Пламенный лед (СИ) - Борискова Ольга. Страница 109

***

Лиза не спала. Она лежала с закрытыми глазами и ждала, когда же кончится эта бесконечная ночь. Вначале она не поняла, зачем Макс встал, не обратила на это внимание. Она думала, что через несколько минут он вернется, ляжет рядом, что его рука опустится на ее обнаженную талию, затылка коснется дыхание. Тогда бы она уснула. Но его не было слишком долго. Она встала и вышла в коридор. В душе лилась вода. Вернувшись в спальню, Лиза улеглась на постель и уткнулась носом в одеяло. Неужели душ не мог подождать до утра?

Единственное, чего ей хотелось, так это почувствовать Макса рядом. Это была ее вторая ночь рядом с мужчиной. О первой она старалась не вспоминать, потому что это причиняло боль. Первая ночь тоже была с Максом, давно, шесть лет назад, в этой же квартире, в этой же комнате. Она быстро прогнала все мысли о том времени, ибо стоило только потянуть за ниточку, как начинал разматываться клубок. Лучше было вообще забыть то прошлое, все, что случилось раньше.

Она прислушалась, стараясь уловить шум льющейся воды, но в квартире стояла тишина. Открыв глаза, Лиза пролежала так с минуту. Они снова были близки. Он касался ее, целовал в шею, гладил, она слышала его глухие стоны возле своего уха, слышала его шумное дыхание, чувствовала его. Ей было почти не страшно, сегодня она не пила для того, чтобы расслабиться, и это не помешало ей получить удовольствие от того, что случилось между ними. Правда, достичь финала она опять не смогла и немного переживала из-за этого. Ей хотелось, чтобы Максу было хорошо с ней, она боялась, что он может в ней разочароваться.

Видимо, она задремала, потому что не заметила, как Макс вернулся в комнату. Услышала только шорох одежды и поняла, что в постель возвращаться он не собирается. А потом хлопок входной двери. Вначале она испугалась, подумала, что что-то случилось. Может быть, что-то с его родителями? Или с кем-то из друзей?! Тогда почему он не разбудил ее, не сказал? Вот только если бы что-то случилось, стал бы он тратить время на душ, стал бы задумываться о том, включать или нет свет в комнате? Но куда он мог пойти посреди ночи? Зачем?

У нее замерзли руки. В спальне было тепло, а она все равно чувствовала, что пальцы совсем холодные. Ноги тоже заледенели, хотелось спать, но уснуть не получалось. Она два раза набирала номер Макса, но телефон его отзывался безжалостным сообщением о недоступности абонента. Минуты тянулись так медленно, словно время стало резиновым. Обычно его всегда не хватало, а этой ночью времени было слишком много, хотелось, чтобы оно вдруг исчезло, хотелось перемотать его на несколько часов вперед. Ей стоило бы сделать что-нибудь, например, подняться и одеться, но она не могла. Она просто лежала и чего-то ждала. Ждала лязганья ключей, ждала его шагов, шорохов в коридоре. Темная летняя ночь все не кончалась, и в этой ночи Лиза чувствовала себя маленькой потерянной девочкой.

Было почти пять, когда входная дверь снова хлопнула. Лиза сжала одеяло в пальцах и выдохнула. Внутри как будто лопнула натянутая струна, она почувствовала сильную усталость. Это было не то прежнее желание уснуть, а какое-то изнеможение, наполнившее все ее тело. Руки и ноги стали тяжелыми, веки не желали подниматься. Она сама не знала почему, но когда Макс вошел в комнату, сделала вид, что спит. Не хотелось его о чем-то спрашивать, не хотелось, чтобы он смотрел ей в глаза. И самой ему в глаза смотреть не хотелось. Постель прогнулась под тяжестью его тела. Он лег сзади и опустил руку на ее обнаженную талию, только вместо дыхания на своем затылке Лиза ощутила удушающий запах чужой женщины. Этот запах мигом заполнил ее легкие, пропитал волосы, окутал тело. Он как будто наполнил собой все вокруг, вытесняя все остальное, пробрался в каждую щель. Рука Самойлова соскользнула с талии на ее живот, он придвинулся ближе. Теперь Лиза ощущала его всем телом, его тепло, его силу. Она понимала, что должна встать и уйти. Уйти к себе в комнату, лечь к себе в постель и забыть все, что было, забыть все, что могло быть. Она должна была собрать свои вещи и вернуться домой, оставив между ними четкую грань того, что можно и что нельзя. Она должна была… Но она лежала и боялась пошевелиться. Макс почти сразу уснул, а она все так же лежала, прижав ладонь к губам, боясь, что ее случайный всхлип может разбудить его.

