Апостол Старых Богов #1. Перерождение (СИ) - Архипов Лекс. Страница 16

Вот только лица на этом месте не было, а было корыто. Послышался глухой удар, Том пошатнулся, отступив на два шага, а обидчик схватился за руку:

— Ай, сука!

— Бей в колени! — снова услышал Том.

Второй противник зашёл слева и уже хотел схватить Анка, но тот присел и ударил корытом по коленным чашечкам врага, а потом снизу вверх, в подбородок. Противник свалился навзничь.

— Вы чё, опухли? — удивился командир шайки.

Он в мгновение ока оказался рядом с Томом и нанёс сокрушительный удар. Корыто отлетело в сторону, а Том упал на землю. Это было поражение. Бугай навалился сверху, метеля парня по лицу и рёбрам. Первое время Анк защищался, но потом сил не осталось. Никто не осмелился заступиться за новенького. Никто не сказал ни слова. Кроме одного человека.

— Шакал, отвали от юнца!

Приоткрыв один глаз, Томас с трудом разглядел Зоркого.

— Не лезь, калека, или лишишься второго глаза, — бандит буквально кипел от злобы, от него буквально шёл пар.

— Не знаю, что ты вообразил. Я просто хочу сказать, что сюда идут Наказующие, — отмахнулся Зоркий.

Шакал приподнял полуживого Тома, стонущего от боли, и шепнул парню на ухо:

— Добро пожаловать в Блэкхилл, засранец. Завтра принесёшь половину ужина, или я тебя так отделаю, что тебя от куска мяса не отличат!

Он отпустил избитого Тома и бросил своим людям:

— За мной, болваны.

Зоркий подошёл к Тому и присел на корточки рядом:

— Ну что, парень, почувствовал всю силу гостеприимства? Тогда смирись и не отсвечивай — дольше проживёшь.

В конюшню вошли Наказующие, и все вдруг резко вернулись к работе, стараясь сделать вид, что ничего не случилось. Зоркий протянул руку и помог Тому встать.

— Что здесь произошло? — спросил один из Наказующих.

— Ничего, господин, — Зоркий чуть склонил голову.

Том молчал, стараясь не поднимать лица.

— Что с ним? — Наказующий кивнул на Тома.

— Дело в том… — Начал было Анк, но Зоркий ударил его локтём.

— Он споткнулся, господин.

Наказующий хмыкнул:

— Ну-ну… — и отвернулся.

Том злобно посмотрел на сокамерника и спросил:

— Почему мы не рассказали об этих ублюдках?

— Потому что эти “ублюдки” здесь в авторитете. Лучше завали хлебальник, если не хочешь случайно утонуть в лошадином дерьме, — с раздражением прошептал Зоркий. — А теперь работай.

* * *

Вечером Том еле стоял на ногах — всё тело дико болело от побоев.

— Хочешь бесплатный совет? — спросил Зоркий. — Лучше отдай ему еду. От голода ты ещё не факт, что сдохнешь, а вот от Шакала — верняк.

Лицо Тома исказила злоба:

— Это мы посмотрим…

Том сел в углу и вынул из рукава плоский камень. Он повернулся спиной к двери и начал осторожно шоркать камнем по стене.

— Что это ты там делаешь? — заинтересовался Зоркий через несколько минут.

— То, что поможет мне управиться с Шакалом, — холодно ответил Том.

Однажды Дарст рассказывал историю, вернувшись с охоты. На него напала горная пума, и в схватке он лишился ножа, а разделать зверя всё-равно как-то нужно было. И тогда он оттащил тушу в пещеру и изготовил лезвие из камня. Это позволило ему отрезать несколько хороших кусков мяса от зверя и выжить вдали от дома.

— Ты спятил?

Зоркий подошёл к Анку и положил руку на плечо.

— Если ты его убьёшь, тебе прямая дорога в Геммамонтем.

Томас посмотрел на Зоркого, кое-как открывая подбитый глаз и сказал:

— Я знаю, что делаю.

Зоркий пожал плечами и отошёл:

— Твоя жизнь, делай как знаешь.

На следующий день Тома и ещё два десятка человек отправили в подвалы, куда привезли несколько тележек с личинками гигантских арахнидов. Личинки нужно было разломить пополам и выковырять студенистую белую массу изнутри, отделив от маленького, плавающего в ней тельца арахнида.

— Ну что, новенький! — рявкнул Шакал, входя в подсобку, где работал Том. — Принёс, что я велел?

