Славка - дочь Рода, или где наша не попадала (СИ) - Кравченко Елена Евгеньевна. Страница 8

Меня провели в покои состоящие из гостиной, спальни, ванной. Значит у него здесь живут или гостят люди? Хм, а Канлок в бассейне купается? Тоже хочу!

— Ода позволит разобрать её вещи? — послышался сзади голос.

Я резко обернулась и увидела симпатичную черноволосую девушку, которая с интересом смотрела на меня.

— У меня вещей почти нет. Не было времени собраться, — а что, я почти не соврала. Времени не было — перенеслась в чем и с чем была. Вытряхнула на диван все что было в пакете.

— Можно попросить постирать сорочицу?

— Что, простите, ода, постирать?

— Сорочицу, — повторила, снимая с себя плащ, а затем взяла в руки многострадальную вещь. — И скажи как тебя зовут?

— Простите, веда, — покраснела девушка, — так невежливо с моей стороны. Олька зовут. Управляющий О́рин велел вам прислуживать.

Управляющий, значит, а не дворецкий.

Олька повесила мой единственный наряд в шкаф. Хотела туда же отправить и плащ.

— Это надо вернуть яр Кантосу — остановила её.

В течение нескольких минут, что мы беседовали эмоции на лице девушки сменились несколько раз: от недоверия до изумления, от почтения до восхищения. Вот уж будет о чем посудачить прислуге. Об оде расхаживающей в неприличных штанах, но имеющей богатое платье, по её разумению, конечно. Она смотрела на сарафан со щенячьим восторгом. Было видно как ручки девушки так и тянулись потрогать, погладить, пощупать.

Сплавив одежду в стирку, попросив наполнить мне ванну и расставить мою баночки и тюбики с косметикой, я с удовольствием нырнула в воду.

Неописуемое блаженство! После путешествия, не имея возможности нормально помыться!

В ванне я отмокала минут сорок. Два раза вымыла волосы, как бы их теперь расчесать!

Замоталась в огромное полотенце, оставленное мне, и, разомлевшая, почти выползла в комнату.

Олька подскочила и усадила в кресло перед столиком. А затем… накинула на голову теплое полотенце, с помощью которого высушила мне волосы за пять минут. Магия в нем такая, что ли? И за пятнадцать — расчесала волосы, да так, что ни один волосок не дернула. Здорово прислуга натренирована! Не привыкнуть бы к такому сервису.

— Ода сейчас одеваться будет?

Интересно, во что я оденусь? Кроме сарафана, все требует стирки. Даже белья нет. Оглянулась и обомлела. Олька держала в руках платье изумрудного цвета. Но поразил меня покрой — длинное, отрезное по талии, с расклешенной от бедра юбкой. И вырез горловины не под самую шею, а под ключицами. Я уже столько насмотрелась на женщин, что решила они здесь все в рубахах по щиколотки ходят и с воротом под горло. Не дай Боги, кто лишнее увидит. Оказывается есть и другая мода. А почему нет? Если такое разнообразие в архитектурных стилях и транспорте, почему бы и моде не быть столь многообразной.

— А можно я немного посплю? А потом уже одеваться? — пропищала тоскливо.

— Конечно, как ода прикажет, — удивилась Олька.

Боги, они этой одой и своей почтительностью меня с ума сведут, — думала уже засыпая. — Надо найти учителя, и где можно заработать… и одежда… и деньги… — пробормотала, окунаясь в сновидение.

Я бежала по лесу в своих брючках, бежала быстро, испугано, оглядываясь назад. За мной мчался Хмырь. Он почти догонял меня, злобно ухмыляясь, ощерив длинные клыки. У меня не оставалось сил. Я знала, что сейчас меня поймают и вопьются в шею. И выпьют всю до последней капли. Лес незаметно перешел в болото, где меня пытались схватить костлявые одноглазые чудища. Над ними летала упитанная упыриха и кричала: «Вон она! Вон, хватай!» Я металась из стороны в сторону, пытаясь увернуться от нечисти. Хмырь уже догонял меня. Протянул свои руки с длинными загнутыми когтями, а я, уворачиваясь, прыгнула прямо в болото. И начала тонуть. Я увязла почти по плечи, когда сверху со свистом что-то спустилось, схватило меня и выдернуло из трясины. В следующее мгновение я уже летела по небу. Странно, но абсолютно сухая. Летела… в когтях красного дракона. Он косился одним глазом и улыбался: «Не бойся, ты не упадешь! Это так весело — парить в небе и стремительно падать, а потом вместе с воздушными потоками взлетать вверх.» Я успокоилась и перестала бояться: «Я тоже, я тоже так хочу!» «Так лети» — проговорил дракон и выпустил из когтей. А я с визгом полетела вниз.

