Казань (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 38

– Пятьсот рублей!

Для Полтева это было огромная сумма.

– Правда также в том – продолжал Ушаков – Что безвинно страдает великий князь Павел… Слыхал поди, что его с Орловым услали? А ежели под Казанью будет как с Каром или Бибиковым?

Полтев согласно покивал. Все ждал, когда поручик перейдет к делу. Ушаков поколебался, перешл на шепот:

– Внимай, Ефим, внимай!.. Вот придёт моя очередь занять караул в Зимнем дворце… Нынче, когда гвардию услали, ставят всех подряд…

– Говори уже дело.

– Вот! – поручик вытащил из под брошенной на кровать епанчи два пистолета – Англицкие, лучше качества!

– Убить Екатерину? – прямо, влоб спросил Полтев.

Ушаков побледнел, еще раз выглянул наружу. Закрыв плотно дверь, лишь кивнул.

– И почем нынче жизнь императрицы? – поинтересовался Ефим. Его ладони внезапно спотели, дыхание участилось. Вот оно дело всей жизни, которое выкинет его прямо наверх.

– Сто тысяч! – совсем тихим шепотом ответил Ушаков – Титул графа, десять тысяч крепостных душ в имениях под Рязанью.

Перед внутренним взором Полтева пронеслись дыба Тайной экспедиции, висилица…

– Согласен. Половину сразу.

Ушаков облегченно вздохнул, сразу кивнул.

– Через два дня меня с двумя солдатами ставят в караул. Во внутреннем дворе Зимнего. Я тебя через караулку тишком проведу, спрячешься в кустах, за деревьями.

– Кусты облетели все, видно будет – покачал головой Полтев.

– А ты нашей на одежду белого полотнища, да затаись!

– Умно – покивал Ефим – Ты придумал?

– Старший Панин – Ушаков начала одеваться – Говорят, что пугачевские ребелены нынче так прячутся в снегах. Письмо от Бибикова было об сем.

Друзья помолчали, каждый думая с своем.

– В полдень Катька в Петергоф поедет – Ушаков тяжело вздохнул – Как подадут выезд и ты увидишь, что она выходит с парадного крыльца – беги к карете, стреляй в упор. Мы тоже в тебя пальнем. Холостыми.

– Точно вас всего трое будет в карауле? А драгуны?

– Они уже на выезде со двора соединяются с выездом.

– Потом куда бежать?

– Через караулку, на набережную. Там тебя будут ждать желтые сани – Ушаков подошел к двери – Они отвезут тебя в Гатчину – во дворце розыск непотребно будет учинить. Там и дождешься спокойно Великого князя. Он тебя и наградит по-царски как оговорено.

– Деньги вперед! – твердо произнес Полтев.

– К завтрему соберем половину, привезу – кивнул Ушаков – Будь дома. Никуда не ходи – Тайная экспедиция лютует.

Наступило 15-е февраля. Праздник Сретения Господа Иисуса Христа. С утра невыспавшийся Полтев – пришлось ночью долбить мерзлую землю и закапывать ящики с золотом – уже затаился среди кустов парадного двора. В сугробе было холодно, но дым из дворцовых труб стелился по земле и скрывал бывшего поручика.

От холода Полтев спасался фляжкой с водкой. Прикладываться старался редко, чтобы не опьянеть и не провалить дело. Больше вспоминал второй разговор с Ушаковым. Он состоялся в тот день, когда Аполлон привез золото.

Пока трясясь от страха, пересчитывал, язык сам пустился в пляс:

– Под Рязанью поди грибов много – Полтев ловко складывал золотые монеты в столбики – Соберу крестьянок помоложе, и в лес, в осинник поведу. Там подосинники – шляпки, как кирпич, ножка крепенькая, в чёрных волосках…

– Ежели в сметане… Ар-р-ромат, – согласился Ушаков.

– Боровик, – продолжил сам не свой Полтев, – Боровик по лесам поди низкий, широкий, шляпка в морщинках, как во мху или в траве укроется – его и не приметишь… Под сухим-то листом шляпка в морщинках – чистая тебе старинная бронза…

– Магнификат, – по-французски ответил поручик – В Питер на Сенной торг, поди, много рязанского гриба везут.

– Коробами, на лодках… по каналам тоже… Мохом укроют и везут… Из Новгородской округи тоже…

– Екатерина – ляпнув, не подумал, произнес Ушаков – Сказывают, до грибов охоча…

Сам осекся, испуганно посмотрел на Полтева.

