Наша цель (СИ) - Дейс Джули. Страница 83

— Что за сюрпризы на ночь глядя? — смеётся она, привлекая нас в свои объятия.

— Так вышло, мам, — улыбается Том.

— Если это не то, о чём я думаю, живо уезжайте, — хихикает она, отпускает нас и присоединяется к моим родителям на диван, пока мистер Дуглас располагается в кресле рядом.

Мама устало вздыхает и обращает к нам свой взгляд.

— Скажите, что вы оба здоровы.

— Мы здоровы, — говорит Том, взяв мою ладонь, он сжимает её и с улыбкой, показывает родителям.

Глаза у четвёрки напротив выпучиваются, миссис Дуглас даже успевает пискнуть и нервно засмеяться.

— Подожди, мам, — смеётся Том.

Следом его ладонь ложится на мои живот, и в доме воцаряется тишина, из-за гула которой, готовы лопнуть барабанные перепонки. Мамы ошарашено пучат глаза и ахают, закрыв рты ладонями.

— Это правда? — первой шепчет миссис Дуглас, — скажите мне, что я стану бабушкой.

Переглянувшись с Томом, мы обоюдно киваем и получаем радостные родительские вздохи. Не успеваю оглянуться, как четвёрка появляется возле нас и спешит поздравить объятиями и поцелуями.

Каждые осчастливленные улыбки, слова и объятия для меня словно бальзам на душу. Над макушкой кружат звёздочки, словно кто-то успел хорошенько зарядить битой по голове, и это похоже на какую-то сказочную эйфорию. Если так выглядит смерть, то хочется, чтобы моя была именно такой.

Слова благодарности вырываются автоматически, и когда руки Тома вновь возвращают меня в свои объятия, я облегчённо выдыхаю и опускаю плечи. Напряжение и нервозность отступают, но приятная взволнованность всё же остаётся. Встряхиваю головой и фокусирую взгляд на родителях. Обе мамы светятся от счастья, смахивая слёзы с лица, в эту самую секунду не выдерживает моё сердце, и эмоциональная нагрузка становится невыносимой. Слёзы бьют ключом по моим щекам.

Закрываю ладонями лицо и утыкаюсь в грудь Тома, получая в ответ крепкие объятия.

— Это лучшее, что я слышала в такое время, — хмыкает мама, поглаживая моё плечо.

Вижу, как Том ей улыбается, и его губы касаются моей макушки.

— Какой срок, Алекс? — спрашивает миссис Дуглас.

— Почти два месяца, — всхлипываю я.

Чувствую, как она обнимает меня поверх рук Тома, а на щеках остается поцелуй.

— Спасибо.

Хмыкнув, вытираю слёзы и, взглянув на неё, улыбаюсь.

Я знала, какую родительскую реакцию мы получим, но это не отменяло волнение. Наши отношения длятся восемь лет, почти девять, и всё это время приезжая в Вашингтон, я натыкалась на притаившиеся с надеждой взгляды. Было тяжело видеть огорчения и грусть на их лицах, но всему своё время. Чувствовать их радость, видеть лучезарные улыбки и слушать слова поздравления — неповторимо. Что-то внутри просит рассказать вторую часть, но та сторона меня, которая не желает портить момент и делать им больно — доминирует. На этот раз я готова солгать родителям в лицо, сказав, что мы решили остановиться на одном. Даже если они имеют право знать правду, некоторую лучше не говорить. Порой нужно поступить эгоистично, потому что какая-то информация ранит чужое сердце, а в нашем случае, это сердца близких людей.

Глава 28

Смена фотографий в рамке, подаренной Томом, завоёвывает моё внимание. Несмотря на современную вещицу, я не убрала ту парочку, которая занимала свой уголок до нововведений. Конечно, эти фотографии тоже имеются в слайд-шоу, но рука не поднимается сдвинуть их в сторону, а то и вовсе убрать.

Обвожу пальцем все стороны рамки и улыбаюсь, подперев кулаком подбородок. Трудно поверить, что внутри меня живёт человек, это невообразимые чудеса природы. На третьем месяце мой живот всё такой же плоский, как и был, и желание почувствовать хоть какое-то движение — невыносимо душит. Лизи обмолвилась, что почувствовать первые шевеления можно не ранее, чем на четырнадцатой неделе, до которой мне ещё далеко. Сегодня лишь восемь недель и три дня. Но подруга говорила неуверенно, потому что у каждой девушки беременность протекает по-разному. Несмотря на это, я знаю, что малыш внутри меня всё слышит и чувствует, по этой причине постоянно напоминаю ему о том, как сильно люблю его. Ладонь действует автоматически и часто я ловлю себя на поглаживании.

