Артефакт для практики (СИ) - Хегбом Юлия. Страница 65

— Мам, а что делать со связанной тёткой? — спросил Рем, — Она попыталась что-то сделать со мной и папой, но не успела.

— Ну, если я освоила превращение камня в дракона-эльфа-полукровку, то и обратный процесс — превращение живой материи в камень, получится. Пусть пока постоит живая, но каменная, с полным сохранением жизни и понимания ситуации, а потом подумаем, что с ней делать. Просто так её оставлять нельзя. И заодно пусть она почувствует то, что чувствовали её жертвы. Лена просто коснулась рукой магички, наблюдая, как теплая кожа начинает отливать мраморным цветом.

— Эта тётка мертва? — опасливо спросил Рем.

— Нет. Просто запущен процесс анабиоза, — пояснила Лена.

— А, понятно, — с умным видом покивал Рем, хотя по его задумчивой физиономии было видно, что ничего ему не понятно. Впрочем, средневековые воины тоже ничего не поняли, кроме того, что они принесли клятву не только лекарке, но к тому же сильному магу, способному прикосновением превратить в камень.

— Аллен, нам нужно ненадолго отлучиться, но я вернусь, настолько быстро, насколько смогу. Продолжайте искать заболевших и размещать в свободных комнатах, — заверила Лена напрягшегося мага, прислушивавшегося к её разговору с Терсалем — то, что сказал ей дракон он слышать не мог, но Лена по привычке отвечала вслух, и её ответ Аллен слышал. И понял, что лечение остальных воинов откладывается, так как Лена вначале постарается спасти своих друзей, оставшихся в городе.

Когда черный дракон плавно приземлился на балконе дворца Эльхарма, их уже ждал Терсаль. И даже на появление серого дракончика, приземлившегося следом за Рагнаром и Леной, и на глазах Терсаля превратившегося в эльфа не привлекло внимание эльфийского кельпи-дракона.

— Кто заразился помимо мага из моего мира, который был в подвале? — спросила Лена, уже подозревая ответ по тому отчаянию, которое промелькнуло во взгляде Терсаля, — Эвери, Эрик, Курт? Кто-то ещё?

Оказалось, все случилось из-за желания друзей Рагнара выместить зло за проклятие грязного огня, на единственном представителе высших, который оказался в их власти — слишком страшным было то, что им пришлось наблюдать. А уж участие в ритуале Звёзды, когда проклятие снималось, сфокусировало их собственный страх — и они пошли «мстить»… Да ещё и Эвери с собой прихватили. Ведь по сути, драконья ипостась Эрика и Курта — такие же мальчишки, как дракон Рагнара… Только вот мстить, как оказалось, было не кому — её сосед оказался не просто болен, а болен сильнее, чем все остальные заразившиеся. То ли потому, что ветрянка была с магической составляющей, а её сосед был вдохновителем того, что произошло с Рагнаром, то ли из-за возраста и излишнего веса соседа… но болезнь поразила его настолько сильно, что к тому моменту, когда в его камеру ввалились три раздраженных эльфа-полукровки, он был уже без сознания. Конечно, эльфы сообразили, что он болен. И хорошо, что им хватило ума снова закрыть его камеру, к тому же ещё и запечатать камеру магически. И остаться в подвале, закрывшись в соседней камере, сообщив Терсалю, что именно произошло. Терсаль сразу запретил покидать дворец всем, находившимся в его пределах. И потребовал, чтобы люди, и не совсем люди, рассредоточились по комнатам дворца и сообщали ему о своем состоянии каждые полчаса. Их состояние он отмечал по списку, который составил, как только узнал о том, что его сыновья были в контакте с заразившимся. Благодаря Терсалю, ветрянка пока оставалась во дворце и не вырвалась в город. Только вентиляция камеры, в которой находился её сосед была общая с той, в которую по незнанию спрятались эльфы. Так что благодаря Терсалю, в замке пока было лишь трое заразившихся и один заболевший. Но заразившиеся вот уже двадцать минут не выходили на связь.

— Ладно. Рагнар, ты и Рем остаётесь здесь, а в подвал пойду я, — сказала Лена.

— Мы пойдем вместе, Эльэна. Не спорь. Я знаю дворец вдоль и поперек, а ты — нет. И кроме того…я и Рем уже болели и ты нас вылечила. Это значит, что у нас с Ремом есть им-му-ни-тет.

