Судьба демона (СИ) - Хонфлер Миранда. Страница 26

— Мне нравится твоя брошь.

Он нахмурился и коснулся ее, посмотрел на Бригиду, хмурясь сильнее.

— Ты знаешь, что это значит?

Она медленно покачала головой.

— Это символ тех, кто служит Господину Нижнего мира.

Велесу? Она это знала, видела рогатого змея, но кто сделал брошь? Кто раздавал их? И зачем?

— Неподалеку в лесу жила женщина. Знаешь, что с ней случилось? — спросил он со спокойным лицом.

Его слова вызвали холод на ее спине. Может, они зря сюда пришли.

Бригида сглотнула, взглянула на Каспиана и Стефана неподалеку.

— Женщина в доме?

Он кивнул и помрачнел.

— Она была плохой. Она призвала армию демонов, и они очистили ее.

«Очистили…».

Перед глазами появился черный внутри дом Аниты. Очистили. Пелена упала на ее глаза, и мир вокруг стал черным. Ее рука с меткой болела, словно гремела, как туча.

Гнев крови бушевал в ней будто безумие, будто слишком широкая улыбка на лице мальчика, насмешливый блеск его глаз, и черный шепот зазвучал в ее ушах. Голоса поколений накладывались друг на друга, тьма тянулась, углублялась, тихие слова были только для нее:

Они очистили ее… очистили…

Они. Они. Они.

Это были они.

…очистили. Они…

Рогатый змей… Рогатый змей… Они.

Рот Велеса. Рот…

Они очистили ее…

Черный шепот манил слушать, и Бригида протянула к нему руку.

Демон боролся со Стефаном, Каспиан держал одеяло, что содрогалось. Одеяло скрывало ее Косу Матери. Она звала Бригиду, и ее ладонь звала в ответ, хотела сжать…

— Миледи? — мальчик склонил голову, свет свечи выделял вены на его лице. Нити жизни, как пряжа, красная пряжа…

Ее глаза открылись шире, она попятилась, темная пелена пропала с глаз. Сильные руки сжали ее и подняли над полом.

— Моя сестра заболела от холода, лихорадка путает ей голову, — мрачно сказал Каспиан, его грудь гудела у ее щеки от каждого слова. — Тут есть целитель?

Что-то влажное щекотало ее ладонь: Искра лизала ее пальцы.

— Скажите папе внутри, он попросит у лорда, — осторожно сказал мальчик. — Но…

— Мы это сделаем! — громко перебил Стефан. — Слава Велесу, что мы добрались сюда, не то она лишилась бы надежды, — он вытолкал их из конюшни в бурю, в его руках были сумка и сверток из одеяла. Ее Коса Матери.

Она выдохнула с облегчением, потянулась к Косе, но Каспиан зашипел.

— Опусти меня, — приказала она.

— Нет, — он не смотрел ей в глаза, но сжал ее крепче, пока шел к дому со Стефаном и Искрой.

Нет? Бригида открыла рот, но он снова зашипел.

— У тебя лихорадка, помнишь, сестра? — процедил он сквозь зубы.

Глаза Стефана вспыхнули, но он отвел взгляд. Она сделала что-то не так?

Мальчик сообщил, что он — или его загадочные «они» — убил Аниту. Эта деревня не была ее ответственностью, но Мокоша будет рада, если Коса Матери уберет убийц, всех до последнего убийц одной из ее вида.

— Он не убивал ее, Бригида, — прошептал Каспиан, пока они поднимались по лестнице.

— Я не говорила, что он это сделал, — но он явно знал, кто это был, и она получила бы важную информацию, а потом наказала бы виновного. Она потерла руку, прогоняя боль.

Было неправильно так говорить, но Святая Мокоша хотела, чтобы ее ведьмы страдали, умирали без боя? Если навредить женщине, даже убившей ведьм, можно было лишиться даров Мокоши, но почему? Почему Мокоша позволяла злой женщине торжествовать над хорошей ведьмой?

Каспиан мрачно поджал губы, когда они вошли в дом.

Свет внутри ослепил Бригиду, она ерзала в его хватке, повернулась, чтобы его голова в снеге закрыла свет огня. Тепло и мягкий гул разговора заполняли комнату.

Но жители деревни не улыбались, не приветствовали с теплом, только прищурились с подозрением. В воздухе было почти враждебное напряжение, на груди у некоторых блестели броши с рогатым змеем. Они.

Эти люди убили Аниту?

