Повесть о ледовом комиссаре - Водопьянов Михаил Васильевич. Страница 32

Шмидту очень хотелось поискать мифическую землю, но помешал густой туман. К тому же пошел снег. Падая на воду, он не таял, а, плавая, покрывал все море белым одеялом.

Вскоре «Челюскин» подошел к кромке тяжелых льдов и принужден был повернуть. Так и на этот раз Земля Андреева не была обнаружена.

Сразу же после моря Лаптевых на «повестке дня» встал остров Врангеля.

Начальник экспедиции созвал совещание, на котором обсуждались планы выгрузки имущества, идущего на станцию и факторию, и о возведении там построек.

Отто Юльевич захотел еще раз проверить планы намеченных работ. Он сидел в конце стола, сжимая бороду в кулак, и задавал научным работникам, отправлявшимся на остров Врангеля, вопрос за вопросом. Его интересовали и очередность построек и индивидуальные планы каждого из зимовщиков.

А корабль между тем очень медленно пробивался на восток. Темпы его продвижения тревожили Шмидта, почти не сходившего с капитанского мостика. Засунув руки в карманы нерпичьей куртки, он не сводил глаз с горизонта. Внешне он был спокоен.

Отто Юльевич решил лично проверить возможность подхода к острову Врангеля. Он связался по радио с летчиком Кукановым, находившимся в это время на Чукотке.

15 сентября в солнечный день «Челюскин» остановился недалеко от мыса Биллингса. Кругом был тяжелый лед, но в небольшой полынье весело поблескивала вода. В эту полынью сел прилетевший гидросамолет Куканова.

Вместе со Шмидтом сел в кабину самолета начальник зимовки на острове Врангеля Буйко. Взяли с собой «гостинец» — ящик лимонов для островитян.

Во время всего полета к острову Врангеля под крылом были бесконечные белые ледяные поля, с тенями от ропаков, с полосами разводий и пятнами майн. Вряд ли «Челюскин» сможет подойти к нему!

Куканов посадил машину на воду около косы, на которой выстроились в ряд постройки полярной станции.

Гостей встретили четыре человека — жена начальника острова Минеева, радист и два эскимоса. Сам начальник находился в это время у эскимосов, живших на северном побережье острова. Супруги Минеевы зимовали уже четвертый год. После отправки самолетом основной группы зимовщиков жена начальника острова взяла на себя обязанности метеоролога.

Шмидт и будущий «хозяин» острова внимательно осматривали жилой дом, баню, радиостанцию, склад. Все помещения требовали ремонта. На снегу лежали пирамиды моржового клыка, бивней мамонта, добытые эскимосами и приготовленные к отправке на материк. Всюду были развешаны для просушки шкуры белых медведей. В специальном сарае, ожидая погрузки на пароход, резвились медвежата.

Минеева рассказала, что запасы пищи и одежды на острове достаточные. Плохо только обстояло дело с топливом, сожгли уже весь плавник и пустили в дело ящики…

Разведка ясно показала, что «Челюскину» не удастся подойти к острову. Встала еще новая сложная задача — помочь «врангелевцам».

Наутро, тепло попрощавшись с мужественной полярницей, радистом и эскимосами, Отто Юльевич вылетел на станцию мыса Северного.

Мыс Северный — одно из самых величественных и в то же время грозных мест побережья Ледовитого океана. В прошлом году, когда здесь проходил «Сибиряков», на мысе, как, впрочем, и во всем восточном секторе Советской Арктики, не было станции.

Шмидт не мог налюбоваться на отличные, только что завершенные постройки, жилые и вспомогательные помещения новой большой полярной станции. Начальник зимовки Петров с гордостью показывал свое хозяйство.

Вечером к мысу Северному подошел «Челюскин». Перебраться с берега на пароход на шлюпке было невозможно. Бухту забило льдом. Шмидт и Буйко пешком, перепрыгивая с льдины на льдину, отправились «домой».

Полет на остров Врангеля, как писал впоследствии О. Ю. Шмидт, показал, что «пролив Лонга между материком и островом весь покрыт льдом… У острова лед стоял плотно. „Челюскин“ явно не мог подойти к острову с южной стороны, но восточнее, в сторону острова Геральда, и далее на юго-восток льды становились более разреженными. Поэтому было принято следующее решение: идти сначала к Берингову проливу, чтобы выполнить эту часть задания; из района Берингова пролива пытаться идти на север и затем на северо-запад к острову Врангеля; если же подход окажется невозможным и с этой стороны, то выгрузить дома и прочее имущество в одном из пунктов Чукотского полуострова, построив таким образом станцию, которая будет во всяком случае полезна, а на остров Врангеля отправить самолетом уменьшенный состав для смены зимовщиков».

Надвигалась зима. Море закрыло сплошным ледяным панцирем. Полыньи между паковыми полями затянуло молодым, тонким, еще прозрачным, но уже упругим льдом.

Найти чистую воду буквально с каждым часом становилось все труднее и труднее. Неуклюжий и широкий «Челюскин» застревал в узких разводьях.

От сильных ударов об лед треснул форштевень — нос корабля, гнулись шпангоуты — ребра судна, слетали заклепки в трюмах.

Льды сплачивались все больше и больше. «Челюскин» уже не передвигался самостоятельно, а дрейфовал вместе со льдом, в который был словно впаян.

Его вынесло к Колючинской губе — роковому месту, где столько полярных экспедиций потерпело аварии.

Это не было случайностью. Колючинская губа, по мнению Шмидта, — залив, глубоко вдающийся в материк, и движущийся мимо лед как бы всасывается в него. Так было и с «Челюскиным». Его вынесло к входу в Колючинскую губу и затерло.

Движение льда остановилось, а всего в двух километрах отсюда лед быстро дрейфовал в желанном направлении на восток, к Берингову проливу.

1 октября был день рождения Отто Юльевича. Товарищи готовились отметить его торжественным ужином, а утром неожиданный сюрприз — к пароходу подъехали на двух собачьих упряжках пятеро чукчей. С берега они заметили приближающийся корабль и примчались за 25 километров.

Шмидт воспользовался этим случаем и вместе с метеорологом Комовым, знавшим чукотский язык, поехал на берег.

Население в этом районе Чукотки редкое, и Шмидт сумел «мобилизовать» только четыре собачьих упряжки. На нартах решено было отправить на берег больного кочегара, врача и еще шесть человек прикомандированных специалистов. Начальник экспедиции перед походом обещал учреждениям, которые «одолжили» их ему, вернуть этих людей в первую очередь в случае задержки «Челюскина». Шмидт сдержал свое слово. Руководство этой небольшой, но трудной экспедицией, которая должна была дойти по льду залива до мыса Джинретан и оттуда около трехсот километров по материку до мыса Дежнева, где их примет ледорез «Литке», было поручено секретарю Шмидта, участнику всех его экспедиций, комсомольцу Муханову.

На корабле стало на восемь человек меньше.

Льды по-прежнему держали «Челюскина» в своих цепких объятиях.

Чего только не придумывали челюскинцы, чтобы вырваться из ледяного плена!

Радист Иванюк, например, представил Отто Юльевичу предложение пробить канал между ледоколом и полосой плавучего льда. Он даже подсчитал, что для этого понадобится двадцать дней, если будут работать все челюскинцы. Отто Юльевич, улыбаясь, взялся за карандаш. Очень быстро он показал автору проекта, что допущены две ошибки — неправильно учтена толщина льда и преувеличена возможность того, что может сделать один человек, работая восемь часов. Математику понадобились считанные минуты, чтобы произвести новый расчет. Оказалось, что для того, чтобы прорубить канал нужной ширины и глубины, понадобится… не менее года.

Пробовали откалывать лед вокруг корабля, взрывать его аммоналом.

Ничего не помогло.

Залив был плотно забит льдом в несколько слоев, как пирог начинкой.

^{«Челюскин» во льдах.}

5 октября внезапно переменился ветер, и во льду образовалась трещина, достаточно широкая для прохода судна. Обстановка изменилась так быстро, что люди едва успели по штормтрапу подняться на борт.