– Жалко тебе ее?? – опять влоб, как в прошлый разговор, спросил Ефим.

– Так молвят сынок у нее есть, от Орлова. Граф Бобринский. Двенадцать лет мальчику.

– Выблядку! – выругался Полтев – Наблядовала с любовниками, а ты жалеешь! Лучше народ пожалей. Или мужа ее умученного Петра. Или Павла, покровителя нашего, пожалей.

– А я что, а я ничего – забормотал Ушаков – Ты главное дело сделай… А там Павел с Паниными порешит всех орловских…

Затрубил рожок форейтора, во двор в окружении нескольких всадников заехала большая, с опущенными шторками золоченая карета с византийским орлом на двери. Полтев очнулся, поднялся на колени. Выхватил из-за пояса пистолеты, по одному проверил порох на полке. Сухой!

Всадники, покрутившись, ускакали. Лакеи столпились у дверей, солдаты встали возле кареты. Ефим заметил среди них хмурого Аполлона. Тот смотрел в парк, как бы кивая сам себе.

Наконец, на крыльце показалась Екатерина в сопровождении свиты. Невысокая, полноватая женщина в синем, дорогом платье. Сверху короткая шубка, на голове маленькая золотая корона. Полтев на мгновение залюбовался императрицей, но потом пересилил себя, рывком встал, выбежал на дорогу перед крыльцом. Рядом с Екатериной шел разодетый высокий мужчина. Васильчиков! Нынешний фаворит царицы – сообразил Ефим, подбегая к карете.

– Кто таков?! – закричал носатый лакей, спрыгивая с запяток. И тут же получил рукояткой пистолета в лоб, покачнулся, упал в снег.

– Караул! – закричал Аполлон поднимая мушкет к плечу. Начали вскидывать ружья и солдаты конвоя. Полтев, не глядя на них, прицелился в побледневшую Екатерину. Спустил курок. Порох вспыхнул, раздался выстрел. Но в этот самый момент Васильчиков рванулся вперед, заслонил собой императрицу. Пуля ударила его в грудь, он покачнулся. Закричали слуги, резко запахло порохом. Полтев поднял второй пистолет, попытался прицелиться. Но шатающийся фаворит заслонял собой Екатерину.

И тут выстрелили солдаты. Полтев почувствовал два удара в правое плечо и живот.

– Аааа! – заорал от боли Ефим. Еще больше пуль его ранил страшная, невыносимая ложь. Как бычка на убой привели в Зимний!

Со стоном бывший поручик упал на колено, нажал курок на втором пистолете. Его ствол в последний момент успел повернуть в сторону Ушакова. Уже валясь на снег, увидел, что во лбу Аполлона появился третий глаз.

Раздался еще один выстрел. Пуля последнего стрелявшего солдата попала точно в сердце Полтева.

Глава 11

Дело, ради которого я решил задержаться в Казани касалось заговорщиков. Шешковский закончил следствие над “державинскими” и передал документы в суд. Поступили копии бумаг и мне.

Я бы мог уйти с полками к Нижнему и пустить все на самотек, тем более Судебник четко описывал ситуацию покушения на царя и убийство беременной женщины. Виселица и точка. Но как водится были нюансы. Шешковский определил в заговорщики Колю Харлова. Он был несовершеннолетний и не попадал под взрослые законы. А отдельных подростковых у меня не было. Кроме того в группу Державина входила женщина – княгиня Курагина и ее старик-отец.

Судьи, страхуясь, частным образом запросили через Почиталина мое мнение. Я принялся думать и взвешивать. С одной стороны хотелось отомстить. Да и генералы давили на меня – требовали повесить не только прямых заговорщиков, но и всех схваченных в ходе облав дворян. А заодно и Бибикова. С другой стороны, надо проявить милосердие. Но для этого осужденные должны раскаяться… Дворяне же каятся не хотели – показывали свой норов, да спесь.

– Привели, царь-батюшка! – от сложных размышлений меня отвлек заглянувший в дверь кабинета Почиталин.

– Заводите.

Державин был одет в порванный форменный сюртук, небрит и вслокочен. Глаза красные – от недосыпа. Пытать на дыбе Шешковскому я запретил, зато подсказал пару других, “продвинутых” способов получить показания от заговорщиков. В первую очередь о сообщниках в городе. Это представлялось самым важным в ходе следствия. На ногах у Державина были кандалы, которые он поддерживал, продевши сквозь носовой платок.