Артефакт для практики (СИ) - Хегбом Юлия. Страница 67

— Мам, а у меня фляга с аругой с собой, — пробормотал Рем, наблюдая за своим дядей с нескрываемым любопытством, — Можно я поделюсь соком аруги с Эриком?

— Конечно, только сначала спроси Эрика, будет ли он пить сок, — Лена вздохнула с облегчением, так как Эрик перестал страдать из-за того, что он «недостаточно мужественный для дракона», а вместо этого стал изумлённо разглядывать Рема.

Серый дракончик, в своей эльфийской ипостаси, в которой от дракона были лишь зрачки глаз, был настолько похож на Рагнара в юности, что для тех, кто знал Рагнара мальчишкой не оставалось сомнений — это сын Рагнара. Тем более что Рем назвал Лену, Истинную Рагнара, мамой. И теперь Эрик, который вначале не обратил на мальчишку внимания, так как ему было просто не до происхождения Рема, пытался вычислить, как получилось, что он не в курсе, что у Рагнара уже есть сын. Лена была благодарна мальчишке за то, что он отвлёк Эрика и занялась двумя другими пациентами.

Вначале — Эвери, так как он был наиболее ослаблен болезнью. Несколько тройных иероглифов «подпитывающее» и несколько тройных — «равновесия», и лишь затем Лена осмелилась создать тройной иероглиф «очищение» и толкнуть его в грудь темноволосого эльфа. Эвери глухо застонал, но не проснулся.

Затем Лена повторила процедуру для Курта. С той только разницей, что перед применением иероглифа «очищение» она заставила кельпи-дракона заснуть как можно более крепко и продолжила лечение лишь после того, как была абсолютно уверена, что кельпи будет спать, даже почувствовав сильную боль. Курт, также как и Эрик, вскрикнул, когда его груди коснулся иероглиф «очищение», и заметался, но «кокон» удержал кельпи на месте, не давая упасть или удариться.

Когда боль улеглась, Курт, перевернувшись на другой бок, продолжил спать.

Лена проверила общее состояние обоих спящих эльфов-полукровок, и Эрика, а потом поспешила сообщить Терсалю, не находившему себе места от беспокойства, что с его сыновьями и с Эвери всё в порядке, и они выздоравливают и через некоторое время вернутся обратно во дворец.

А вот посылать никого за ребятами не нужно. Так как двое из троих выздоравливающих ещё спят, а тот, от кого они подцепили ветрянку, всё ещё заразен, и новые заразившиеся во дворце вряд ли нужны Терсалю. Теперь, когда смерть от неизвестной болезни больше не грозила его сыновьям, Терсаль снова обрёл способность логически рассуждать. И сразу спросил Лену, что она собирается делать с тем магом, который пришёл из её мира. Понимал ли Терсаль, с какой дилеммой столкнулась сейчас Лена? Наверное, понимал. Ведь даже если получится вернуть ее соседа на землю, что ещё не факт, инициированный маг его уровня способен натворить дел. А ведь он неплохо ладил с её родителями.

— Я превратила в статую высшую, который попыталась напасть на Рагнара и Рема. Она жива, но не заразить, ни причинить вред никому не сможет. Кроме того, магия из нее утекает с каждым днём, проведенным в таком состоянии, — Лена и сама не знала, почему она была в этом уверена, — Я не могу вернуть его в мой мир, пока в нем ещё осталась магия. Я превращу его в камень, как и ту высшую. А потом, если найду как отправить его домой — верну его в мой мир.

— Но, Эльэна, прошу, не оставляй Рагнара одного, даже если найдешь дорогу в свой мир, — предупреждение Терсаля подействовало на Лену, как ушат холодной воды, — Для дракона потерять свою Истинную равнозначно смерти, причем не самой красивой. Драконы могут образовывать временные союзы, но если находят свою Истинную, то влюбляются один раз — и навсегда. Это очень серьёзно, и хотя Рагнар не чистокровный дракон, но его дракон в нем сильнее эльфа. Просто до недавнего времени дракон позволял эльфу принимать решения, потому, что с эльфами было веселее, а драконы отринули его. Даже Истинную дракон выбрал не среди дракониц. Если однажды он решит, что не нужен тебе… Простой дракон клана в случае разрыва отношений с Истинной, по причинам, от него не зависящим, просто уходит ввысь, а потом складывает крылья. Рагнар — Император, он должен будет подготовить равнозначную замену. Поэтому, если ты когда-нибудь решишься оставить его, он или сгорит как свечка, от тоски… Но более вероятно, он будет медленно угасать. Это… не самая лучшая смерть, Эльэна.

