На Грани (СИ) - Лински Литта. Страница 12

Глава 11

По дороге к залу Теоры, где должен был состояться королевский прием, Нармин уже не только любовалась красотами дворца, но и пыталась поймать свое отражение в зеркалах, стеклах, отполированных до блеска панелях. И вот наконец впереди показались распахнутые двери зала. Сердце Нармин забилось так, что, казалось, его глухое частое биение слышат все окружающие. Сейчас она увидит короля и его ближайшее окружение! И ей совсем неважно, кто все эти роскошно одетые, преисполненные ощущения собственного достоинства люди — эларцы или дайрийцы. Главное, что это тот самый загадочный «двор» или «свет», о котором до этого Нармин лишь немного читала и почти ничего не слышала. Конечно, владычица дала ей инструкции перед отъездом, но эти инструкции касались не того, с чем Нармин предстоит столкнуться, а лишь того, что ей надлежит делать. Кроме того, пресветлая Лавинтия сама никогда не была не то что при дворе, но даже в Вельтане, а потому мало что могла бы рассказать и посоветовать касательно придворной жизни.

Войдя в зал, Нармин растерялась от обилия света, блеска и людей. Девушка сразу начала выискивать глазами короля. Как его величество должен выглядеть, жрица понятия не имела, но в голове у нее сложился образ почтенного, сурового мужчины, чей облик исполнен достоинства и холодности, но в то же время не лишен некоей притягательности. Основываясь на своих смутных предположениях, она стала искать среди блестящего общества подходящего по описанию рыцаря. Нармин знала, что короны на голове монарха она не увидит, ибо церемония коронации должна состояться лишь через несколько недель. Поэтому рассчитывать приходилось только на собственную интуицию и слух. Возможно, кто-то обратится к королю или иным способом укажет на него. Обведя зал глазами, девушка остановила свой выбор на роскошно одетом, уже немолодом, но статном мужчине с благородным лицом, проседью в темных вьющихся волосах и аккуратной бородкой. Рядом с мужчиной стояла миниатюрная, очень красивая, хоть и не первой молодости, женщина. Женщина была разряжена так, что вполне могла сойти за королеву, но Нармин знала, что Валтор Малтэйр не женат. Нарядная прелестница обращалась то к предполагаемому королю, то к девушке, которая от нее усиленно отворачивалась. Нармин не видела лица девушки: поскольку та стояла спиной, видны были только роскошные темные волосы, безжалостно упрятанные под серебряную сетку, и черное платье очень простого и строгого покроя.

Чем дольше жрица смотрела на короля, тем больше убеждалась в правильности своего выбора. Тот был так представителен и исполнен достоинства, при этом с аристократического лица его не сходила небрежная и чуть усталая улыбка. Он ежесекундно раскланивался с кем-то из придворных, но чаще просто слегка кивал на их глубокие поклоны и реверансы. Хотя взор Нармин был обращен только на него одного, это не мешало ей видеть все, что происходит в непосредственной близости от избранного объекта. Именно поэтому она не могла не заметить молодого, высокого, стройного мужчину, только вошедшего в зал и сразу же решительно устремившегося к тому, кто, скорее всего, являлся некоронованным правителем этой страны. Это еще больше укрепило Нармин в ее догадках.

Вновь вошедший был одет довольно скромно, хотя и с большим вкусом, но явно уступал седовласому монарху. И тут Нармин смогла разглядеть его лицо. В первый момент оно показалось ей лицом не человека, а Странника с гравюр, что глядели на нее со страниц старинных книг в обители. Живые, настоящие мужчины просто не могут быть так непозволительно красивы. И ростом, и статью незнакомец удался, но это было не главным. Его лицо — вот что заворожило Нармин, и, похоже, не ее одну. Взгляды всех дам немедленно устремились на вошедшего аристократа, а в том, что перед ней аристократ самых чистейших кровей, сомневаться не приходилось. Черты были такими правильными, словно вышли из-под резца гениального скульптора. Темно-русые прямые волосы длиною до плеч отливали золотистым. Идеально очерченного рта касалась не улыбка, а скорее намек на нее. Зеленоватые глаза смотрели из-под темных бровей дерзко и насмешливо, но в то же время в них было что-то загадочное, как у истинного Странника.

