Охотник за смертью: Судьба - Грин Саймон. Страница 40

— Всегда к твоим услугам, папаша, — отозвался Финлей.

Рэндом повернулся и огляделся. Зал был усеян мертвыми телами, стены забрызганы кровью. В живых, не считая самого Рэндома и лежавшей без сознания Руби, оставались лишь Евангелина с Финлеем, Тоби с Флинном, истекавший кровью Дэниэл и… Элайя Гутман.

Рэндом кивнул журналистам:

— Продолжайте съемку, ребята. Вы станете свидетелями смерти истинного злодея.

— Я уже вызвал свою охрану, — предостерег Гутман. — Они на пути сюда.

— Ну и пусть! — заявил Рэндом. — Мне наплевать!

— Подумай как следует, то ли ты делаешь, — заторопился спикер. — Стоит ли отбрасывать все, что было достигнуто, из-за неурядиц на Локи?

— Локи — это действительно частный случай! — отозвался Рэндом. — Коррупция процветает повсюду. По всей Империи. Тебе ли этого не знать, ведь ответственность за большую часть этих безобразий лежит именно на тебе. На тебе и тебе подобных.

— Но ты мог бы направить процесс в позитивное русло. То, чего тебе удалось добиться…

— Мне ничего не удалось добиться! Все осталось по-старому! Никаких реальных перемен не произошло.

Рэндом покачал головой, больше не улыбаясь.

— Конечно, прежде всего это моя вина. Я изменил своему делу и самому себе. Всё мои друзья мертвы. Они погибли за правое дело. Если я отступлюсь и теперь, получится, что их смерть была напрасна.

— А как насчет Руби Джорни? — спросил Гутман, указав на неподвижное тело на помосте.

— Нас с ней больше ничто не связывает, — заявил Рэндом. — Мне нечего терять, Элайя. Лабиринт Безумия сделал меня сильным, и, по-моему, пора употребить эту силу на благое дело. Готовься к смерти, Элайя.

— Оуэн бы этого не одобрил, — сказала Евангелина. Рэндом медленно повернулся к ней. Она встретила его холодный взгляд, не дрогнув.

— Оуэн Охотник за Смертью подарил тебе новую жизнь, Джек Рэндом. А ты платишь ему тем, что плюешь на дело всей его жизни.

— Оуэн мертв, — сказал Рэндом.

— Нет! Он жив. До тех пор, пока в наших сердцах живет его дело. Ты сам знаешь: он никогда не одобрил бы то, что ты здесь натворил. Убивая людей только потому, что тебе это под силу, ты уподобляешься тем, против кого мы и подняли восстание..

— Оуэн мертв, — повторил Рэндом. — Да, он был достойнейшим из известных мне людей. Единственным настоящим героем во всей этой чертовой революции. Но он мертв, а вот Гутман жив. Неужто одного этого недостаточно для того, чтобы понять, куда все зашло?

Обе двери затрещали под мощными ударами: подоспела охрана Гутмана. Судя по поднятому шуму, с той стороны в зал ломилась уйма народу. Рэндом задумчиво посмотрел на двери, а когда снова повернулся к Гутману, то увидел, что Евангелина, выступив вперед, прикрыла политика своим телом. Финлей в маске клона, как всегда, стоял рядом с ней.

— Чтобы добраться до Гутмана, тебе придется сначала покончить с нами, — твердо заявила Евангелина. — Не думаю, что ты к этому готов.

— Почему ты выступаешь против меня ради какого-то политикана?

— Не ради него. Я делаю это ради тебя.

— Черт с тобой, — сказал Рэндом. — Прикончить этого мошенника можно будет и в другой раз.

Снаружи кто-то из охранников выстрелил из дисраптера в запертую дверь. Рэндом подбежал к единственному в зале окну, распахнул его и посмотрел вниз. Зал находился на двенадцатом этаже. Для обычного человека прыжок на каменную мостовую означал бы верную смерть. Рэндом, рассмеявшись, соскочил с подоконника, спланировал на мостовую, и его могучие ноги, соприкоснувшись с плитами, спружинили, легко погасив инерцию прыжка. Залитый с ног до головы кровью убитых им людей, всеми отвергнутый и отвергнувший всех, последний профессиональный бунтарь Империи помчался по боковым улочкам. В кои-то веки Джек Рэндом был доволен собой.

Дисраптеры разнесли обе двери в щепки. В зал с оружием наизготовку ввалились охранники Гутмана. Поняв с первого взгляда, что убийца скрылся, они принялись осматривать тела, в надежде найти тех, кого еще можно спасти. Увы, нуждавшихся в помощи практически не было: Джек орудовал мечом с точностью хирурга и с нечеловеческой силой. Правда, врача все равно вызвали: немногих уцелевших следовало проверить на предмет шока.

Евангелина смотрела на всю эту суету с отстраненным оцепенением. Рэндом всегда казался ей способным на совершенно непредсказуемые поступки, однако такого она не ожидала даже от него.

Послышался громкий стон. Евангелина обернулась на звук и увидела, как Руби, отбросив протянутую к ней руку охранника, с трудом поднялась на ноги. Приложив руку ко лбу, Руби поморщилась от боли, но взор ее уже полностью прояснился.

— Черт, — хрипло пробормотала она. — Надо ж мне было пропустить такой удар!

И тут Руби увидела разбросанные по полу трупы.