Конечно, Лена постаралась заверить Терсаля, что возвращаться в свой мир она не намерена, даже если найдет дорогу туда, так как тоже не мыслит жизни без Рагнара. Капризный и самоуверенный дракон стал ей во многом незаменим — не просто потому, что с ним было интересно, а потому, что она понемногу начинала понимать, что привязка у них обоюдная, и она также не сможет жить без него, как он не сумеет выжить, если рядом не будет её. Его уважали его подданные…

И непонятно, как в средневековье вырос маг, настолько тонко понимающий социологические процессы развития общества.

— Кто ты, Рагнар, и кто воспитал тебя таким, каким ты стал? — задумчиво прошептала Лена.

— Эльф я. Наполовину. Наполовину дракон. Воспитали — мама и папа. У меня даже гувернантки не было. А потом учился. Долго. И думал. Драконы живут несколько десятков тысячелетий, и власть мне не светила просто по определению. Никаких со-ци-о-ло-ги-чес-ких про-цес-сов я не понимаю, я даже не знаю, что это такое. Это изучают в твоём мире вместо магии? — Рагнар оказывается слушал, о чем думала Лена и о чём она говорила с Терсалем очень внимательно, ведь его дракон действительно боялся, что она однажды может просто вернуться в свой мир, — И я тебя теперь ни на шаг от себя не отпущу. Для того, чтобы добраться до меня, надо вначале добраться до тебя, и все маги, которые не прочь занять мой трон это знают, а ты — более уязвима!

— Да? Уязвима? Рагнар, напомни мне, как мы встретились? — Лене решительно не понравилось, что дракон посчитал её уязвимой. Сидеть в бомбоубежище (огнеупорном таком, чтобы детки не подожгли в процессе игры — юных драконов такие мелочи, как потенциальная сгораемость обстановки вряд ли остановит) Лена категорически не желала.

Рагнар в раздражении дёрнул рукой и в комнате поднялся небольшой вихрь, мгновенно привлекший внимание Эвери и Рема. — И свои замашки мага воздуха можешь не демонстрировать. Мы защищаем друг друга, но ни в какой дворец за тридевять земель ты меня запирать не будешь, — пояснила Лена, решив, что лучше сразу разметить границы их отношений, чем потом пытаться отвоевать с боем утерянную свободу, — И одеваться я буду так, как считаю нужным! — гордо добавила она.

Передвигаться в бальном платье и туфельках на три размера меньше, как высшая, которую она превратила в камень? Нет, уж, спасибо, такое одеяние и делало женщин уязвимыми — не убежишь в случае опасности. Дракон сердито засопел, но спорить не стал. Похоже, решил, что «вопросы дворца за тридевять земель и правильной одежды» можно будет поднять позднее. Как бы пояснить ему то, что её насторожило?

— Я знаю, что ты дракон наполовину, и наполовину эльф. Я пытаюсь пояснить, что ты не мог до всего дойти сам! Кто-то повлиял на твоё мировоззрение, кто-то, кому ты доверял, и кто незаметно для тебя привил тебе modus operandi, больше похожий на социальные утопии моего мира э… то есть так должен выглядеть идеальный мир в представлении земных философов, я имею ввиду, ты действовал исходя из принципов, не свойственных раннему средневековью. Твой образ действий, не похож на действия дракона и вообще принца твоего времени. Дракон без власти и денег, в средневековом мире, воспитанный родителями, выросшими в средневековье, должен был пытаться совершенствоваться магически, чтобы достичь денег и власти для себя, и только для себя, захватить власть, достичь богатства, а не пытаться строить справедливое общество. С этим даже более технологический мир не справился. Слишком плохо обычно это заканчивается, и для экспериментаторов, и для их миров, такие социальные эксперименты. А ты, отверженный драконами, но с уникальными даже для драконов способностями, и талантом вообще должен был превратиться со временем в кровавого тирана. И однако не превратился. И твой социальный эксперимент здесь также бы закончился твоей гибелью и гибелью построенного тобой мира, не внеси кто-то неизвестную переменную из более технологичного мира. Мое присутствие, оказалось как нельзя кстати, — пояснила Лена, — И я появилась именно там, где умирал ты, причём кто-то ведь проследил, чтобы именно я оказалась именно в тот момент, когда тебе понадобилась помощь, и в том месте, где совершенно точно остановился бы отряд, бегущий от преследования. Тебе не кажется это странным?