Нечестивый (СИ) - Лис Алекс "Муси Мэй". Страница 7

На месте оказался и меч. Я поднял его и отметил, что клинок немного полегчал. В тумане показалась знакомая фигура. Я замер на месте, вспомнив, что они реагируют на звук. Скелет брел, без особой цели и вскоре скрылся за поворотом. Стараясь ступать, как можно тише, я двинулся вперед.

Я подошел к самому повороту и выглянул за угол. Еще один скелет стоял, прислонившись к стене. Вместо топора была внушительная деревянная дубина. Дальше открывалась развилка. Проход довольно широкий — метра четыре, но я не знал, куда подевался первый скелет. Может он затаился в одном из проходов, поджидая меня.

Сердце колотилось как бешеное, а едкий пот стекал на глаза. Я сделал от силы пять шагов, но чувствовал, как ноги налились свинцом, отказываясь идти дальше. Под ногой хрустнул камешек и я замер. Не дыша, медленно повернул голову, но скелет оставался неподвижным. Похоже, что он реагирует на звуки посильнее. Оказавшись напротив него, я понял, что если он сейчас хоть немного шевельнется — мое сердце разорвется. Пальцы побелели, вжимаясь в рукоять меча. Ощущение тяжести металла и стертой кожи рукоятки немного успокаивало.

Скелет оказался за спиной. Немного ускорившись, я юркнул в левый проход. Я прижался к стене и меня вырвало. Камень украсили комки белой каши, вперемешку с едкой желчью. Тело тряслось от пережитого страха, я сейчас даже поссать не смог бы, так дрожали руки.

Успокоившись, я вытер меч, на который попала рвота и пошел дальше. Нельзя оставаться на месте, нужно двигаться все время вперед. Вспомнилась фигура, что увидел в зеркале, именно после ее щелчка, я попадал сюда.

Задумавшись, я не заметил, как едва не прошел мимо обложенного крупными булыжниками кострища. Я подошел к нему и черные головни зашипели, вспухнув угольно-черным пламенем. Огонь манил к себе. Зачарованный пляской пламени, я присел перед ним и вытянул руки. Приятное тепло просочилось от кончиков пальцев по всему телу. Я выгнулся дугой от удовольствия и застонал, чувствуя, как семя стекает по бедрам.

— Два кубика галоперидола, — прозвучал неясный голос, — и свяжите его, брыкается, как черт.

Я дергался от разрядов удовольствия бивших по моему телу. Невыразимо приятно, такое острое наслаждение, что граничит с болью.

— Забирай его себе, — зло крикнул тонкий голос, — мне психи не нужны.

Ремни плотно легли на тело и меня, привязанного к каталке, загрузили в буханку. Машина тронулась и меня куда-то повезли. Я чувствовал, что в моих потрохах распускается что-то темное и злое.

Глава чистильщика — Фантомы

Есения Шилова

Огонь вырывался из коридора, обжигая незащищенную кожу лица. Я плотнее прижала к губам смоченную водой тряпку, но едкий дым все равно проникал в легкие. Наверху раздавались громкие хлопки лопающегося от жара шифера.

— На тебе центральный проход, — крикнул отец и они с дядей выбежали на улицу.

План с поджогом предложил дядя. Несколько зажигательных коктейлей в окна и воспользовавшись паникой, вырезать выбегающих нечистых. Я почувствовала, как ладони сжимающие пистолет вспотели. Даже для их семьи было слишком жарко, нечистые вот-вот должны показаться.

Из пламени выбежал горящий человек, обмотанный тряпками занятыми огнем. Я прицелилась и спустила курок. Хлопок выстрела казался почти неслышным в реве пожара. Человек покачнулся и упал, наполовину скрывшись в огне.

Девушка едва не прозевала смутную тень возле стены. Она выстрелила почти наугад из-за волн горячего воздуха. Возле растрескавшейся кирпичной кладки возник ребенок. Она впервые встретила нечистого, умевшего скрывать свое присутствие. Он оказался ребенком, не больше десяти лет. Кожа на его лице почернела и растрескалась от пламени. Голубые глаза смотрели наивно и испуганно, пока из отверстие на лбу не потекла тонкая струйка крови.

— Молодец, дочка, — похлопал по плечу подошедший отец, — но в следующий раз целься в переносицу.