— Что за чертовщина?..

— Джек Рэндом сошел с ума, — сказал Элайя Гутман, не без опаски приближаясь к хмурой наемнице. — Он убил всех этих людей только потому, что они осмелились иметь собственное мнение и убеждения. И пригрозил, что убьет гораздо больше.

Руби медленно кивнула:

— Он говорил, что собирается устроить большую чистку и положить конец коррупции. А Джек Рэндом всегда выбирает самый прямой путь.

— Его необходимо остановить, — сказал Гутман.

— Ты имеешь в виду, убить?

— Да, именно это я и хотел сказать. Одному Господу Богу ведомо, сколько еще народу погибнет, если его не утихомирят.

— Не можешь же ты вот так взять и приговорить его к смерти, — вмешалась Евангелина. — Он герой восстания.

— Был героем. А теперь он представляет собой смертельную угрозу для всего того, что принесло людям это самое восстание, — решительно заявил Гутман. — Во-первых, ты ведь не думаешь, что он позволит нам захватить себя живым? Да хоть бы это и удалось: судебный процесс в его отношении крайне нежелателен. Скандал такого масштаба неминуемо расколол бы Империю, а как раз сейчас она особенно уязвима. А ведь он не успокоится. Нет, он продолжит сеять смерть до тех пор, пока мы не остановим его самым простым и практичным способом.

— Ты смотришь на меня, — нахмурилась Руби Джорни. — Почему ты смотришь на меня, Гутман?

— Ты прекрасно знаешь почему.

— Выкладывай: ты хочешь, чтобы я отправилась за Джеком?

— Я и говорю прямо: справиться с побывавшим в Лабиринте под силу только другому побывавшему в Лабиринте. Например, тебе. В свое время ты была наемницей, охотницей за скальпами, вот и вспомни былые навыки.

— Он мой друг.

— Парламент наверняка назначит за его голову чрезвычайно высокую цену.

Руби посмотрела на Гутмана с интересом:

— Насколько высокую?

— Предложи свою.

— Не может быть, чтобы ты обсуждала это серьезно, — промолвила Евангелина, рванувшись к Руби, но Неизвестный клон решительно удержал ее за руку.

Наемница даже не взглянула в ее сторону.

— Нет уж, Гутман, предложи ты, — невозмутимо заявила она. — Но имей в виду, если сумма окажется недостаточной, я могу объединиться с Джеком. И провалитесь вы пропадом!

— Ты получишь больше денег, чем сможешь истратить за всю жизнь, — сказал Гутман. — У тебя никогда ни в чем не будет нужды, никогда. До конца твоих дней. Кроме того, мы гарантируем тебе пожизненную неприкосновенность и сан официальной защитницы короля и королевы. Ты возглавишь борьбу с врагами Империи.

Руби улыбнулась, хотя ее глаза оставались холодными.

— Ох, Гутман, ты знаешь, как добраться до сердца девушки. Договорились.

— Пойми меня, охотница за удачей, мы вовсе не заинтересованы в его аресте и публичном процессе. Мертвый герой еще может послужить человечеству, но, оставаясь в живых, он будет помехой для всех. Убей его, Руби. Если сможешь.

— Нет проблем, — усмехнулась Руби Джорни.

Никогда раньше Диана Вирту не бывала в «Доме Радости». Даже в ту пору, когда, будучи Дженни Психо, она отрицала любые моральные ограничения. Сейчас она медленно шла по оживленной улице, скрытая под псионическим плащом, делавшим ее физически и психически невидимой. Прохожие неосознанно уступали ей дорогу. Диана Вирту скрывалась, чтобы никто не мог ее найти. Матер Мунди со все большей настойчивостью мешала Диане постичь ее, Матер Мунди, истинную природу. Поначалу она предпринимала против сознания Дианы псионические атаки. А когда это не сработало, овладела личностями нескольких невинных экстрасенсов, чтобы те устранили Вирту физически. Они могли появиться когда угодно, где угодно и откуда угодно. Доверять в такой ситуации нельзя было никому. Надежных убежищ не осталось. Правда, Диана освободила нескольких несостоявшихся убийц от власти Матер Мунди, прежде чем они успели причинить вред ей и себе. Но она быстро поняла, что не сможет бесконечно защищаться от одержимых, без риска убить кого-то из них. А ведь некоторых она считала друзьями. В доме Гильдии Экстрасенсов, при всей его хваленой псионической безопасности, Диана оставалась слишком уязвимой, а потому предпочла оттуда исчезнуть. Избегая контактов со всеми, кто ее знал, она продолжала свое компьютерное путешествие в сокровенное прошлое Матер Мунди и многому при этом научилась у киберкрыс-хакеров. Включая искусство создания временных личностей. Ей приходилось постоянно передвигаться, меняя гостиницы и питаясь в многолюдных ресторанах, где можно было затеряться среди публики. Ожесточенные уличные бои, которыми закончилось восстание, повлекли за собой страшные разрушения. Множество людей осталось без крова, так что неприкаянные скитальцы совершенно не привлекали внимания. Матер Мунди загнала Диану в глубокое подполье, обрекла на одиночество и превратила в бродягу. Тем невероятнее было услышать ментальный голос, прозвучавший в ее сознании. Диана испытала глубокое потрясение. Голос сказал, что коль скоро она желает узнать правду о Матер Мунди, ей должно в строго указанное время явиться к «Дому Радости».