Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша. Страница 12

— Виктор в операционной, я должна…

— Конечно, беги, Вера, — сказал тот. — Переоденешься у меня в кабинете, вещи я тебе занесу.

— Спасибо!

Кляня себя за нерасторопность, Вера скинула уличные вещи и натянула новую форму. Она едва не выскочила за дверь, прежде чем вспомнила про бейдж. Наконец, он был приколот, и Вера бросилась на выручку хирургу.

Теперь ей стало по-настоящему стыдно. Весь вчерашний и сегодняшний день она вела себя как эгоистичная истеричка. Вера помнила, что что-то под конец прошлой жизни сделало ее такой. Но она не хотела такой оставаться, ведь когда-то и у нее была светлая сторона, которая теперь оживала от воспоминаний о любимой профессии. Давным-давно Вера хотела посвятить себя служению жизни и человечеству, потому что чувствовала, что в ней достаточно сил, чтобы сделать это. Но потом она почему-то в себе разуверилась. Сейчас хранительница снова хотела в это верить, поэтому бежала изо всех сил. Еще она собиралась извиниться перед Виктором.

На пятом этаже Вера набросилась на сестер оперблока, коротавших время между операциями в подсобке с вопросом, где оперирует Успенский. Молоденькие девочки тут же сдали от такого напора и махнули в сторону двери под номером 3.

Раскрасневшаяся Вера влетела туда, забыв, конечно же, о бахилах и маске, и обомлела. В комнате было полно народа. Бригада хирургов из трех человек стояла вокруг обложенного стерильным бельем операционного поля. До того, как Вера явилась, хирурги сосредоточенно смотрели на висевший над пациентом монитор, изредка меняя положение тонких черных стержней, погруженных в раздутый обработанный йодом живот пациента. Их лица были скрыты масками. Шла лапароскопическая операция. У головы пациента расположилась анестезиологическая бригада. Врач что-то сосредоточенно строчил на листке, анестезистка набирала лекарство в шприц. У кафельной стены шумной стайкой сгрудились студенты.

И вся эта компания обернулась к Вере, когда та оказалась на пороге.

— Вер Павловна, что-то случилось? — обратился к ней анестезиолог. — Игорь Михалыч зовет?

— Нет, — едва слышно выдохнула Вера, и тут Виктор взглянул на нее, оторвавшись от экрана.

— Это она ко мне, Дим, не волнуйся, — заговорил он. — Что-то на счет занятий?

Вера растерянно посмотрела на студентов.

— Передай зав. кафедрой, что ведомости я положил ему на стол и можешь возвращаться в реанимацию. Правда совестно, что дергают из-за этого тебя.

Вера развернулась, чувствуя, что ее неудобное появление удалось замять. Никто ничего и не заметил.

— Я рад, что на этот год ты с нами! — долетело в спину, и Вера оглянулась.

Она еще долго стояла в дверях не в силах оторвать взгляда от Виктора, который объяснял студентам как делается гастрофундопликация по Ниссену. Наконец Вера сделала шаг вперед и неожиданно ярко вспомнила, что тоже бывала здесь, когда училась на врача. В памяти звучал голос Виктора. Вот почему при первой встрече хирург показался ей знакомым! Виктор ей преподавал! Он уже тогда был хранителем, но выглядел совершенно иначе — Вера не могла вспомнить как. Раз сотрудники больницы не удивляются смене хранителей, значит, с внешностью у них примерно то же, что и с именем — она одинаковая и переходит от одного к другому вместе с должностью. Вера усмехнулась, подумав, что, должно быть, в отличие от живых людей видела настоящее лицо Виктора.

Наконец она спустилась в реанимацию, и, глубоко вдохнув, позвонила в звонок.

Вскоре дверь распахнулась.

— О, Вер Павловна! — сообщила ей открывшая медсестра. — Как отдохнули?

Вера пожала плечами, проходя внутрь и разглядывая незнакомое отделение. Пахло дезинфицирующими растворами. Вера поморщилась. Запах показался ей удушливым и слишком знакомым.

— Я так и знала, что вы попроситесь остаться у нас подольше! — в спину сказала медсестра. — Ведь с этого года вас должны были перевести в другую больницу, так? Но вы такая умница, так в прошлом году старались! Точно работать сюда придете, похоже.

