Приговоренный к забвению (СИ) - Гернар Ник. Страница 7
Рик тяжело вздохнул.
«Ты свое воображение лучше направь в полезное русло. Если совместить мою скорость и опыт, силу и ловкость разбойника и силу скорняка-женоубийцы — неужели обладая всеми этими ресурсами мы не придумаем, как не попасть на эшафот?..»
А между тем Малыш Бруно внимательно разглядывал Рика, поблескивая белками глаз в свете луны, и тот чувствовал, что молодой разбойник изучает его с неменьшим интересом, чем он сам изучает разбойника.
***
На рассвете тюремщик принялся скрежетать створками решетки, и те, кто спал, мгновенно прохватились от своей беспокойной дремы. Рик видел, как испуганно забегали глаза женоубийцы, как затряслись губы невезучего продавца лошадей. Бруно смотрел на раскрывающееся окно в смерть с каким-то ожесточенным презрением.
Почему тюремщик открывает их на рассвете? Ведь в прошлый раз казнь начинали около полудня, а ритуалы требуют четкого выполнения условий.
— Всем встать! — гаркнул тюремщик.
Приговоренные поднимались медленно, стараясь поустойчивей поставить стянутые в щиколотках ноги.
До слуха Рика донеслись обрывки разговора с поверхности. Один мужской голос недовольно ворчал, что не ожидал сегодня — правда расслышать, что именно тот не ожидал, не удалось. А второй с нагловатой уверенностью возразил, мол, а когда же еще, если вчера было полнолуние.
Рик вопросительно взглянул на Бруно. Тот неприметно покачал головой, мол, не знаю.
— Почему пятый не встает? — недовольно крикнул тюремщик.
— Господин, он умер! — проговорил дрожащим голосом конелюб с виноватой улыбкой.
— Вот народ хилый пошел, — проворчал тот в ответ, и исчез. Теперь на узников сверху смотрели двое: по всей видимости, смотритель тюрьмы, заспанный, с торчащими из-под шлема лохматыми прядями жидких бесцветных волос, и какой-то человек в черной шляпе, черном камзоле и черных кожаных перчатках с большими блестящими пряжками: если бы он не стоял, а лежал где-нибудь на дороге, Рик однозначно принял бы его за обескровленный труп. Синюшно-бледная кожа, глубоко запавшие глаза, зеленоватые тени под ними, острые скулы — при виде этого зловещего лица скорняк отшатнулся, потерял равновесие и, если бы не стена, точно упал бы. Бруно побледнел, конелюб затрясся еще сильней. Недоумение в их глазах говорило больше любых слов: они не понимали, кто перед ними, но все как один поддались пугающему впечатлению, которое производил незнакомец.
А тот оценивающе осматривал обитателей ямы, и наконец произнес:
— Вот этот хорош, — и он указал пальцем на Бруно. — И вот этот, хоть и подпорчен, тоже сгодится, — и незнакомец указал пальцем на Рика.
Все планы полетели к демонам.
— Может, возьмете еще и третьего?.. — робко предположил смотритель.
— Кого, по-вашему, я здесь еще могу взять? — возразил человек в шляпе. — Этого пропойцу? Или старика? Мне нужны молодые и свежие, сами знаете!
— Но у нас сейчас больше нет приговоренных к смертной казни…
— Найдите, — холодно ответил тот. — Мне нужен еще один.
Смотритель вздохнул.
— Ладно, пойдемте в камеры. — и, повернувшись в сторону, прикрикнул: — Вытаскивайте и грузите этих двоих!
— Эй, а куда нас?.. — спросил Рик.
Смотритель и человек в черном прошли мимо, не ответив. Вместо них ответил тюремщик.
— Рот закрой! А то палач тебе сейчас его зашьет для верности!
В яму опустили лестницу.
— Поднимайтесь по одному!
Рик поднимался первым.
Росистая трава щекотала ноги, от утренней свежести на ветру стало холодно, хотя ясное небо обещало хороший солнечный день.
Рик оглядел двор: серое здание тюрьмы, три ямы с решетками, несколько тюремщиков и стража. Чуть поодаль большой деревянный стол с кровавыми отметинами, о предназначении которого можно было без труда догадаться. И повозка в глубине двора, затянутая темно-синей тканью.
— Шевелись давай! — прикрикнул тюремщик, толкая его в спину.