Лена кивнула, соглашаясь. Действительно, блуждать по подвалам незнакомого дворца не входило в её планы. Тем более, что Рагнар для её убеждения использовал термин из её мира, нисколько не смущаясь тем, что не совсем понимал, что этот термин значит.

Так что в подвалы дворца Лена отправилась в обществе двух драконов.

Подвалы замка оказались вовсе не такими мрачными, как ей представлялось. Рагнар взял один из факелов, но в этом не было необходимости — факелы коридорах подвала всё ещё горели, несмотря на то, что Терсаль запечатал подвал магически. Рагнару пришлось снимать его магическую печать с тяжелой двойной двери. Лена с интересом наблюдала за его действиями — она старалась запомнить начертания любого магического иероглифа, использующегося в её присутствии, чтобы потом, когда появится время, немного поэкспериментировать в их применении.

Стены коридора подвала были из такого же кирпича, как и остальные коридоры замка. И пол подвала был отделан тем же черным камнем. Единственное отличие подвала было в отсутствии «искусства». На стенах не было картин и растений, а потолок не был инкрустирован фресками из дерева.

— Наверное, черный камень на полу — это мрамор, — отметила про себя Лена.

В камеру к соседу из её мира она заходить не стала. Просто не успела. Рагнар сразу потянул её за руку к своим друзьям. Лена понимала, что его беспокойство за сыновей Терсаля и четвертого эльфа из их компании, Эвери, было сильнее желания узнать, что там случилось с иноземным магом.

— Я говорил с Куртом. Не заболел пока только он. Это он так считает. Но говорит, что у него болит голова. И я не стал его разуверять в том, что он не болен, просто сказал, что эта болезнь из твоего мира и ты умеешь её лечить. Эвери и Эрик заразились практически сразу и им сейчас намного хуже, чем Курту. Разговаривать мысленно у них сейчас не получится, поэтому Курт и не стал сообщать Терсалю о том, как они себя чувствуют. Я сказал Курту, пусть передаст остальным, что никто из них от этой болезни не умрет. Они заперлись в последней камере, но Курт сказал, что ему хватит сил отпереть дверь. Эльэна, Курт помнит, как ты лечила меня… Не говори ему, что он тоже заболел, сразу свяжи его, магически, как войдёшь в дверь. Иначе он устроит с тобой магическую дуэль, а маг он сильный. И обученный. И не думай сейчас об этом, иначе он прочтет твои мысли.

Лена хмыкнула, и постаралась думать о том, что вблизи города сейчас остались люди, которые тоже заразились, и ждут её возвращения. Так как Аллен, единственный маг, который сейчас отвечал за размещение заразившихся, сам осилит лечение одного-двух пациентов за час, максимум. А тех, кому нужна помощь — тысячи.

Когда Курт отпер дверь, Рагнар вошёл в камеру первым, за ним вошёл Рем, и лишь затем — Лена. Поэтому Курт не ожидал, что пройдя к Эвери, Лена, обернувшись, впечатает иероглиф «кокон» ему в спину. Что он думает об этом грязном приеме, Курт сообщил подробно и витиевато, жаль — на эльфийском, поэтому Лена не поняла ни слова, а покрасневшие Рагнар и Рем переводить то, что он сказал, отказались наотрез.

Здесь не тысячи пациентов, а только трое, причём свои, насколько это возможно, ведь эти эльфы, умевшие превращаться в драконов и кельпи (лишь об Эвери Лена практически ничего не знала, темноволосый эльф держался особняком и своих возможностей старался не выказывать) были друзьями Рагнара…

Эвери поднял руку и начертил какой то иероглиф, незнакомый Лене. Иероглиф засиял и растворился в воздухе. Лена на появление незнакомого ей иероглифа не отреагировала, решив, что её это точно не касается, а ей надо заняться лечением трёх пациентов. Она шагнула к Эвери, несмотря на предостерегающий возглас Рагнара и положила ладонь на лоб темноволосого эльфа. Лоб был горячим. Представители этого мира болели ветрянкой тяжелее, и температура у всех была значительно выше, чем обычно была у больных ветрянкой на Земле, и язвы напоминали скорее натуральную оспу, чем ветрянку.