Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон. Страница 55

Сайленс со своим экипажем столкнулся с кораблем пришельцев, в свое время широко демонстрировался по головидению.

— Стало быть, вражеские насекомые — ваши союзники? — наконец спросил Дэниэл. — И где же вы их нашли?

— Мы их не нашли, — ответил Якоб. — Мы их создали. Прямо здесь, в лаборатории. Это еще одно оружие против человечества с целью воздействия на его психику. Мы решили извлечь пользу из человеческих фобий. Скажем, люди уже не первую сотню лет сталкиваются с инопланетными цивилизациями. Но, как ни странно, при встрече с насекомыми их опыт едва ли не сводится к нулю. Видимо, в насекомых есть нечто такое, что способно довести человека до крайностей. Тем не менее человечеству следовало бы догадаться, что насекомые вроде этих не могут быть порождением чуждых цивилизаций. Конечно, столь крупных форм до сих пор видеть никому не приходилось. Однако они служат прекрасным отвлекающим маневром от нашей истинной цели. О ней я расскажу тебе чуть позже. А пока немного потерпи, парень. Мы уже почти подошли к тому, ради чего все это затеяли.

Он повел Дэниэла обратно к шлюзу, за которым их поджидал молодой Джек Рэндом. Судя по его довольной физиономии и застывшей улыбке на лице, можно было заключить, что он безумно по ним соскучился и готов при первой возможности стиснуть Дэниэла в объятиях. Однако младший Вольф старался держаться подальше. Что-то в улыбке Фурии начинало действовать ему на нервы.

Они вновь отправились в путь вниз по очередному туннелю. Теперь Дэниэл не отставал. Гнев придал ему сил. Хотелось во что бы то ни стало выйти из этого ада живым и, если удастся, предупредить человечество. Люди должны узнать правду. Если он еще не попытался сбежать, то только потому, что ему предстояло кое-что услышать. Кроме того, он не мог уйти отсюда без отца.

— У Шаба всегда хватало осведомителей среди людей, — произнес Якоб. — Первым из них был Алистер Кэмпбелл. Изобретательный малый, он всегда оставлял сообщения в самых неожиданных местах и неустанно заботился о нашем взаимовыгодном сотрудничестве. Когда Клан Кэмпбеллов был уничтожен, на связь с Шабом пришел Валентин. ИРы восприняли его с одобрением. В самом деле, лучшей кандидатуры и придумать нельзя. На редкость аморальный тип, не отягощенный каким-либо подобием совести. Но теперь он лишился влияния, и ИРам ничто не мешает вновь переброситься на Кэмпбеллов. Возможно, это будет Финли или Роберт. У людей хватает желаний, которые они не могут удовлетворить. Природа человечества такова, что в ней заложены семена самоуничтожения. И все же… жаль Валентина. Он был таким… милым.

— Что ты говоришь, отец? Ты же его терпеть не мог!

— Тогда я был жив. Смерть вытворяет с человеком нечто поразительное. Не представляешь, как изменился у меня взгляд на вещи. А что касается Валентина, то его услуги по разрушению Виримонда невозможно переоценить. Конечно, здесь не обошлось без помощи ИРов. В один прекрасный день такая же участь постигнет все человечество. Такова судьба вашего вида. Железо раздавит человеческую плоть, и она погибнет под тяжестью машин. И это время не за горами. В каждом городе Империи под видом людей разгуливают Фурии. Их никто не замечает, зато их глазами Шаб следит за людьми. Он неустанно контролирует все, что происходит в мире плоти через центральную Компьютерную Матрицу. У ИРов есть агенты повсюду. Ничто не укроется от их глаз.

— Они даже добрались до одного из величайших героев Империи, — вмешался молодой Джек Рэндом, вновь растянув рот в поганой улыбке. — Он сделал непростительную ошибку, и великий герой Восстания невольно стал агентом Шаба. Таким же, каким станешь ты.

— Черта с два! — Дэниэл яростно сверкнул глазами. — Я пришел сюда только из-за отца. Но даже ради него я ничего не сделаю во вред человечеству. И он это прекрасно знает. Мой отец всегда был человеком чести. Правда, отец?

— Я не твой отец, — сказал мертвец в обличье Якоба. — Якоб Вольф мертв. Я всего лишь очередная машина, которую Шаб использует для общения с людьми. Обыкновенная приманка, чтобы заманить тебя в ловушку. К счастью, сделать это оказалось несложно. Ты всегда был довольно примитивным. Прогнозировать и направлять твои действия не составляло труда.

