Дружинник (СИ) - "Amazerak". Страница 43

Не радовала и сумма, которую требовалось отдать врачам. За Катрин, к счастью, Дмитрий Филиппович заплатил сам, лечение же Тани целиком и полностью легло на меня, и я сильно сомневался, что потяну его, не залезая в долги.

Я немало удивился, когда на выходе из лечебницы встретил Якова. Тот тоже сделал удивлённый вид, порадовался нашей случайной встрече и пригласил завтра к себе в гости на ужин. Я не стал отказываться: знакомства никогда не помешают, особенно в моём нынешнем положении. На том и порешили.

А на обратном пути я сообщил Гавриле, что через два дня еду в Москву, и отбытие моё должно остаться втайне от всех. Естественно, ни в какую Москву я ехать не собирался, просто было интересно, оправданны ли подозрения. Десятник поначалу отговаривал меня, якобы уезжать сейчас опасно, но потом всё же дал обещание не разглашать мои планы.

Игорный дом располагался в двухэтажном здании в одном из рабочих районов Оханска. Отсюда виднелся резиновый завод — длинное многоэтажное здание из потемневшего от копоти кирпича. Совсем недавно предприятие принадлежало Птахиным-Свириным, а сейчас перешло в собственность Барятинских. Насколько я знал, перед тем, как отдать завод, прежние владельцы приказали попортить оборудование и взорвать котлы, но не смотря на это, завод уже заработал снова.

Большое казино для богатых находилось в центре города и принадлежало одной из дворянских семей, а тут было заведение помельче, куда стекался, в основном, рабочий контингент. Здесь, как узнали дружинники, время от времени собирались владельцы местного подпольного бизнеса. Именно к ним вели нити от тех, кто стрелял в меня на перекрёстке. Аркадий принял решение совершить налёт, который послужит всем уроком. Хотел припугнуть местных авторитетов, чтобы весь город знал, что покушение на члена рода не останется безнаказанным, и чтобы другие подумали десять раз, прежде чем браться за нечто подобное.

Был вечер. На улице уже давно стемнело, но в казино горел свет: там жизнь кипела вовсю. Мы подъехали на двух машинах к главному входу. Восемь человек: я, мои дружинники, двое дружинников Аркадия и сам Аркадий, который и руководил операцией. Своих людей он отправил с чёрного входа, Алексея и Ивана оставил на улице, а мы четверо пошли с главного.

Я с собой взял два револьвера: один, длинноствольный, лежал в поясной кобуре под сюртуком, другой, компактный — в нательной кобуре. Оба имели переломные рамки. Такая система мне нравилась больше всего: удобна она была тем, что патроны можно заряжать не по одному через дверце в щитке барабана, а все сразу с помощью специальной револьверной обоймы. Так же и экстракция стреляных гильз осуществлялась одновременно при «переламывании» рамки.

Гаврила нёс свой необычный пистолет-карабин, остальные двое тоже были вооружены карабинами. У Аркадия же был настоящий монстр: двенадцати зарядный револьвер с огромным барабаном и длинным стволом. Несмотря на мелкий калибр, выглядела эта бандура весьма внушительно.

Вошли. Двое охранников у входа, увидев нас, схватились за оружие, но Аркадий и Гаврила с ходу открыли огонь, изрешетив обоих. Люди в зале сидели за карточными столами и толпились возле рулетки и игровых автоматов. Они не обратили внимания на нас, когда мы вошли, но стоило подняться стрельбе, как все бросились врассыпную: кто под столы, кто за барную стойку, кто-то ломанулся к чёрному входу. Несколько человек (скорее всего, члены банд) достали стволы и начали обороняться.

Аркадий и дружинники облачились в броню. Я вызвал энергетическую защиту. Помещение наполнилось грохотом стрельбы и криками людей. Дружинники рассредоточились по залу и принялись хладнокровно отстреливать тех, кто оказывал сопротивление. Противники были в панике, палили наугад, почти не целясь и выпуская пули в молоко. От стен отлетала штукатурка, от мебели — щепки, воздух стал сизым из-за пороховых газов. Несколько посетителей и две работницы зала, не успевшие убежать, попали под шальные пули, что летели ото всюду. Со стороны чёрного входа тоже слышались ружейные хлопки: там работали двое дружинников Аркадия.