При взгляде на это совершенство Нармин тут же позабыла и короля, и все остальное. Пространство сузилось для нее до квадрата паркета, куда ступила нога рыцаря из сказок, а время остановилось.

Меж тем незнакомец подошел к королю, небрежно поклонился ему и его разодетой спутнице, но уже через секунду зеленые глаза смотрели только на девушку в черном, за что Нармин сразу же прониклась к той неприязнью. И вот, он заговорил, и в зале почему-то мгновенно стало тихо.

— Я счастлив приветствовать вас, эн Линсар, — голос был чуть хрипловат, но невыразимо приятен, и обращался он к "королю", опровергая тем самым догадки жрицы о личности монарха. — И вас, прекрасная эна Линсар, — поклон в сторону маленькой женщины. — И вас, энья1 Лотэсса! — поклон более глубокий, чем два предыдущих, и неотрывный взгляд, устремленный на девушку, лицо которой по-прежнему оставалось невидимым. Та молчала, зато вместо нее медоточивым голоском ответила нарядная дама.

— Это мы счастливы, ваше величество!

1Энья — обращение к незамужней женщине аристократического происхождения.

Глава 12

Ах, до чего же хорош король! И как же жаль, что ей, Мирталь, светит стать всего лишь его тещей. А вот эта негодница, для которой любящая мать добыла не только корону, но и самого красивого мужа в стране, отворачивается и всячески демонстрирует его величеству презрение и ненависть. Неблагодарная идиотка! Оро молчит и почтительно, грустно улыбается, придется ей говорить за всех. Однако как же Дайриец смотрит на Тэсс! Можно прямо умереть от зависти! Конечно, ей в жизни не на что жаловаться, но все-таки невыносимо, мучительно хочется быть на месте дочки!

Мирталь лихорадочно сочиняла фразу, долженствующую загладить демонстративно неприличное поведение Лотэссы, но Валтор уже отошел от них и направился к девице в зеленом, чересчур подчеркивающем фигуру платье. Эту броскую красотку Мирталь заприметила еще раньше по тому, как та пялилась на Оро. А теперь «зеленая» во все глазищи таращится на короля. Да, милочка, Дайриец хорош, да только не про твою честь!

Эна Линсар напрягла слух и через минуту знала, что неприятная девица является ни много ни мало — жрицей Маритэ. Надо же! Во-первых, для чего их откопали? При Йеланде и его отце жрицы сидели себе тихо в горах и носу в столицу не казали. А во-вторых, ничего себе скромница! В этаком-то наряде! Так не веру в душах пробуждают, а мужчин соблазняют. Уж не за тем ли ее сюда послали, чтобы нового короля к рукам прибрать? Нет уж, святоши обойдутся! Если кто и приберет к рукам его новоявленное величество, так это они — Линсары. Мирталь вперила в жрицу очень-очень недобрый взгляд. Помимо обычной для красивой женщины неприязни к другой красивой женщине, ею руководили и иные мотивы.

Может, она и не лучшая мать на свете и до ужаса зла на упрямицу Тэсс, но если Валтор посмеет изменить дочке с кем угодно, хотя бы с этой вертихвосткой, то она, Мирталь, своими руками задушит подлую тварь. Хотя король и не смотрит на нее. Точнее, смотрит, но словно мимо лица, сохраняя вежливое и равнодушное выражение. На Тэссу он смотрел совсем не так! А эта дуреха и не замечает ничего!

Эна Линсар перевела взгляд на дочь. Та стояла, по-прежнему потупившись, проводя пальцами по выпуклостям и углублениям барельефов из розоватого мрамора, который даже на вид казался теплым. Эта невыносимая дурочка все загубит! А как она оделась! Специально вышла из комнаты в последний момент, когда было уже поздно что-то менять. Она, видите ли, в трауре! Каждый раз при взгляде на черное платье дочери Мирталь чувствовала не только раздражение от того, что та не дала показать королю «товар лицом», но также легкие уколы совести. Траур дочери напоминал всем окружающим, что ей бы, как матери, недавно потерявшей сына, по-хорошему, тоже надлежало ходить в черном. Но как можно показаться на королевском приеме в вороньем цвете, который совсем ей не идет и ужасно старит?! А это красное, шитое золотом и жемчугом платье идеально подчеркивает все достоинства и отвлекает глаз от недостатков, которые, увы, уже имеют место быть.