Наша цель (СИ) - Дейс Джули. Страница 84

Поднимаю телефон и пишу сообщение Тому с вопросом почему я. Не понимаю, почему он выбирает меня, а не её. Тяжело признавать, но, возможно, Чарли лучший вариант для отношений. Ответ не заставляет ждать долго: «О чём ты?». Набираюсь храбрости и пишу следующий вопрос: «Почему я, а не она?». Карандаш бегает и следом всплывает: «Потому что я люблю тебя. Никто никогда не будет тобой и не заменит тебя». Слёзы стекают по щекам, когда я вновь и вновь перечитываю последнее сообщение. Это словно попытки добить себя. Знаю, я не лучшая девушка на свете, но он почему-то со мной. И он почему-то вернулся.

Вытираю слёзы и забираю сумку, вылетая из кабинета.

Путь до стадиона не длинный и не короткий. Спустя тридцать пять минут на такси, выхожу на улицу с зелёным цветом лица, поблагодарив мужчину за то, что он останавливался, позволяя мне прийти в себя, и даже дал пакетик. Проклятый токсикоз либо кружит мрачным вихрем над головой, либо полностью отсутствует.

Добираюсь до пункта пропусков, и суровый мужчина внимательно разглядывает меня, вероятно думая, что я ошиблась днём.

— Здравствуйте, — слабо улыбаюсь я, — мне нужно увидеться со своим парнем.

— Добрый день, — говорит он, — парнем?

— Томас Дуглас.

— У команды тренировка.

— Я знаю. Я могу пройти на поле?

Мужчина сводит брови на переносице, и обеспокоенность рисуется на его лице.

— Вам дать воды?

— Да… спасибо, — сиплю я, но улыбаюсь через силу, — я так плохо выгляжу?

— Вы побледнели, — продолжает он, протянув мне бутылочку из холодильника.

— Это не я, — вздыхаю я, на что его брови поднимаются. Понимая, что сморозила глупость, следом добавляю: — это токсикоз.

Мужчина кивает, и зелёный свет появляется на пропускном турникете. Благодарю мужчину новой выдавленной улыбкой и бреду вперёд, чувствуя взгляд на спине. Вода действительно спасает, но я молюсь, чтобы она не вышла наружу в самый неподходящий момент.

Вижу вдалеке команду, которая разминается на солнышке, собравшись в кучу, и занимаю место на трибуне. В парочке футов от меня, сидит ещё парочка девушек, и несколько из них с детьми. Глаза находят Тома, который вытянув руки вверх, тянется к небу. Улыбка моментально растягивается на губах, а фантазия даёт свой старт, когда края футболки задираются и оголяют его поясницу и пресс. Сжимаю ноги и тяжело выдыхаю, пытаясь справиться с буйным пульсом. С каждым новым днём, во мне медленно развивается нимфомания.

Его чертовски аппетитная задница не может не привлекать моё внимание. Глаза автоматически опускаются на поясницу, и медленно скользят ниже. По моему лучшему желанию, Том опирается на одну ногу, подогнув вторую, и эта вишенка становится ещё краше под обтягивающими штанами. Внутри меня ликует девочка-хотелка. Если бы я могла, то закричала бы: «Да, детка, да», но всё, что я могу — кусать губы и смотреть. Определённо лучшая часть в мужчине — его задница. И мне повезло. Божечки мои, как повезло.

Отвлекаюсь от Тома тогда, когда рядом возникает мальчик пяти лет, протягивающий конфетку. Принимаю сладость и улыбаюсь.

— Спасибо.

Энергично кивнув, он бежит к девушке лет тридцати и занимает место рядом. Послав ей благодарную улыбку, получаю подмигивание и только потом замечаю округлившийся живот. Глаза падают на упаковку в руках. Мятная конфета. Лизи уничтожала их тоннами. Теперь понимаю, почему заглядывая в её сумку или карманы, находила либо этикетку, либо конфетку.

Мята положительно воздействует на желудок, и зелёной остается лишь конфета во рту, в то время как моё лицо вновь приобретает румянец. Телефон сигналит, и видя незнаемый номер, принимаю вызов.

— Алло.

— Алексис Блинд? — спрашивает у меня женский голос.

— Да, это я.

— Это Виктория.

— А, да, — говорю я, узнав голос врача, который ведёт мою беременность, но я желаю уйти к Элеоноре — когда-то наблюдающему доктору Лизи, и по совместителю её акушеру.

— Вам сегодня удобно прийти на приём?

— Что-то не так? — моментально напрягаюсь я.