Вера пожала плечами и зашагала вперед, пытаясь не выдавать того, насколько была сбита с толку. Наконец, перед ней мелькнула дверь с табличкой "ординаторская", на это хранительница и рассчитывала. Вера решительно дернула за ручку и распахнула дверь.

— О, Вера! Верочка! — повскакивали со своих мест врачи.

— Осталась у нас все-таки, а? — с этими словами к ней подскочил высокий мужчина.

— Уже неделя прошла от начала сентября, Михалыч начал волноваться, — заговорила женщина, сидевшая у окна. — Славно вы с ним реанимировали, он влюбился. Ты к нам надолго?

Вера в душе пожелала себе провалиться под землю.

— Ты у нас теперь большая девочка, — продолжил широкоплечий немолодой мужчина, по всей видимости, Михалыч. — Ординатор второго года, да? Без пяти минут врач!

Вера согласилась. Ничего другого ей теперь и не оставалось делать, как со всем соглашаться.

— Но ты же не в гости зашла, не расстраивай меня, Верка! — гундосил Михалыч, пытаясь прижать к себе ординатора.

— Нет, — обреченно выдохнула Вера, падая на диван и тем самым избегая объятий реаниматолога. — Я теперь с вами надолго, если не навсегда.

— Эх, дело говоришь, женщина! — хлопнул в ладоши Михалыч.

День в реанимации представлял собой Верин кошмар. Она наизусть не знала ни одного протокола, не помнила дозы лекарств и очень боялась ошибиться. За каждым малым назначением ей приходилось лезть в интернет и пролистывать кучу изобиловавших неактуальной информацией сайтов. Вера чувствовала себя идиоткой. Реаниматологи делали вид, что ничего не замечают, но девушке казалось, что они смотрят на нее с сочувствием. Пациентов она побаивалась и если выходила в коридор, то старалась как можно быстрей пробежать мимо палат, опасаясь того, что кому-нибудь понадобится помощь такого неумелого врача как она.

За день Вера совсем позабыла, что у нее на самом деле была за работа в больнице. Об этом напомнил ей Виктор, в девять вечера спустившись в реанимацию.

— О! А ты тут чего еще торчишь? — обратился к Вере он. — Насколько я помню, ты говорила, что дежуришь послезавтра, а так рабочий день заканчивается в пять.

Вера с готовностью вскочила со стула, с благодарностью подумав, что Виктор снова ее спас. Впрочем, выяснилось, что хирург спустился на перевязку. Вместе с Верой они поменяли повязки сухому пожелтевшему старику, оперированному по поводу рака желудка, и хранительница впервые почувствовала себя спокойно рядом с этим опытным и добрым врачом.

— Закончен день в реанимации, — сказал Вере хирург на выходе из отделения. — Но не твой рабочий. Пьешь лекарство?

Вера вспомнила, что баночка с хлорпротиксеном осталась в ее комнате. Виктор достал из кармана нечто завернутое в клочок бумаги и протянул ей. Вера развернула. Внутри была знакомая коричневая таблетка.

— Иногда мне начинает казаться, что Иннокентий провидец, — улыбнулся он. — Натренировался читать в человеческих душах, пока сотню лет вправлял мозги разного рода безумцам. Он знал, что ты забудешь и сказал, что так даже лучше. Нейролептик вводят постепенно.

Вера зажала таблетку в кулаке и вернулась на пост, чтобы запить ее водой.

Когда девушка пришла обратно, хирург по-прежнему стоял у двери.

— А теперь пошли учиться давать наркоз.

— У нас пациент? — обреченно выдохнула Вера.

— Пока нет, — улыбнулся Виктор. — Но это не значит, что он не может в любой момент появиться. Просто закрепим пройденное, ладно?

Вера кивнула и с легким сердцем пошла за хирургом.

Глава 3. Коллеги

Оказавшись на пятом этаже, девушка отметила, что сейчас там было пусто. Горел свет в четвертой операционной, но там мыли. Хирург шел прямо к стене. Вера вспомнила, что днем около нее были свалены коробки, но теперь в стене четко белела дверь.

— Люди ее не видят, — произнес хирург, хватаясь за ручку.

После этого он распахнул дверь в светлую комнату, выложенную синим кафелем.