Уснуть она так и не смогла. Время от времени ненадолго отключалась, но почти тут же вздрагивала из-за того, что ей начинало сниться что-то неприятное. Она не помнила, что именно, скорее, это были просто ощущения – тревожные, злые, липкие. К тому моменту, как Макс поднялся, она успела приготовить завтрак и сварить кофе, хотя у нее самой один только запах еды вызывал тошноту. Болела голова. Даже выпитая утром таблетка не спасала – боль поутихла, но до конца так и не прошла. Лиза решила, что перед выходом примет еще одну. Ее личные проблемы не должны отражаться на тренировках. Встречаться взглядом с Самойловым не хотелось. Ей было слишком сложно. Что говорить? Как себя вести? Она не понимала, что делать дальше.

- О, кофе?

Не лучшее пожелание доброго утра, но Лиза была благодарна Максу за то, что он заговорил первым. Не поворачиваясь к нему лицом, она кивнула и потянулась за тарелками. Как ни странно, руки у нее не тряслись, движения были четкими. Она делала все на автомате, стараясь не вдумываться в смысл происходящего. Достать тарелки и чашки, поставить их на стол, взять кастрюльку с кашей…

- Иди умывайся, я налью. - У нее даже голос не дрожал. Правда звучал тихо и как будто надломлено, но это можно было списать на раннее время. Вряд ли Макс вообще что-либо заметил.

Лиза посмотрела на него, он выглядел вполне отдохнувшим. Откуда только столько сил и энергии? Щеки Макса покрывала легкая щетина, и это придавало ему какую-то особую привлекательность, чисто мужское первобытное обаяние. Невольно подумалось, что он привык к вниманию женщин, привык получать то, что хочет. И ее он тоже получил, потому что захотел.

Когда Макс ушел в ванную, Лиза опустилась на табуретку и приложила ладонь к лицу. Было тяжело делать вид, что ничего не случилось, что это утро ничем не отличается от всех остальных. А отличается ли? Она уже и сама не знала этого. Может быть, нужно было спросить его о том, куда он уходил ночью, но зачем? Она и так знала ответ. И вряд ли бы Макс стал что-либо отрицать. Она решила, что ничего не будет ему говорить и уж тем более не покажет, что ей невыносимо больно. Она сделает вид, что ничего не произошло. А дальше… Что дальше, Лиза понятия не имела. Ждать? Если это цена того, чтобы быть рядом с ним, готова ли она ее платить? Сможет ли она так?

Дверь ванной открылась, и Лиза поспешила встать. Разлила кофе по чашкам, достала из холодильника сыр.

- Ты что так рано подскочила? – Самойлов отхлебнул кофе и с удовлетворением уселся за стол.

- Выспалась, - спокойно соврала Лиза и положила себе овсянки.

Почему-то ей не хотелось кричать, не хотелось скандалить. Внутри было как-то муторно и пусто, собственные чувства напоминали ей улитку, заползшую в раковину. Она медленно ела кашу и старалась понять, зачем все. Почему она сидит здесь, с ним, и молчит. Сидит и давится овсянкой, вместо того, чтобы хоть что-то сделать, пока в ней есть еще какая-то гордость. Она подняла взгляд на Макса и снова принялась за еду. Может быть, дело как раз в этой самой гордости, а может, она просто дура.

 Глава 41

Москва, июль 2016 года

Ксюша проводила взглядом удаляющуюся пару и, вздохнув, отвернулась от окна. Она знала, что ее муж и Кимер пошли перекусить в ближайшее кафе. Ее они тоже звали, но она отказалась. Наверное, не стоило оставлять их наедине. С другой стороны, она была убеждена, что если мужчина захочет изменить, он найдет способ, место, время, перекроит свои планы, выберет иной маршрут чтобы вернуться домой. В общем, если мужчина захочет, то все случится. Но Ксюша не сомневалась в своем муже. Она знала, что Женя ее слишком сильно любит. Их путь друг к другу был чересчур тернистым и долгим, чтобы теперь, когда они наконец вместе, пустить все по ветру. Да что уж там, Женя просто не был способен на подобное предательство. Измена… Какое мерзкое слово! Стоило Ксюше мысленно произнести его, как она дернула плечом. Слово, причиняющее нестерпимую боль. Она надеялась, Женя никогда не позволит этому слову коснуться их отношений. Именно поэтому сегодня она не пошла в кафе вместе с ним и Элиной. Теперь она жалела об этом. Она не сомневалась в муже, она сомневалась в Элине.