(Не)реальный (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta". Страница 39

— Какая ты красивая, Ален…

Он редко называет её по имени, и это на самом деле ничуть ни хуже, чем любое другое ласковое слово. Важно ведь не слово — а интонация. А Макс сейчас говорил таким тоном, будто смотрел на богиню. Жаль нельзя увидеть его лицо, все, что есть у Аленки — это осязание. И весь её мир сейчас сосредоточился на нем. Обо всем прочем она подумает позже, сейчас же пусть все будет так, как хочет Макс. И так — до конца.

Глава 33

— Сан, есть просьба.

Это было утро вторника, и у Макса, собирающегося на работу, был ужасно подхалимский вид. Да, он снова оставлял Аленку с Лизой, и явно хотел чего-то еще. Аленка бросила взгляд на планшет, оценила уровень бардака в комментариях, что ей наносил во время такого частого отсутствия Булдаков. Отложила планшет. Чтобы срезать этого тролля — нужно было угробить пару часов жизни, а на это времени сейчас было ужасно жалко. Хотелось обниматься с Максом, целовать Макса, смотреть на Макса — в общем, чесать собственную ванильную розовую дурочку, что притаилась в душе, столько, сколько это вообще возможно.

— Какая?

— Сходи с Лизкой в торговый центр.

— Ольховский, ты точно виа-гру куришь, а не что покрепче?

— Она просила попросить тебя. — Макс чуть ли не взбрыкнул, отнекиваясь от этого безумства. — Ей хочется прогуляться по шмоточным магазинам. Не со мной.

— В шесть лет и уже шопоголик?

— Ей вообще-то семь. — Сообщил Макс, глядя на Аленку покровительственно, типа «нифига-то ты еще не знаешь, Яковлева, но ладно, я тебя спасу». — И мне кажется, что ей просто надоело ходить со мной. Ничего интересного же. Мы заходим в магазин, я тыкаю пальцем в первые попавшиеся мне на глаза вещи, а потом мы находим нужный размер и сбегаем.

— Врешь, Лизка очень прилично одевается. — Фыркнула Аленка.

— Это потому что за одеждой Лиза чаще всего с няней ходит. — Вздохнул Макс. — И милосердная Валентина спасает гардероб моей дочери от тотальной безвкусицы и превращения в мальчика.

— А рубашки она тебе выбирает? — Хмуро произнесла Аленка. Вспомнилось про Валентину, про её взгляды на Аленку, и на Макса в частности. И в этом контексте слова «милосердная Валентина» сказанные вроде и без каких-либо полутонов, послышались самыми подозрительными на свете.

— Почему только рубашки? И галстуки тоже. — Сделав невинную физиономию, заявил Макс, а потом расхохотался, увидев, как изменилось Аленкино лицо. Потянулся вперед, набросил на её шею петлю нераспущенного галстука, затянул его туже и притянул Аленку к себе.

— Шучу, солнечная, правда, — шепнул он в её плотно сжатые губы потому, что Аленка вполне обоснованно на него надулась. И собиралась держаться до последнего и не целовать его, ну… хотя бы минут пять. Ну ладно — две…

— Иди нафиг с такими шутками, — мрачно огрызнулась Аленка, но удержаться дольше еще пятнадцати секунд не смогла, сама потянулась к губам Макса, целуя его мимолетно, жаля любимые губы языком — и уклоняясь, потому, что за такое поведение никаких долгих поцелуев этот подлец не заслужил.

— На фиг — это не литературно, госпожа писатель, обложите меня более изощренным словом. — Этот несносный паразит даже лютую чушь произносил эротично. Так что соски напрягались и грозили пронзить насквозь чашечки лифчика. А меж тем сейчас вообще ничего не светило, однозначно.

— А я тебе не литератор, я программист.

— Кто-то утверждал, что он в отпуске не программист.

— А кто-то и не говорил, что у него такая хорошая память… — протянула Аленка.

— А ты сама, типа, не догадывалась, да? — усмехнулся Макс. — Я же тебе все помню. Каждую твою провокацию. Каждый чертов твой вечерний сейшен, после которого мне приходилось или дрочить, или искать, кого бы нахлобучить. И сказочку с эпиграфом в мою сторону помню. Её ж открывать нельзя было, одни сплошные намеки в сторону постели.

И сорок тысяч знаков одних только намеков, это был виртуально-литературный стриптиз, и шесть тысяч слов вокруг темы секса — и ни одного слова «член». Если бы был конкурс «Динамо года», то Аленка вполне могла бы поучаствовать. Ну, пока не доехала до Макса, потому что тут она проигрывала по всем фронтам, честно говоря, получая от тех «поражений» одно только лишь удовольствие.