Бригида вытянула шею, чтобы рассмотреть, но Каспиан развернул ее. Стефан говорил с хозяином дома — крупным мужчиной с руками толщиной со стволы дуба — упомянул целителя. Хоть лихорадки у нее не было, раз они сказали о болезни мальчику, приходилось играть дальше.

Хозяин гостиницы посмотрел на нее с оскалом.

— Комната будет готова через пару минут, но до этого держите ее подальше ото всех. Я не хочу тут вспышки болезни.

Стефан слабо улыбнулся, увел их к столику у камина, Искра тут же устроилась удобно, моментально уснула. Они сняли мокрые тулупы, а служанка подошла, кривя губы.

— Что-то вам принести? — на ее груди тоже была брошь.

— Немного пива… — начал Каспиан.

— Бигос и хлеб для всех нас, — перебил его Стефан, мрачно глядя на друга. Только охотничье рагу и хлеб. Стефану тоже надоело, что Каспиан выпивал.

— Мне ничего. Я не голодна, — ее желудок был как из камня со дна озера.

Служанка мрачно посмотрела на нее, кивнула и ушла.

Жар комнаты удушал. Многие смотрели на нее, окружали ее. Они. И Каспиан скрывал ее от них, словно больное животное, будто защищал их. Защищал врагов Мокоши?

Не ее долгом было изгонять их тут, но… если бы в Чернобреге жители деревни надели эти броши и навредили ее матерям, он занял бы их сторону? Он попытался бы удержать ее вдали от них?

Хозяин дома прошел к столу с кислым видом, бросил ключи на поверхность, не приближаясь. Когда Каспиан потянулся к ним, она вырвалась из его хватки.

Он попытался схватить ее, но она забрала ключи. Он начал вставать, но она обрушила ладонь на его плечо.

— Ешь, — сказала она холоднее, чем хотела, но не стала извиняться. Она сжала сверток с Косой Матери, повернулась и миновала хозяина дома, направилась к комнате, к которой подходил ключ.

Каспиан мон сидеть там и ломать хлеб в комнате с врагами Мокоши. Но она сделает только то, за чем сюда пришла. Согреется, переждет бурю, а потом убьет беса.

* * *

Каспиан проводил ее взглядом, потирая виски пальцами. Ему стоило идти за ней, или от этого станет только хуже?

— Я знаю, что ты напился ночью и что-то сделал с Бригидой, — Стефан пронзил его мрачным взглядом из-под темных бровей.

Он скрестил руки и склонился к столу.

— На что ты намекаешь, Стеф? Просто скажи.

Стефан покачал головой, но не отвел взгляд. Он хмурился.

— Твое пьянство переходит границы. Сколько еще ты будешь топить чувства в спирте?

Он сжал край стола, шумно дышал. Не суженую Стефана убили несколько недель назад. Не его отец лежал при смерти. Не его мать пропала, оказавшись у беса. Не женщина, которую Стефан любил, медленно погибала от метки демона.

— Сколько нужно.

Стефан склонил голову, приподняв темную бровь.

— А тебе нужно?

Игра слов. Он резко выдохнул носом и закатил глаза.

— И пока тебе «нужно», что это значит для всех вокруг тебя? — спросил Стефан. — А если, пока ты будешь пьян так, что не сможешь ходить, бес убьет твою мать при тебе? Как ты будешь с ним бороться?

Это не произойдет так. Стефан выдумывал.

— А если ты потеряешь сознание от выпивки и пропустишь последний вдох отца? Не успеешь к его постели?

Он посмотрел на Стефана. Это было глупо.

— А если бы прошлой ночью ты выпил еще немного больше и разрушил то, что у тебя с Бригидой?

— Что ты знаешь об этом? — парировал Каспиан и скрипнул зубами.

Стефан с пониманием поднял голову, но взгляд был мрачным.

— Так вот, что случилось.

Каспиан фыркнул и покачал головой, скрестив руки.

— Это не из-за выпивки. Мы не сошлись во мнениях.

— Так ты это называешь? — буркнул Стефан. — Удивлен, что она не побила тебя жестоким образом, который тебе даже представлять не надо, ведь ты видел, — Стефан удерживал его взгляд. — Ты уже сам не свой. Тебе нужна помощь, а не бутылка.

Был ли живой человек, который мог вынести потерю всех любимых, не найдя способ отвлечься?

— Это чтобы забыть. Днем и ночью я ощущаю потерю, горе и смятение, едва могу дышать от этого. И на пару часов я могу забыть и быть свободным. Стеф.