— Нет, с анализами всё в порядке. Мы не записались на следующий приём.

С сердца падает тяжёлый груз.

— Да, я могу сегодня, во сколько?

— К пяти вечера.

— Хорошо.

— До встречи, мисс Блинд.

— До встречи, — соглашаюсь я, и сбрасываю вызов.

Закрываю глаза и протянуто выдыхаю. Страх потерять ребёнка, который может стать единственным настолько силён, что после заявления, я проревела в подушку ещё неделю. Кажется, я не смогу дышать ровно до тех пор, пока не рожу.

Кладу ладонь на живот и поглаживаю поверхность, едва слышно шепча:

— Всё хорошо, я люблю тебя.

Почти два часа моя задница не отрывается от лавочки, но жаловаться я не тороплюсь. Нежась под солнечными лучами, получаю витамин D и наслаждаюсь игрой, которую между собой проводит команда. Взгляд застыл на Томе, который носком кроссовка ковыряет землю, расставив руки по бёдрам. Опустив голову, он хмурит брови и проводит языком по губам, из-за чего солнце знатно прибавляет жару. Хорошо, скорей это делает моё тело. Уверяю, сейчас могу прожечь под собой любую поверхность. Подняв голову, он подставляет лицо под лучи, а я расставляю локти по коленям, смотря на него с вожделением и мечтательностью. Господи, пусть мне зарядят мячом в лоб, чтобы прекратить пускать слюни.

Том открывает глаза и устремляет взгляд на меня, из-за чего становится душно. Целую ладонь и посылаю ему воздушный поцелуй. Улыбка на лице парня, говорит о многом. Словно поймав в воздухе посыл, он подмигивает и убирает его в карман. По-дурацки хихикаю и расслабляюсь.

Ещё некоторое время ловлю его взгляд, а после предмет моих грёз направляется в сторону трибун. Срываюсь с места и несусь к нему сломя голову. Я могла бы сбить кого-нибудь на пути и не заметить, но спасибо, что по прямой траектории было пусто. Застываю между проходом на поле и трибунами, на что Том вопросительно выгибает бровь.

Расплываюсь в улыбке и снова подаюсь в бегство. Поймав меня в воздухе, Том крепко прижимает к себе, пока я целую его шею.

— Я грязный, — смеётся он.

— Вкусный, — говорю я, продолжая оставлять новые.

— С беременностью ты полюбила есть песок?

— На тебе нет песка.

— Есть, я же бегал в пыли и падал.

— Всё равно вкусный, — бурчу я между поцелуями.

Вернув меня на землю, Том поглаживает мою щёку и улыбается.

— Давно пришла?

— Вы только разминались.

— Сейчас на тебе нет маскировки, странно, что я тебя не заметил.

— Маскировки? — удивляюсь я.

— Да, где твоя шляпа невидимка?

— Она же невидимая, — улыбаюсь я, — убрала в сумку.

— Какая у тебя вместительная сумка два на два, — смеётся Том.

— Мне хватает, — показываю язык и пожимаю плечами.

— Голодна?

— Немного.

— Подождёшь меня тут или пойдёшь смотреть голые мужские задницы?

— Только если одну, — улыбаюсь я, сжав его задницу, из-за чего на лице Тома отразилась боль и улыбка одновременно.

— Ты фетишистка, — посмеивается он.

Играю бровями и шлепаю его ещё раз, издав рычание. Том закидывает голову назад и смеётся, пока я наслаждаюсь звуками его голоса.

Решаюсь дождаться его на трибунах, приняв обещание вернуться через пятнадцать минут.

Поднимаю телефон и ужасаюсь. Начало пятого говорит о том, что я давно должна махать рукой, ловя такси. И когда Том появляется на горизонте, я нервно стучу пяткой и считаю минуты в обратном порядке. Осталось тридцать восемь минут, и из этих тридцати восьми, нужно выделить десять для того, чтобы получить карту и заполнить бланк о приёме. Это чертовски плохо. Я заранее опоздала.

— Что-то случилось? — спрашивает Том, поравнявшись со мной.

— Я забыла о времени…

— В плане?

— Мне нужно на приём к пяти.

— Я пойду с тобой.

— Ты можешь пока приготовить ужин или подождать меня в машине.

— Я хочу быть с тобой в эту минуту, Алекс, — коротко улыбнувшись, Том оставил поцелуй на моей макушке, попрощался с мужчиной, который в эту минуту смотрел на меня, ища ту же бледность на лице, но приподнял уголки губ, увидев румянец.