Судьба демона (СИ) - Хонфлер Миранда. Страница 24

Одеяло чистого снега покрывало землю, и ее сапоги хрустели им, пока она приближалась к открытой двери амбара. Серебристый свет луны падал на землю, лошади подняли голову в стойлах, тихо поприветствовали ее.

Было тихо. Слишком тихо.

— Каспиан? — робко и негромко позвала Бригида.

Ее сердце трепетало в груди. Это было глупо. Лошади выглядели спокойно. Если бы была опасность, по ним было бы заметно.

И все же воздух ощущался полным напряжения, может, из-за близкой смерти.

— Тут, — позвал Каспиан, сидя на куче сена в темном углу амбара.

Она рассмеялась. Так он был в порядке.

— Почему ты сидишь в темноте? Лошади навредили?

— Я просто хотел немного побыть один, — он глубоко дышал, отклонившись на стог сена.

— Мне оставить тебя?

Он фыркнул.

— Не глупи, — он махнул ей подойти.

Она села рядом, ее пальцы задели его ладонь. Он обвил теплой ладонью ее ладонь, и приятная дрожь пробежала по ее коже.

— Ты такая красивая в свете луны, — сказал он, в дыхании ощущался спирт. Он пил? Где он нашел выпивку?

Но его прикосновение согревало ее. Так было всегда, эта ночь не была исключением. Она переплела пальцы с его.

— О чем ты думал в эти мгновения уединения?

Он повернул к ней голову, взгляд был мягким.

— А если мы убежим вместе?

Его дыхание со спиртом ударило по ней.

— Это глупо, — она отодвинулась. — Нам нужно найти твою маму и беса, и…

Он прижал ладонь к ее лицу, большой палец погладил щеку. Ее спину покалывало.

— После этого, — его ладонь скользнула на ее шею, опуская капюшон, притягивая Бригиду ближе. — Зачем переживать о твоем мире, моем мире? Оставим их и найдем другой.

Его большой палец медленно гладил ее шею, она хотела закрыть глаза от этого ритма, ощутить, как он спускается по ее спине.

— Почему ты такая красивая? — он тряхнул головой и улыбнулся. — Я тебе это говорил? — он склонился ближе.

Что-то твердое до боли надавило на ее бедро. Пустая бутылка лежала возле его ноги. Бригида нахмурилась.

— Где ты это нашел?

Он прижал палец к ее губам.

— Нигде, — он посмотрел на дом и рассмеялся. — Только не говори Стефану. Ему это не нравится — напоминает об отце.

Лошадь тихо заржала, и Каспиан обвел линию ее челюсти, поднял подбородок. Мокоша, он был красивым. Волосы с оттенком золотых пшеничных полей, глаза цвета утреннего неба. Широкие плечи и руки с мышцами от тренировок с мечом. Ладони, которые знали твердость рукояти меча и нежность кисти.

Она мечтала об его губах на ее, о жаре летних лучей на ее губах, о ласке его прикосновения на коже. Она гадала, как будет ощущать его тело на ее, и каким будет священный союз Мокоши и Перуна на земле. Она мечтала об этом, да, и часто.

Но в ее мечтах она не представляла запах спирта, его невнятные слова или гнилое сено, куда он ее тянул. Она не представляла пустую бутылку между ними и его растущую привязанность к выпивке.

Бригида отпрянула, слабо улыбнулась.

— Нам нужно внутрь.

Он улыбнулся ей, удерживая ее взгляд, но ничего не изменилось. Он склонился снова, ее сердце колотилось в груди, по коже побежали мурашки. Что-то сжалось внизу, но слезы выступили на глазах, холодили в зимнюю ночь.

В ее мечтах она не представляла, что, когда он будет ее целовать, это будет пьяный мужчина в темноте. Их мгновения были полны эмоций, а теперь самый важный миг мог стать пьяной ошибкой?

Она выбралась из его рук, но он поймал ее за запястье.

— Бригида…

Она отдернула руку, смотрела на пространство между ними с потрясением.

— Что ты делаешь?

Он покачал головой, взгляд прояснился.

— П-прости, я не хотел…

— Не надо, — она подняла руку.

— Я поспешил, — мрачно сказал он, потер рукой лицо.

Поспешил? Так он думал? Она подошла к нему.