— Ода! Ода Вячеслава! — донёсся встревоженный голос.

Открыла глаза. Олька!

— Что? Что случилось? — прохрипела, с трудом открывая глаза.

— Я пришла вас будить — яр Кантос вернулся, спрашивал, спуститесь ли обедать. Вы так стонали и метались… — девчонка была испугана.

— Все хорошо. Неприятный сон. Сейчас помоюсь и оденусь, — почти придя в себя объяснила ей. Слава всем Богам, это был только сон!

Кантос яр Скинок. Дворец Властителя.

Яр Скинок беседовал с Властителем и хмурился.

Во время он прискакал. Не спокойно стало на границе с Длакрусом. Такого уже давно не было. Несколько деревень по обе стороны были подвергнуты нападению. Следы явно указывали: на Длакрус напали люди, а на Родсид — оборотни. Но и здесь и там нападавших описать не могли, свидетелей не осталось. Только трупы — с перерезанным горлом или разорванные зубами и когтями. Что послужило причиной? Не ясно. И почему именно сейчас?

Смущали эти явно оставленные следы. Ведь их легко замаскировать. Создавалось впечатление — сделано так намерено. Чтобы рассорить? Снова ввергнуть в войну?

И вот теперь собирается совет Правителей. Люди и оборотни — это понятно. Будут друг другу предъявлять обвинения. Или смогут объединиться, чтобы выяснить, что произошло? Все таки тысячелетний мирный опыт дает надежду. Но причем здесь драконы? Какая у них цель? Быть посредниками, представлять Богов? Или у них своя выгода…

Придется выслать на границу смешанный отряд — людей с росами. Тавросов посылать не хочется, но их крылья могут помочь в разведке. Если бы драконы согласились… своих крылатых можно было бы и не посылать. Нет, драконов не надо. У них свой интерес, они нам не помощники.

— Хорошо, Властитель. Я все понял. Встречу организую, отряд пошлю. Только, думаю, всё это напрасно. Это не простой разбой.

— Я тоже так думаю, — од Вестиа́н некоторое время размышлял. — Отряд поведешь ты.

Таврос удивленно посмотрел на Властителя.

— Да, Канлок. Придется ехать тебе. Здесь отдашь необходимые распоряжения, с остальным твой заместитель справится. А там мне нужны твои глаза и опыт. Кого брать с собой решай сам. Да и не хочу, чтобы ты с драконами встречался. Не сейчас.

— Я уже решил. Десять человек, два роса и два тавроса, включая меня, — настроение у Канлока окончательно испортилось.

— А хватит? — внимательно посмотрел на него Властитель.

— Людей или тавросов? — пряча усмешку спросил Кан.

— Ты прав. Для войны было бы мало, а для разведки или маленькой заварушки достаточно. Просто мне все это не нравится, — властитель тяжело вздохнул. Потом ухмыльнулся, сбрасывая напряжение последних минут: — А что это за девица сегодня тебя оседлала?

Впервые за весь разговор Кан весело рассмеялся:

— А вы видели, чтобы тавроса кто-нибудь смог оседлать? Отлично работает разведка.

— Если бы разведка. Дамы во дворце уже вовсю сплетничают. Канлок яр Скинок невесту привез. Так кто же она? Впервые слышу, чтобы росы или тавросы кого-либо возили. Даже воинов в битву на спину не берут. А тут — девица.

— Как раз по этому поводу я хотел с вами поговорить, — он подумал, все ли рассказывать Властителю. — Иномирянка у нас. Владислава Ва́рум.

Од Вестиа́н в изумлении вскинул брови.

Кан подробно рассказал ему всё, что знал о Славке. О её даре, танцах, своих предположениях, словах веды Крианы.

Властитель внимательно слушал и размышлял. Кан прав. Все это очень странно. Не было иномирянок на Сварбеле. Во всяком случае, в последнюю тысячу лет.

— Что ты думаешь об этом? — обратился, наконец, к тавросу.

— Не было ли на то воли Богов. — ответил тот.

— Хорошо, — хлопнул в ладоши Властитель и встал с трона, — пусть живет у тебя. Наставника пришлю. Его оплачиваю я. Содержание ученицы пока за тобой. Если все так как ты говоришь — расходы возмещу. Пока для всех она твоя воспитанница, привёз из клана. Троюродная сестра пятой жены шестого мужа тещи друга детства. Придумай сам. О её иномирном происхождении, способностях — не распространяться, запрети своим говорить о ней с кем-либо.