Я занял позицию у одного из автоматов, и не обращая внимания на свистящие вокруг пули, принялся выцеливать стрелявших. Один выглянул из-за автомата напротив и тут же получил пулю в лоб, другой высунулся из-за стойки, и я выстрел в него два раза, ранив. Краем глаза я видел, как Аркадий запустил в кого-то каменные пики, которые разметали по пути всю мебель.

На зачистку зала ушло минуты две, и вскоре помещение было завалено убитыми и ранеными, а мы направились к единственной лестнице на второй этаж.

Тут уже проблем оказалось больше. Гаврила первым сунулся на второй этаж, принял на себя град пуль, и его броня рассыпалась. Десятника не ранили, но теперь он был вынужден держаться позади.

— Ну, Михаил, покажи, на что способен, — обернулся ко мне Аркадий, пропуская вперёд.

Я вытащил второй револьвер и ринулся наверх. Пуль шесть-семь я выдержал бы, но расслабляться не стоило: хоть я был максимально сосредоточен на управлении энергией, защита могла пропасть в самый неподходящий момент.

Забежав по лестнице, я попал под шквальный огонь. Из-за пороховых газов было плохо видно, кто стреляет. Я устроился за перилами, прицелился и с двух патронов сразил противника, что прятался в ближайшей комнате. В коридоре, за поваленным столом засели ещё двое. Я отстрелял по ним барабаны обоих револьверов и, крикнув: «перезаряжаюсь», отступил.

Аркадий и Виктор ринулись вверх по лестнице сразу, как только я спустился. Наверху с новой силой загрохотала стрельбы. А потом кто-то крикнул: «Сдаёмся! Не стреляй!» — и всё стихло.

Когда я перезарядил оба револьвера и поднялся на второй этаж, тут было семь трупов и ещё двое раненых. Несколько человек — по всей видимости, работники — сбежали вниз по лестнице мне навстречу и покинули здание. В самой дальней комнате за круглым столом сидели четверо. Дружинники держали их под прицелом. На столе лежали карты: похоже, наш визит прервал важную игру. На полу — ещё одно тело: этот сопротивлялся до конца.

Эти четверо за столом были солидного возраста. Один — очень толстый лысый мужчина лет пятидесяти, другой — худощавый смуглый с наколкой на тыльной стороне ладони, третий — азиат с проседью в волосах, четвёртый — старик в очках.

— Что, совсем берега попутали? — спросил толстый. — Вы кто такие будете, и какого рожна завалились сюда? Вы знаете, кому это заведение принадлежит?

— Боярская дружина, — объявил Аркадий, — дело есть. Если честно ответите на вопросы, никто не пострадает.

— Чьих дружина? — вступился худощавый в наколках. — С тобой никто балакать тут не будет. Пусть главный твой приходит и говорит, как полагается, с нашими патронами. А я тебе не пальцем делан и слова не скажу. Так что лучше шкандыбайте отсюда по-хорошему.

В следующий миг каменная пика пробила брюхо говорившего, пригвоздив его к стулу, и мужчина вместе со стулом рухнул на пол.

— Кто ещё порассуждать хочет и рассказать, что мне делать? — поинтересовался Аркадий, а выслушав молчание, он продолжил. — Кто-то из ваших крупно проштрафился. Моя задача выяснить, кто именно. От вас нужны всего лишь честные ответы на вопросы.

— О чём идёт речь? — спросил азиат.

— Не так давно, в прошлый вторник, было совершено покушение. Машину с человеком из рода Птахиных обстреляли неизвестные на перекрёстке Крестовоздвиженской и Никольской. Мне нужны имена заказчиков.

— Понятия не имею о случившемся, — сказал азиат, и в следующий миг ему в плечо вонзился длинный тонкий шип, посланный Аркадием. Азиат вскрикнул, схватился за руку.

— Кто ещё понятия не имеет? — спросил Аркадий. — Врать бесполезно. Если по-хорошему разговаривать не можем, я могу говорить на языке силы. Уверен, он будет вам понятнее, но я всё же надеюсь, что до этого не дойдёт. Отвечать! Кто заказал убийство члена боярской семи?

Воцарилось молчание, которое вскоре прервал старик.