— Ты мог поцеловать меня в любой момент за последние недели, Каспиан. Я хотела этого. Желала этого. Мечтала об этом, — сказала она, склоняясь ближе, и его рот раскрылся, брови приподнялись. — В любой миг за недели, но не когда ты выпил.

Он облизнул губы и покачал головой.

— Просто…

Она снова подняла ладонь.

— Нет. Тебе не нужно напиваться, чтобы поцеловать меня. Я жду большего… требую большего, чем прикосновения бормочущего дурака в темноте.

Она не ждала его ответа.

— Я иду внутрь.

Без слов Бригида развернулась и ушла в дом.

ГЛАВА 18

Бригида крепко спала. Во снах были сгоревшие дома, окровавленные разорванные тела, лес, сияющий красными глазами. Когда она проснулась, кожа была липкой и потной. Она прижала тонкое одеяло к груди, тяжело дыша, глядя на темную комнату.

На полу еще спали Каспиан и Стефан, не зная о ее кошмарах. Искра лежала на ногах Каспиана, подергивая лапами во сне.

После случившегося в конюшне она только напряженно пожелала спокойной ночи и приняла кровать, которую предложил ей Стефан, они с Каспианом легли на полу. Она полистала гримуар Аниты в свете камина, пытаясь разобрать незнакомый почерк и загадочные записи.

Чары Аниты, которые сохраняли спокойный сон леса, не сильно отличались от чар в гримуаре Мроков, тут было даже на парочку больше. Не было ясно, хорошо ли она их выполняла. Не было ясно, почему она пропала, и лес просыпался. Может, ее отсутствие и породило кошмары Бригиды.

Она сжала сосуд озерной воды в поисках утешения. Это был кусочек дома на чужой земле, и когда она закрывала глаза, она видела озеро, откуда была вода, и недалеко были ее матери. Ее дыхание замедлилось, она открыла глаза.

Каспиан пошевелился под тулупом на полу, повернулся к Стефану, тихо посапывая. Если бы он не выпил, все могло сложиться иначе… Среди страха и опасности она могла отвлечься от всего, побыв с ним. Они сосредоточились бы на друг друге, прожили бы этот момент на полную.

Но вместо бури эмоций были колебания. И то, что он выпил для силы, ранило ее так же сильно, как меняло его. Она полюбила Каспиана, а не притупленное спиртом подобие с его лицом.

Но воротник приоткрылся на шее Каспиана, и Бригида сжала кулак, желая погладить его кожу, спуститься до ключицы, ощутить текстуру, жар, узнать, как изменится его дыхание, какой звук он издаст, как ответит на ее прикосновение.

Но, может, ее пальцы и не узнают ничего такого.

Рука болела, Бригида закатала длинный рукав. Черная метка миновала локоть. Она сглотнула ком в горле.

Случившееся с Анитой было загадкой, и гибель девушки из-за вилколаков была трагедией. Но со всем этим, а еще леди Рубина и черной меткой ответы не становились ближе. А время истекало.

Искра приподняла уши.

В окно постучали.

Каспиан и Стефан спали в паре шагов от нее. Бригида посмотрела на стекло.

Черная масса покачивалась в предрассветной мгле. Наверное, кикимора, недовольная состоянием дома? Когда все было в порядке, кикиморы плели нити и приглядывали за курицами, но дом в беспорядке портил кикимору, делал ее зловредной и жестокой.

Стук повторился, дыхание Стефана дрогнуло, но он продолжил храпеть.

Бригида выбралась из кровати, босиком подошла к окну. За мутным стеклом силуэт был маленьким — не кикимора, а крупная птица.

Она приоткрыла окно, подул холодный ветер, с ним влетела птица. Ворон.

Она закрыла окно, но птица села на изголовье кровати, что-то маленькое сияло в клюве.

Посланник Мокоши? Помощник? В испытании Велеса не было надежды на помощь.

Ворон бросил предмет на подушку перед ней.

Пуговица?

Глядя на ворона, склонившего голову, словно в кивке, она взяла пуговицу и повернула ее в руке. Нет, это была серебряная и резная брошь, еще и дорогая, судя по виду, и на ней было изображение рогатого змея. Символа Велеса.

Ворон каркнул и полетел к окну. Но, когда она подошла, он бросился к двери, стал летать под потолком, пока Бригида пыталась заманить его к окну.

— Что такое? — Стефан зажал руками уши.