Скрипнув зубами, Рик подчинился. Путы на ногах немного ослабли, давая возможность делать небольшие шажки. Шедший следом за ним Бруно быстрым шепотом предупредил:
— В повозке не дергайся, убьет!
«Это правда, — подтвердила Рут. — Она, кажется, под руной молнии.»
Когда Рика с Бруно затолкнули внутрь, оказалось, что в повозке уже сидели три молодых парня, тоже связанных. А потом с улицы донеслись крики.
— Нет! Нет, пожалуйста! Нееет!
Голос был высокий, женский.
Звук удара, вскрик — и через несколько мгновений в повозке оказалась еще девушка лет двадцати пяти, с россыпью золотистых веснушек на лице, бритой головой и с кровоточащим, еще совсем свежим клеймом посередине высокого лба. Она закатилась в беззвучном плаче, беспомощно закрыв лицо руками.
Рик протянул связанные руки и положил ей на позорно выбритую голову.
— Держись, дитя, — вырвалось у него против воли.
— Да пошел ты! — огрызнулась девушка, забиваясь в угол.
Вздохнув, Рик отвернулся от нее в сторону — и встретился с внимательным взглядом Бруно.
Лошади фыркнули, и повозка, качнувшись, медленно тронулась в неизвестном направлении.
Ехали молча, слушая цокот подков о мостовую. И каждый думал о чем-то своем.
***
Часа через три повозка остановилась, и узников стали вытаскивать по одному. Не давая осмотреться, палачи завязывали им глаза черной повязкой.
Наконец путы узника ослабли и скользнули вниз, и Рик почувствовал, как холодный клинок прижался к шее.
— Спокойно, иди вперед!
И он пошел. Сердце гулко ухало в груди. Было ясно, что если что-то делать — то прямо сейчас. Еще мгновение, и случится то, чего уже не изменить. Но что можно сделать, когда в тебе сила цыпленка, ты ничего не видишь, а к твоей шее прижимают нож?..
Еще несколько шагов — и его с силой толкнули в спину. Рик запнулся и упал на каменный пол, а прямо за его спиной с лязгом захлопнулись тяжелые двери. Чуть правее, и немного левее, и, казалось, откуда-то издалека эхо принесло такой же лязгающий звук.
Вскочив на ноги, Рик сдернул повязку с лица.
Он стоял в огромном зале с высокими колоннами, от которых исходило призрачное зеленоватое свечение.
Сначала из глубины зала, очертания которого тонули в темноте, донесся неясный шорох и приглушенное утробное завывание. Потом раздался пронзительный женский визг, и звуки убегающих шагов забились раскатистым эхом. На фоне одной из колонн Рик увидел мелькнувшую черную тень. И тут девушка опять закричала, но на этот раз вопль был громче и резче. Он неожиданно оборвался на самой высокой ноте. И пока эхо все еще кружило его под потолком, зал медленно наполнялся звуками довольного урчания и чавканья.
Глава 3. Закрой глаза и сделай шаг
Рик замер и внимательно вслушался в доносившиеся с разных сторон звуки. Шаги, всхлипы, шорохи, урчание, шлепанье лап по полу, ворчание, хруст костей, влажное чавканье… Кто-то справа не выдержал, заколотил кулаками в двери и раздался надрывный крик:
— Откройте! Откройте!!! Выпустите!!!
Быстрая черная тень мелькнула на фоне светящихся колонн, потом еще одна и еще. Странный шелест сменился на тонкое посвистывание воздуха, мягкий топот лап с царапающим поскрипыванием когтей по камню, угрожающее завывание. В темноте вспыхнули две пары красных глаз, человек, стучавший в двери, вскрикнул и упал. А потом несчастный заорал во все горло, а топочущие звуки стали громче и активней, чьи-то сильные челюсти, влажно чавкая, рвали еще живую добычу на части. Из глубины зала донеслось что-то похожее на стрекот на низкой частоте, и после этого у Рика больше не осталось никаких сомнений.
— Брууно, — негромко позвал он, странно растягивая слова. — Ты живооой?..
Неподалеку слева раздался шорох, и последовал такой же тихий ответ:
— Еще да, — голос Бруно дрогнул.
— Говориии со мнооой, — на одной ноте протянул Рик, — тиихо, меедленно, нараспееев, как яя сейчааас.
— А станцевать не надо? — прошипел Бруно, и в ответ на его резкий шепот из глубины зала донеслось громкое фырканье.