— До конца дочитал? — насмешливо прищурилась Аленка. — И как тебе концовочка?

— Попробуй провернуть такое — и поверь, я тебя разыщу, свяжу, отымею, а развязать забуду, — усмехнулся Макс.

— А ты веди себя хорошо, и я не буду проворачивать, — усмехнулась Аленка.

— Так сходишь с Лизкой за платьем? — Макс демонстрировал просто чудовищную настырность.

— Я разорю тебя в пыль, — грозно пообещала Аленка, на что Ольховский только просиял.

Идея была неплохой. На самом деле. Сама Аленка, наверное, не рискнула бы предложить такое, она и по себе помнила, что вообще-то покупка одежды — довольно интимный процесс. Его с кем попало разделять и не хочется, обычно. Но — раз Лиза попросила сама, значит, может, ей интересно? Может, она потихоньку оттаивает?

Сколько Аленка себя помнила, в молодежных и семейных фильмах блуждание по магазинам всегда подавалось как первый шаг к сближению.

Ну и вообще, Аленка любила выбирать одежду. Самую разную. И они благополучно спустили всю сумму, переведенную Максом, на две футболки с Микки-Маусом, одну — с каким-то безумным зайцем, явно персонажем, какого-то обкуренного детского мультика, одно платье парадно-принцессного типа и розовую юбку-пачку, на которую Лиза мечтательно смотрела, но «Валя говорит, что розовый носят все».

Короче говоря, Лизе юбку хотелось, но кололось. Аленка же ревниво заявила: «Берем», — потому что нефиг мешать девочке играть в девочку, раз ей так хочется. И пусть это банальный развод, на то «какая тетя подмахнет Лизе больше», но так и быть, в таких мелочах Аленка Лизе с удовольствием проиграет.

Все было хорошо.

Все было просто замечательно.

Они погуляли по торговому центру, около часа зависали на выпендрежную систему фонтанчиков и искусственный водопад, поели пломбира, поели какой-то полезной фигни — перед пломбиром, разумеется, и Лиза была неожиданно болтливой, во все стороны вертела головой и задавала Аленке целую кучу вопросов.

А потом Аленка повелась. Повелась на наивные голубые глаза госпожи императрицы, ткнувшей пальцем в платье на витрине магазина и заявившая: «Алена, твоя очередь мерять…». И платье было симпатичное, мятное, в какой-то мелкий то ли горошек, то ли цветочек, а настроение было хорошим, и с Лизой вроде все получалось, так почему бы и нет?

Нельзя было расслабляться.

Нельзя было забывать, что Лизе всего лишь семь лет и на месте она усидеть не может.

Потому что вроде как Аленка и пробыла в примерочной минуты три или четыре, но этого оказалось достаточно Лизе для побега. И увидев пустой пуфик у примерочной, Аленка запаниковала настолько, что пролетев весь магазин, лихорадочно озираясь в поисках девочки, вылетела за пределы сканеров магнитных бирок, и тут же радостно подняла визг сигнализация, а минутой спустя — и подоспевшая к сканеру девочка с кассы. Платье оказалось быстрее купить, чем объяснить подскочившим охраннику и консультанту, что нет, тут никто ничего не ворует. Получив свои деньги персонал успокоился, и наконец, оказался способен выслушивать вопросы и давать внятные ответы.

Девочка, да? Ну, да, вышла… Ну, да, не задержали… Да кто ж её знает… Может, папу пошла искать.

Интересно, а во всех магазинах творилась такая вот срань, что семилетний ребенок может запросто выпереться из магазина без взрослого, а охранник даже не вспомнит, что вообще-то именно этот ребенок приходил сюда не один.

Хотелось ругаться, хотелось материться и рвать на голове волосы. Но сначала Аленка позвонила Максу, потом заметалась по коридорам между магазинами.

Может, у фонтана? Нет, нету. У водопада? Тоже пусто…

Аленка по три раза пробежала по знакомому маршруту, успела переспросить каждого продавца на этом этаже, успела доканать и официантов в кафе, где они с Лизой ели мороженое. Она попыталась достать и до охранников, пытаясь добиться, чтобы они посмотрели систему видеонаблюдения, но получила только объявления по системе информационного управления торговым центром. Каждые десять минут. И уперлась ждать к обозначенному месту, надеясь, что если не Лиза сама придет, то её хотя бы приведут.