— Правильно, — подтвердил дядя, — у нечистых обычно утолщена лобная кость, хер прошибешь.

Где-то вдалеке завыла пожарная сирена. Отец дал отмашку и мы побежали, скрываясь за полуразрушенными домами. Позади раздался оглушительный взрыв и дядя громко засмеялся.

Глава чистильщика — Отрицание

Легкий лазоревый цвет заполнил вечернее небо. Под старой, коренастой шелковицей я расстелила поношенную отцовскую куртку. Улегшись спиной на мягкую ткань, затянулась сигаретой. Пахло свежей травой и влажной, тяжелой землей. Терпкий дым усиливал природные запахи и придавал ощущение уюта.

В этом году я окончила десять классов в местной школе. Впереди еще предельно скучный год. Из развлечений книги, интернет и засовывание сучков в собачьи задницы. Ну и убийство вырожденцев.

Повеяло прохладой, тянущейся от длинных, влажных лугов и мелких каналов изрезавших поля вдоль и поперек. Каналы призванные обеспечить постоянный приток воды, давно пришли в негодность и поросли травой.

Перед мной появился младший брат, бесшумно подкравшийся из кустов. Длинные, светлые волосы локонами спадали на изящное, почти девичье лицо. В школе его слегка подразнивали за непривычную для мальчика внешность, но по-доброму, особенно после того, как он сломал обидчику руку.

— Отец зовет, — тихо сказал он, — велел сейчас же явиться. И хватит курить, дурная привычка, нос забивает.

Я не спеша докурила и надела куртку. Брат все так же неподвижно стоял рядом, даже не шелохнулся. Резким ударом я подсекла его ноги и впечатав в землю, уселась сверху. Он дернул мою руку, рассчитываю вырваться из захвата, но оплеуха быстро отрезвила мальчишку. Глубокие, зеленые глаза превратились в маленькие злые щелочки, сочившиеся ненавистью.

— Не сегодня, сопля, — произнесла я, — вздумаешь поучать меня, ногу сломаю, понял?

— Я понял, сестра, — сказал он, — можешь отпустить?

Напоследок ткнув двумя пальцами в солнечное сплетение, я поднялась и направилась в сторону деревни. Через десять минут показался высокий бетонный забор, из-за которого выглядывала верхушка деревянной крыши дома. Отец всегда говорил — чем выше забор, тем больше скрывают те, кто за ним живет.

Я разбежалась и подпрыгнув, ухватилась за верх забора. Перемахнув через ограду, быстрым шагом направилась в дом.

Дверь тихо щелкнула, открывая затемненный коридор. Здесь всегда царил полумрак, чтобы дезориентировать противников, не видящих в темноте.

Мать была на кухне, сновала у потрескивающей печи, которую топили по-черному. На потолок и мебель постоянно оседали частички сажи, придавая сероватый оттенок. Глава семьи против всяких новинок, считая старые вещими самыми надежными и безопасными.

Я постучала в тяжелую дубовую дверь и вошла в кабинет. Отец сидел вполоборота ко мне и смотрел в окно. Длинные, каштановые волосы рассыпались по широким плечам. Он едва умещался в кресло, а белую полотняную рубаху распирали пучки мышц. Его движение были мягкими, плавными, как у большой кошки.

— Есения, ознакомься, — сказал отец, указывая на лежащий на столе конверт.

— Слушаюсь, отец, — сказала я и взяла тяжелый плотный конверт.

Внутри была пачка фотографий, которую я отложила, и половинка обычного тетрадного листика, исписанного мелкими, круглыми буковками.

Киррил, этот день настал, даже не думал, что он придется на наше поколение. Митрофанья сказала, что он снова появился в нашем мире. Мы начали поиски, но безуспешно, ни в одном из наших домов его не было. Все же старик был прав и его выбирают случайно. Тем не менее, он сам пришел к нам. Тимофей из Угрской семьи лично видел, как умерший мальчик вновь вернулся к жизни. Я выслал своих людей, чтобы следить и охранять его, но боюсь, что избранник пугливый и нужно действовать аккуратней, Мне представляется, что наиболее подходящим кандидат для сближения — Есения. Возраста они одного, девочка красивая, умная, легко войдет в доверие. Надеюсь на понимание и оставляю дальнейшие действия на твое усмотрение.