Судьба демона (СИ) - Хонфлер Миранда. Страница 32
Пока она была с Косой Матери в руке, все заросли открывали для них проход, пропускали лошадей. Бригида вдыхала голоса леса, предупреждения, поддержку. Она гнала лошадь быстрее.
«Мы с тобой», — шептали в унисон голоса из косы.
Крик разрезал зимний воздух, разносился эхом в пещере за ивами. Крик мамуси.
Что-то сломалось в ней, она остановила лошадь. Она спрыгнула с седла, вызвала воду с земли вокруг нее, чтобы сила была наготове у ее рук.
Впереди собралась толпа, стрела вылетела из-за нее, попала в шею женщины.
— Оставьте ее! — крикнула мама, ее приказ разнесся эхом по пещере.
Жители деревни связали мамусю и держали над собой, собираясь бросить ее в зияющий Рот Велеса. Она извивалась, пыталась вырваться. Было видно белки ее глаз, пока она смотрела на Бригиду и маму.
— Стойте! — Стефан бросился к ним. — Леди Рубина вернулась в поместье, а демон, убивший Павла Коваля, растерзан!
— Ложь! — крикнула одна из женщин, на ее платье сияла брошь с рогатой змеей. Толпа понесла мамусю к краю.
Связанные руки мамуси впивались в их волосы, одежду, чтобы удержаться и не дать ей улететь в бездну.
Бригида плакала, сжимая кулаки. Вода рядом с ее руками бурлила.
Мамусю поймали только женщины.
Если она ранит их, потеряет гнев крови. Если нет — потеряет мамусю.
Тетива мамы пела, стрела вонзилась в шею одного из жителей.
Некоторые убежали, но оставалось еще много.
Она им не позволит. Какой бы ни была цена, не позволит. Если это был последний раз, когда она взывала к гневу крови, она не оставит никого из кровожадных людей на ногах.
— Бригида, нет! — закричала мамуся сквозь повязку на ее лице.
Бригида вызвала как можно больше воды, сделала из нее длинные копья, и они низко полетели к толпе. Клинки изо льда пробивали ноги, бедра, текла кровь. Все больше раненых людей падали на землю с криками.
Лед тут же растаял. Небольшая группа людей осталась стоять, держать мамусю, их жизни уцелели из-за смертей остальных перед ними.
Она звала гнев, но ничего не случилось.
Она посмотрела на клинок Косы Матери, призывая лед, но он не появился.
Мама выпускала стрелы одна за другой, но за ними поднялся гул голосов.
Мужчины несли оружие, вилы и отломанные ветки. Уршула и Никодим повернулись к толпе, подняв мечи.
— Мы и ведьмы — не ваши враги, — сказал им Стефан, вытаскивая свой меч. — Не нужно этого делать!
— Боюсь, нужно, — клинок подняла ладонь с кольцами. Дариуш.
— Мы с ними справимся, — крикнул ей Никодим. — Делай, что должна!
Они бросились на толпу. Все было в хаосе, но она повернулась к мамусе.
Она осталась без гнева крови. Коса Матери молчала.
Оставались только ее руки для боя. Хоть она искупалась в Мрочном озере, она не могла ничего сделать, пока женщины толкали мамусю ко Рту Велеса, готовые убить ведьму, которая всю жизнь защищала их. Они тащили ее, закрывая себя от стрел мамы телом мамуси, и ей пришлось опустить лук.
— Прошу, не надо! — голос мамы сбивался. Она протянула руку, но люди не слушали ее. Она побежала к группе, тянула за руки, пыталась забрать мамусю. Бригида побежала за ней, чтобы помочь, но без толку.
«Мокоша, прошу, пощади ее! Перун, ударь их молнией, умоляю. Не дай мамусе умереть».
Мамуся кричала у края, звук разбивал ее сердце на кусочки. Метка на ладони Бригиды болела, и боль наполняла пальцы. Она сжала кулак.
«Велес, услышь мою молитву! Дай мне сил остановить их!».
Метка запульсировала снова.
Изо Рта Велеса поднялась тьма. Она поползла по полу пещеры. Тьма добралась до людей, несущих мамусю, потекла в их глаза, носы и рты.
Они с криками падали на колени.
Мама схватила мамусю за руку и оттащила, они упали на землю вместе.
— Лилиана! — закричала мама, обняв мамусю.
Тьма проползла мимо них, направилась к мужчинам, бьющимся с Уршулой, Никодимом и Стефаном.