Тому захотелось прямо сейчас съездить по довольной роже Шакала, но нужно, чтобы он напал первым.

— Да, всё с собой, — улыбнулся Том.

Он залез в карман и вытащил оттуда сжатый кулак, вытянул руку и распрямил средний палец:

— Держи, это тебе.

Шакал зарычал и скомандовал:

— Парни, принесите мне этот палец.

Трое его дружков двинулись на Тома. Один заходил слева, и двое справа. Все люди вокруг отступили, наблюдая за потасовкой. Когда первый противник пошёл в атаку, Том уже был готов. Он резко присел на колено и ударил тупой стороной камня по ноге врагу. Что-то хрустнуло (возможно, он сломал ему несколько пальцев), и противник зашёлся криком, упав на пол.

Сзади Тома обхватили сильные руки, и парень ткнул каменным остриём в кисть. Брызнула кровь, и противник отпустил парня. Развернувшись, Анк ударил врага в челюсть изо всех сил, сбив с ног, но тут же получил весьма ощутимый удар в живот. От боли его согнуло пополам, но Том всё-же смог увернуться от второго удара и, схватив со стола колотушку для панциря личинок и с размаху треснул ею по голове обидчика.

— Идиоты! — злился Шакал. — Всё приходится делать самому!

Он напал неожиданно и стремительно, словно дикий зверь. Удары сыпались, подобно урагану.

— Может позвать Наказующих? — спросил кто-то из зрителей.

— Позже, — шепнул в ответ Зоркий.

Шакал теснил Тома, но затем Анк оказался у разделочного стола, повернулся и прыгнул. Оттолкнувшись от стола ногами он оказался над Шакалом, который не ожидал такого манёвра. Упав ему прямо на плечи, Анк обхватил его шею ногами и повалил на пол. Они рухнули вместе, но голова Шакала оказалась зажата между бёдрами Тома, который не отпускал, несмотря на мощные удары врага. Потом он схватил одну руку противника, сел и приставил к горлу Шакала каменное лезвие.

— Замри!

Острый конец камня уткнулся Шакалу в горло, и тот застыл.

— Ты не посмеешь, — в ужасе прошептал он.

— Я отправлюсь в Геммамонтем, — едва дыша от напряжения сказал Том. — А ты — прямиком в ад! Тебе решать.

В бессилии Шакал закрыл глаза и издал не то крик, не то вой. Давление каменного лезвие усилилось.

— Сдаюсь... — выдохнул Шакал.

— Громче! — рявкнул Том и сильнее надавил на горло.

— Я сдаюсь! Сдаюсь!

Том ослабил хватку и отпустил противника. Он, пошатываясь, поднялся на ноги и посмотрел на толпу, собравшуюся вокруг. По рядам шёл шёпоток. Кто-то выкрикнул:

— Смотрите-ка! У щенка оказались острые зубки!

— Да он чуть не загрыз Шакала! Как волчара матёрый!

— Точно! Волки своего не отдают!

Постепенно гомон превратился в скандирование:

— Волк! Волк! Волк!

Том непонимающе озирался вокруг. Он устал, каменное лезвие выскользнуло из рук, и парень едва не упал, покачнувшись.

Снаружи послышались шаги, и в подвал вошёл Наказующий.

— А ну заткнулись нахрен, уроды! Услышу ещё хоть один крик, всех по карцерам рассажу!

Заключённые тут же вернулись к работе. Шакал кое-как поднялся и, потирая шею, с позором удалился вместе со своими поскуливающими шавками.

Зоркий подошёл к Тому и хлопнул по плечу:

— Это было зрелищно. Вот так и рождаются имена в Блэкхилле, Волчонок.

* * *

Шакал сидел в камере и злился:

— Малолетний ублюдок! Тоже мне, волк! Шавка уличная.

Его подручные молчали. Потом заговорил Шанс:

— Какой позор. Никогда не чувствовал себя так паршиво.

Шакал оскалился:

— Вас, выродков, отделал мальчишка. Вы вообще годитесь хоть на что-то?

— Ты и сам не блистал, — огрызнулся Циркач, потирая ушибленную ногу.

Пальцы опухли и болели. Тюремный доктор наложил тугую повязку и заклинание Регенерации, но боль была жуткая — поганец сломал ему три пальца.

Шакал ощерился и вскочил:

— Что ты сказал?

В коридоре раздались тяжёлые шаги, и к двери подошёл Наказующий. Лязгнули засовы, и заключённые услышали: