Нечестивый (СИ) - Лис Алекс "Муси Мэй". Страница 6

— Врата, — прорычала она, — открой врата.

Ампутация

Тело пронзил холод, и я плашмя упал на серую плитку. Поморщившись от боли, я поднялся и побежал к туману.

На лужайке никого не было, ни скелета, ни моих тел, даже раздробленный валун, вальяжно разлегся на привычном месте. Словно ничего не случилось. Я провел рукой по гладкой поверхности камня, но сколов не ощущалось.

Засунув руку под камень, я попытался нащупать мешочек с кольцом и свитком, но ничего не нашел. Странно, во все прошлые разы тела оставались на месте. Или все вернулось в первоначальный вид или я оказался в новом месте. Внимательно оглядевшись, я понял, что проход между камней немного сместился в левую сторону.

Пытаясь ступать с носка на пятку, чтобы не издавать шума, я медленно двинулся вперед. Выйдя в проход, я оказался в лабиринте из камней, все ровно так же, как и всегда, только без скелета.

Я уже полчаса слонялся по лабиринту. Бесконечные переходы и повороты, которые я поначалу держал в голове, полностью забылись. Вокруг только камни разных оттенок серого и поредевшая трава.

Ноги гудели от непривычки, а горло пересохло. Краем глаза я заметил шевеление позади. Но обернувшись, увидел только привычные камни.

В воздухе раздался свист и я почувствовал легкий укол в плечо. Маленький черный дротик вошел совсем неглубоко, но как только я вытащил его, руку залило кровью. Все вокруг потемнело. Я упал на землю и задергался. Тело горело, и я закатался по траве, пытаясь приглушить боль. В ушах стоял ритмичный стук, который окружал со всех сторон. Последнее, что я увидел, как из стены вышел крохотный человечек и угрожающе потряс дротиком.

Я открыл глаза и увидел обычное серое небо. Вокруг что-то пощелкивало и повернув голову, я заметил множество угольно-черных фигурок. Они были совсем небольшие и казались совершенно плоскими, даже двумерными. Двое тащили залитый кровью кусок мяса, с торчащим обломом кости.

Я приподнялся и попытался встать. Наверняка, я никогда так не кричал. Мои ноги ниже колен были небрежно отрублены. Кажется, я понимаю, как от страха можно сойти с ума. Крик превратился в негромкое бульканье и спустя секунд, я уже хохотал, давясь слюной. Сразу же несколько человечков метнули дротики и я провалился в темноту.

Столовая

— Да не дергайся ты, — прошипел Слава, навалившись на меня, — Света бля, сделай что-нибудь.

Я ощущал, как пальцы на ногах послушно шевелятся. По телу пробежалась волна и я затрясся, выпуская пену изо рта. Слава вжал меня в койку, пока Света не прибежала со шприцем.

Думаю, что успокоился я раньше, чем подействовало лекарство. Я подозрительно уставился на медсестру, но она выглядела обычно. Ни сломанной шеи, ни черных глаз.

— Все нормально, — сказал я, пафосно поднимаю руку, — просто охуенно, когда у тебя есть ноги.

— Походу, у мальца крыша поехала, — растерянно сказал Димон, — и че делать?

— Сука, он и пьяный еще, врач заметит, мне пипец, — испуганно сказала Света.

— Со мной все нормально, — сказал я, — просто кошмар приснился, можете продолжать.

На меня посмотрели как на собаку, насравшую на новый белый ковер. Вины я не ощущал, только блаженное спокойствие. Тело стало невероятно тяжелым, но приятно мягким. Я расплылся в довольной улыбке.

— Ты че ему вколола? — спросил Слава, — он будто ширнулся.

— Че надо, то и вколола, — огрызнулась Света, — скоро уснет.

Все трое замолчали, стараясь не пересекаться глазами. Слава выругался и отпил прямо из бутылки. Остальные последовали его примеру, передавая вино по кругу.

— А знаете, чего? — спросил я перед тем, как провалиться в сон.

— Ну и чего, блять? — ответил Димон.

— Ноги это здорово, — сказал я и отрубился

Бывает такое, что закрываешь глаза, потом щелчок и ты просыпаешь, а прошло часов десять. Я удостоверился, что ноги на месте и впервые встал с кровати. В теле чувствовалась странная легкость, давно не припомню такого. Дима и Слава еще дрыхли, раскинув конечности, как морские звезды.

Хотелось ссать и есть. Если первое было легко исправимо, то с едой в больнице проблемы. Бананы, что принесла мать, я еще вчера успел съесть. В коридоре я столкнулся с доктором, который изумленно уставился на меня.

— Ого, я думал, еще неделю проваляешься в койке, — сказал он и цокнул.

— Вроде в порядке все, — сказал я, — а завтрак скоро будет?

— Был уже, — ответил доктор, — впрочем, сходи спроси, может остались порции. Спускаешься на первый этаж, а там по запаху найдешь.

— Хорошо, — сказал я и потопал к лестнице.

Запах чувствовался сразу, но не сказать, что очень приятный. Я толкнул белую, деревянную дверь и оказался в небольшом помещении, с несколькими обеденными столами и обитыми коричневым дермантином стульями. В дальнем конце комнаты стоял длинный, металлический стол с подносами и остатками еды.

На шум выглянула молоденькая, смуглая девушка и испуганно посмотрела на меня. Возможно в ее голове не укладывалось, что пациенты могут приходить не по расписанию. Слишком настороженно смотрит, я конечно не красавчик, но и не настолько пугающий.

— Вам чего? — тихо спросила она, — Обед через три часа только будет.

Девушка была не в моем вкусе, но в мыслях тут же проскочила сцена, где я деру ее прямо на столе. Похоже, что я правда выздоравливаю, если похотливые мыслишки вернулись.

— Опоздал немного, — смущенно пробормотал я, — может остались порции?

Девушка кивнула и скрылась за дверью, где располагалась кухня. На мгновение меня ошеломил вырвавшийся запах вареного мяса, горячего молока и капусты. Живот предательски заурчал, покусившись даже на такие ароматы.

Девушка вынесла на подносе две порции манной каши, три куска белого хлеба и красный компот. Она оставила еду на столе и быстро юркнула назад.

Дома я бы не стал есть манную кашу, слишком она липкая и безвкусная. Но сейчас, я буквально за две минуты выскреб обе тарелки, вприкуску с батоном. Даже комочки показались удивительно хороши.

Реакция девушки не выходила у меня из головы. Она точно испугалась увидев меня. Ладно, это меньшая из проблем, самое главное, что я не хочу возвращаться в тот мир.

— Эй, оголец, — крикнула толстая женщина, с большими красными руками, высунувшись из двери, — топай, если поел, Аните прибрать надо, а у тебя глаз недобрый.

За теткой раздался протестующий писк и дверь захлопнулась. Я подскочил и отнеся поднос, пошел в палату. Заметив большое зеркало в деревянной рамой, висящее в холле больницы, я подошел к нему. Внимательно осмотрел себя — вроде такие же глаза, как и раньше. Лицо похудело немного, пара прыщей на лбу.

Повертевшись перед зеркалом, я отметил, что похудел. Думаю, что это приятный побочный эффект от смерти.

Внезапно раздался тонкий, резкий хруст и зеркало вспыхнуло тучей блестящих осколков. Я даже не пошевелился, наблюдая в отражениях тонкую черную фигуру, с абсолютно белым плоским лицом. Оно заметило мой взгляд и медленно подняло руку, высвобождая бледную, худую кисть. Большой палец лег на безымянный и прозвучал щелчок.

Костер

Холодный воздух заполнил легкие, обжигая рот и ноздри. Я закашлялся и побежал к выходу. Плитка хрустела тонким слоем льда под ногами, а колонны побелели, сливаясь с туманом.

Я выпал на спасительную лужайку и долго лежал, откашливаясь. С каждым разом становится все холоднее, вернее сказать, с каждой смертью. Еще пару раз и я застыну ледяным столбом, даже не успев выйти. Да и вообще, с чего я решил, что могу бесконечно перерождаться.

На этот раз мешочек с кольцом был на месте. Я решил его не трогать и оставил там же, неплохой ориентир, да и положить некуда, на мне только набедренная повязка.