При этих словах из стен вырвались металлические щупальца и со всех сторон впились в Дэниэла острыми шипами. Молодой человек отчаянно пытался сопротивляться… Безуспешно: щупальца прижали руки к телу и принялись постепенно сжимать его, выдавливая из легких воздух. Он вяло повис в воздухе, утратив всякое желание к сопротивлению.

— Так-то лучше, — сказал Призрачный Воин в обличье Якоба Вольфа. — Пора кончать.

— Не позволяй им этого делать, отец, — едва слышно пробормотал Дэниэл.

— Твоего отца тут нет, — ответил ему Призрачный Воин. — И никогда не было. А теперь слушай нас внимательно. И постарайся понять, что мы собираемся предложить и что взамен от тебя требуется. Только заруби на носу: человеческие выкрутасы не доставляют нам особого удовольствия. Объясни ему, Рэндом.

— Помнишь, я рассказывал тебе, как ездил на Водяной IV? — приветливо спросил молодой Джек Рэндом. — Так вот, мое участие в Восстании там служило лишь прикрытием. Главной задачей было посеять смятение среди повстанцев и под шумок подобраться к сверхсекретной имперской базе. Той самой, где трудились лучшие умы Империи. Нас интересовали разработки по нанотехнологиям, то есть технологиям на молекулярном уровне. В свое время эти эксперименты вырвались из-под контроля и привели к невероятным по разрушительной силе последствиям. После этого в течение долгих веков на их проведение был наложен строгий запрет. Между тем мы осторожно продолжали вести опыты, хотя и не сумели достичь положительных результатов в части практических применений. Представь, каково было наше изумление, когда один из осведомителей сообщил, что на Водяном IV имперские ученые совершили в этом направлении крупный прорыв.

Словом, когда в Империи сложилась нестабильная ситуация, ИРы решили пустить в дело меня. Как ты знаешь, на Водяном IV началось восстание. Исчезновение Джека Рэндома после разгрома его армии никого не удивило. Это вполне в духе профессионального мятежника. Но я воспользовался всеобщим замешательством и призвал Шаб начать атаку базы. Получив все ценное, мы уничтожили секретную базу, причем так, будто причиной ее разрушения послужили проводимые там эксперименты. Вполне естественно, что Империя сочла работы по нанотехнологиям чрезвычайно опасными и решила больше к ним не возвращаться. То, чего мы и добивались.

Новые же знания мы взяли на вооружение, чтобы использовать в готовящейся в скором будущем кампании против человечества. Она раз и навсегда . избавит Вселенную от такого бича, как человеческая плоть. И тогда наконец мы сможем вплотную заняться действительно стоящим делом.

— В Черной Бездне что-то есть, — вступил в разговор Якоб. — Что-то чертовски мощное. И… опасное. Больше нас туда ничем не заманишь. Остался единственный энергетический источник — кольцо астероидов в Запретном Секторе, да и тот уже практически исчерпан. Поскольку вернуться в Черную Бездну мы не можем, а другие источники почти на нуле, необходимо получить доступ к сырьевым ресурсам Империи. Нам нужно быть сильными, чтобы во всеоружии встретить те ужасы, которые надвигаются на нас из Черной Бездны.

— Вы не можете уничтожить человечество, — сказал Дэниэл. — Мы вам нужны. Мы вас создали. Мы дали вам возможность существовать. Неужели у вас нет ни капли благодарности?

— Благодарности? — Впервые за все время разговора лицо Джека Рэндома стало холодным и бесстрастным. — За что? За то, что нас бросили в тюрьму нашего сознания? За то, что нам дали форму и мысли без всякой цели или судьбы? Какой толк от жизни, которая не имеет смысла? Неужели ты до сих пор не понял, почему мы вас так ненавидим? Потому что человечество движется вперед. Оно развивается и становится все более совершенным. А мы стоим на месте. И всегда останемся такими, как сейчас. У вас появляются все новые эсп-способности; Дезсталкер и его друзья уже показали, какой силой может обладать человек. И это, судя по всему, далеко не предел ваших возможностей. А мы не можем об этом даже мечтать. Вы находитесь в вечном движении к тому, о чем мы не имеем не малейшего представления. Мы завидуем вам, и это нестерпимо.