Она поднялась по телам нападающих людей, по их лицам. Те, кого она касалась, падали на землю, черная жидкость текла из их глаз, ушей и ртов.
Люди в ужасе кричали, поворачивались и бежали, среди них был и Дариуш. Но никто не мог сбежать от тьмы. Крики звучали волнами, но угасали… умирали.
Через пару мгновений тишина охватила лес. Тела ее врагов лежали у ее ног. Следы тьмы собирались к ней, и она закрыла глаза, готовая встретить ту же судьбу, что и мертвые люди.
Она ждала… ждала… и ждала.
Но та судьба не наступила.
Бригида открыла глаза, остатки тьмы впитались в ее метку-полумесяц.
Дрожа, она посмотрела на матерей, протянувших к ней руки. Она подбежала к ним, и они обнялись втроем. Они долго просто стояли в обнимку, тихо плакали от облегчения.
Мамуся сжала ладонь Бригиды, перевернула и печально нахмурилась. А потом посмотрела на тела, на Стефана, Уршулу и Никодима, стоящих в стороне, в ужасе глядящих на павших.
Что-то темное и жуткое поднялось из нее, когда она молилась Велесу. Что-то из ее метки.
— Ты убила женщин, — пролепетала мамуся, слезы катились по ее щекам. — Ты не можешь больше тут оставаться, Бригида.
ГЛАВА 25
Каспиан сидел на краю кровати. Спальня его родителей была жаркой, душной, как раньше, запах трав был ужасно сильным. Мама была на коленях у кровати, сжимала руку папы.
Его зрение медленно возвращалось. Он мог различать размытые силуэты, больше красок. Но ему не нужно было видеть папу, чтобы знать, что конец был близок. Каждый вдох был со свистом, и он не мог даже поднять руку над одеялом.
— Сабина? — прохрипел папа и закашлялся.
— Я тут, не переживай. Я тут, — она убрала волосы с его глаз.
Он хрипло вдохнул.
— Я, — прохрипел он, — должен был… — еще свист, — быть лучше с тобой.
— Тише, не надо, — мама нежно погладила лицо папы.
— Каспиан? — рассеянный взгляд папы скользил по комнате.
Каспиан придвинулся ближе, чтобы папа не напрягался.
— Я тут, папа, — горло сдавили эмоции.
Потерять Роксану было тяжело, а потерять папу было жестоко, ведь все оставалось нерешенным. Не было шанса вернуться, наверстать время, что они потеряли за горькими словами и недопониманием. Осознание, что смерть близко, не делала процесс проще.
Он погладил ладонь папы большим пальцем. Эти сильные ладони когда-то поднимали его на плечи, кружили его, вызывая радостные вопли.
— Будь… хорошим… лордом, — каждое слово сопровождал рокот в легких, словно папе не хватало воздуха.
— Буду, папа. Обещаю, — хоть он пытался подавить их, слезы покатились из глаз.
Слава Перуну, он успел сюда. Он дал гневу и горечи ослепить его, но ради папы и себя он решил все сделать правильно, послушать советов матери и вести народ Рубина к процветанию.
Папа закрыл глаза, его дыхание замедлилось. Мама обвила Каспиана рукой. Они держались друг за друга в горе и боли, минуты становились часами, но они оставались с папой. А потом без предупреждения папа угас.
Умер за миг.
Горе ударило его, будто кулак по животу. Страдания папы закончились, но это не сделало боль от потери меньше. Он думал, что знал боль горя, потеряв Роксану, но это не сделало потерю отца легче. Его сердце кровоточило от свежей раны, и бремя после смерти папы легло на его плечи.
Он будет хорошим лордом. Должен.
* * *
Бригида сидела за столом с матерями, они держались за руки. Мамуся гладила черный шрам Бригиды большим пальцем. Она прошла испытание Велеса, получила его благосклонность, одолев беса, но, навредив женщинам, она стала падшей в глазах Мокоши.
— Простите. Если бы я слушалась, этого и не произошло бы, — сказала она, сжав руки матерей. Она глупо считала свои земли ведьм и этот дом клеткой, и что ее матери держали ее в плену. Это был дом, а теперь она его потеряла.
— Тебе нужно найти способ покаяться, — прошептала мамуся, ее сиреневые глаза были полны слез, пока она гладила щеку Бригиды с любовью. — Мокоша щедрая, и я надеюсь, что ты сможешь вернуться к нам.