баррет минуту обдумывал мои слова, прежде чем кивнуть. Затем зажег свечку об одну из горевших и склонил голову. Я почувствовала, что правильно будет сделать так же, и в молитве сказала несколько слов для семей погибших мужчин.

Подняв голову, увидела, что на меня смотрит Баррет. Выражение его лица было непроницаемым, но стоя там в пламени свечей, я вновь почувствовала, как в воздухе между нами потрескивает электричество, прямо как той ночью в Хьюстоне. Пламенеющая искорка между нами вспыхнула немного ярче.

Она вспыхнула так же неожиданно, как исчезла, словно уничтоженная огнем свечей. Баррет сделал шаг назад, разрушая волшебство.

— Я, эм, я хочу ещё заглянуть в исповедальню, — сообщил он.

— Хорошо, не торопись. Я подожду тебя.

Он кивнул, прежде чем направиться к построенным в здании церкви кабинкам, где размещались исповедальни. Когда парень скрылся за тёмной шторкой, я развернулась, вернулась по проходу и села на одну из последних скамеек. Оглядывая церковь, старалась не думать о том, что происходило между нами. Мне пришлось еще раз спросить себя, хочу ли я, чтобы это что-то происходило. Фальшивые отношения в процессе кампании уже были сложным делом, и я не могла представить, как поддерживать настоящие отношения, особенно с кем-то вроде Баррета, который вообще никогда не заводит отношений. В конце концов, не подписываю ли я сама себя на душевную боль?

Баррет появился из исповедальни и пошел мне навстречу. Его настроение, казалось, улучшилось, и я была рада, что ему стало лучше.

— Все прошло хорошо?

Он ухмыльнулся.

— Да.

— Хорошо.

— Думаю, люди заплатили бы хорошие деньги, чтобы увидеть то, что видела я, — сказала я на выходе из церкви.

— Что ты имеешь в виду?

— Голый Каллаган добровольно пошел исповедоваться, — я с улыбкой повернулась к нему. — Вот это заголовок!

— Полагаю, если люди увидят меня на исповеди, их представление обо мне окажется в заднице, — Баррет рассмеялся.

— Знаешь, Джон Ф. Кеннеди добросовестно посещал мессы.

— Благодарю за деталь.

— Я имела ввиду то, что, если у тебя репутация ловеласа, это не значит, что ты не верующий.

— Большинство сказало бы, что мне следует грешить намного меньше.

— Не им судить об этом. Твои грехи — это только твое дело.

— Мне нравится твой образ мышления, Эддисон, — ухмыльнувшись, ответил Баррет.

— Я рада, — сказала я.

На пути к автобусу, Баррет раздраженно пробежал ладонью по волосам.

— Иисус, даже не могу представить, через что сейчас проходит Торн, не говоря о том, что он находится за тысячи миль от своей семьи.

— Твои родители могут навестить его в больнице?

— Папа упоминал об этом, в зависимости от того, как долго ему будет нужно там находиться.

— Может, ты мог бы поехать с ними?

Судя по выражению его лица, Баррет даже не думал об этом.

— А это неплохая идея, — парень посмотрел на меня серьезным взглядом. — Но не ради фотографий или ещё какой-нибудь чуши.

— Конечно, нет. Только потому что это твой старший брат и ты любишь его.

— Именно, — когда мы дошли до автобуса, Баррет похлопал себя по животу. — А теперь, как насчет еды?

Я рассмеялась.

— Как по мне, звучит здорово.

Купив жирных бургеров и картошку фри на парковке дальнобойщиков вниз по шоссе, мы вернулись на дорогу. Мы с Барретом снова заняли диван, хотя в этот раз он не предлагал сделать мне массаж ног. Вместо этого мы закинули ноги на столик, стоящий перед нами, и начали смотреть по телевизору репортажи с предвыборной компании. Через какое-то время набитый желудок и мерное покачивание автобуса усыпили меня.

Я не знала, как долго была в отключке, когда проснулась от голоса нашего водителя, Шейна. Открыв один глаз, я заметила, что он смотрел на нас.

— Сэр?

— Черт возьми, Шейн, перестань называть меня «сэр», — проворчал Баррет.

— Извините, но последние несколько миль немного барахлит двигатель. Думаю, лучше сделать остановку на ночь.

— Конечно. Если надо.

Чувствуя под ухом урчание его голоса в груди, я поняла, что каким-то образом уснула на Баррете. Я быстро села ровно. Мое унижение усилилось при виде мокрого пятна на рубашке Баррета, где находилось мое лицо. Боже. Я фактически пускала на него слюни.

Баррет посмотрел вниз на пятно, прежде чем перевести взгляд на меня. Я послала ему извиняющийся взгляд.

— Извини за это.

— Не переживай, — парень ухмыльнулся. — Я привык, что девушки пускают слюни, когда видят меня.

Я рассмеялась.

— Боже, ты такой самонадеянный эгоист.

— Мне нравится думать, что это констатация факта.

Быстро проверив телефон, увидела, что уже за полночь. Мысленно застонала. Я знала, что мы отправляемся в путь около семи, так что на сон осталось не так много времени. Я сползла с дивана, закинула сумочку на плечо и направилась к двери.

Покинув автобус и осмотрев место, где мы остановились, я серьезно задумалась о том, чтобы развернуться и забраться обратно в автобус. Огайо был известен в политических кругах своими эклектичными придорожными отелями и мотелями. Наиболее очаровательными были небольшие семейные отели и, хотя, в основном, их интерьер был старомодным, эти места все равно были милыми. Хотя я, конечно, не из тех, кто постоянно останавливается в пятизвездочных отелях, должна сказать, что наша берлога на ночь не потянет даже на одну звезду. Одноэтажный мотель был выкрашен в цвет розовых таблеток с бирюзовым акцентом. Гигантский знак в форме медведя, выглядевший так, словно сделан в шестидесятых годах, стоял перед бассейном, ненамного большим, чем большинство детских бассейнов.

Баррет остановился позади меня.