У окна больше не стоят цветы, что немного печалит. Как бы ни хотелось, но я привыкла к тому мини саду и приятным ароматам. В какой-то момент я даже подумывала купить их самой. Стук в дверь привлекает внимание, получая от меня приглашение войти.

Тело моментально напрягается, а нервы натягиваются в струну, слово представляют собой гриф гитары. Чарли закрывает дверь, но не торопится проходить дальше. Оставаясь в пороге, она смотрит на меня с каким-то непонятным сожалением, из-за которого дыхание учащается. Самые поганые мысли моментально окутывают сознание своей тьмой. Моя вечная проблема.

— Алекс… — начинает она, и первая струна дёргается, издав неприятный звук.

Он не мог. Он же не просто так что-то делал, чтобы разрушить всё в один момент. Сердце сжимается, и вместе с ним останавливается пульс.

— Я хотела извиниться, — говорит Чарли, а я желаю разбить рамку об собственную голову.

— За что? — тихо выдыхаю я.

— За своё поведение, — девушка жмёт плечам и убирает локоны волос за уши, сделав сомнительный шаг в сторону моего стола. — Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо. Знаю, это твой парень, я думала, что он свободен… я не знала, правда…

— Подожди, — говорю я, — о чём ты?

— Мы проводили время вместе…

— Он был свободен. Мы не были в отношениях, когда между вами что-то было, — слова режут горло, но это моя суровая действительность.

— Он нравился мне… не хочу врать, он и сейчас нравится, но я не буду лезть в чужие отношения. Я не хочу быть врагами. Не хочу портить с тобой отношения. Мне нужно было время, чтобы принять: взаимности нет. Он сам это сказал, когда порвал со мной… Даже не то, чтобы порвал, мы и не были в отношениях, глупо так говорить.

— Тут нет твоей вины, — пытаюсь скрыть удивление, подняв уголки губ. Последнее, что я ожидала — извинения девушки, больше похожей на стерву, которая может стереть меня в порошок. Спустя несколько секунд, добавляю: — мы не виноваты, что появляются чувства, мы не можем ими руководить.

— Да, — издав нервный смешок, Чарли переплетает пальцы, продолжая стоять в дверях, словно я — злой директор, вызвавший её на ковёр.

Неловкая тишина повисает в кабинете и, открыв рот, она хочет что-то сказать, но тут же его закрывает. Такого со мной никогда не было. Всё было бы гораздо проще, если бы она ненавидела меня и была стервой. Жизнь любит преподносить сюрпризы.

— Звучит странно, но я желаю вам счастья, — немного улыбается Чарли. — Алекс… я правда не делала ничего. Не устраивала тот бардак. Я не хочу оправдываться или защищаться, просто хочу, чтобы ты услышала это от меня. Том ничего не говорил, он только спросил зачем. Я не ответила. Признаться честно, было приятно, когда кто-то так сделал, но сейчас понимаю, что это моя глупая женская обида.

— Я знаю, кто это сделал. Ты можешь не извиняться.

— В любом случае, я была рада, но сейчас мне стыдно.

Вновь повисает тишина, и Чарли немного улыбается.

— Спасибо, что не бросила в меня чем-нибудь.

— Когда ты только зашла, я хотела бросить что-то в лоб себе, — признаюсь я, немного посмеиваясь.

— Понимаю, я переживала перед приходом сюда. Неделю думала, что сказать. Спасибо, что послушала.

— Да вроде не за что, — жму плечами и вздыхаю.

На губах Чарли растягивается улыбка. Кивнув, она покидает кабинет, а я падаю лицом в ладони.

Я думала, что картинка прекрасна только внешним видом, и тяжелей всего признавать, что внутренний мир ничем ей не уступает. Опыт со стервами уже был, и я знаю, как вести себя в подобном случае, но когда происходит поворот на сто восемьдесят градусов — приноровиться сложно. Странное чувство понимать, что твоя соперница, может быть и бывшая, не такая, какой ты хотела её видеть.