Столица (СИ) - Бутырская Наталья. Страница 37

Он заглянул также и на тренировки охотников, после этого у Хиона У надолго испортилось настроение, и он целыми днями потом бурчал про столичных гостей, которые даже кончика лисьих хвостов не видывали, а все туда же, в учителя лезут.

Ци обошел все дома в районе, поставил свои пометки на нежилых зданиях, а когда я спросила, зачем ему это, он лишь улыбнулся и сказал, что это большой-большой секрет, но скоро мы всё узнаем.

А через неделю после прилета дяди Ци у нас появились новые гости.

В то утро я несла Мастеру завтрак, но не успела я постучать в дверь его дома, как оттуда вышел сам Мастер. Он посмотрел на меня так, словно в первый раз видел, потом сказал:

– Позови охотников. Со стороны леса кто-то идет, – и сразу направился к проходу в Лес.

Я посмотрела на тарелку в своих руках, посомневалась, стоит ли ее бросить тут или все же отнести в дом, забежала внутрь, поставила ее рядом с дверью и побежала к охотникам. Несколько человек пошли к стене, а остальные остались ждать дальнейших распоряжений, десяток направился к воротам в город, так как Мастер не раз говорил, что нападение, скорее всего, будет одновременно с разных сторон. Я тоже побежала к стене, хоть меня и не пустили наружу.

Вряд ли это нападение, так как Мастер не приказал поднимать тревогу. Может, кто-то случайно задел сторожевой массив? Хотя как кто-то случайно мог оказаться в лесу, к тому же утром? Ведь для этого нужно провести ночь в лесу.

Некоторые наши охотники устраивали себе проверки и оставались на ночь за стеной, но только неподалеку от города, и утром приходили уставшие, невыспавшиеся, с порезами, царапинами и укусами, правда, в основном, от насекомых и мелких животных, так как крупных хищников в окрестностях города вывели.

Через какое-то время охотники вернулись, но не одни. С ними было трое незнакомых людей: мужчина, покрытый грязью, кровью и какой-то слизью, уже не мог идти, и его несли двое наших, худющая измученная женщина с затравленным выражением лица и девушка, которая была в лучшем состоянии, но тоже выглядела усталой и испуганной.

Мастер спрашивал у женщины, откуда они пришли, но та лишь повторяла раз за разом:

– Фен? Он будет жить? Вы спасете его? Нельзя было уходить… Нельзя.

– Мама, – не выдержала девушка и обняла женщину, – все хорошо. Мы добрались. Вы ведь Мастер! Скажите, вы Мастер, верно?

Мастер кивнул, не сводя с нее взгляда.

– Видишь, мама, мы нашли его! А значит, папу вылечат. И больше никаких кошмаров не будет. Вы ведь вылечите папу?

– Если вы расскажете, откуда знаете меня и почему оказались в Лесу.

– Я все расскажу, только помогите маме и папе! – несмотря на осунувшееся лицо и темные круги под глазами, девушка держалась хорошо. Я невольно зауважала ее, хотя сперва она мне не понравилась. Ну кто, скажите мне, идет в лес в длинном, до пят, платье, тонких туфельках и с непокрытой головой? Только самоубийцы, стремящиеся попасть на Дно Пропасти, да сумасшедшие.

Их отвели в пустующий дом, мужчину уложили на лавку, принесли воды, еды, женщина села рядом с мужем и взяла его за руку. Я обожала смотреть, как Мастер лечит, это всегда казалось мне настоящим чудом – видеть, как прямо на твоих глазах затягиваются раны, только вот сам Мастер после этого сильно уставал.

Сначала он снял с мужчины одежду, смыл с него всю грязь, а потом приступил к лечению. Женщина незаметно уснула, сидя на полу. Не проснулась, даже когда ее руки соскользнули с ладони мужа и упали к ней на колени. Девушка еще как-то держалась, хотя ее глаза то и дело закрывались.

– Ты сколько не спала? – спросила я, встав рядом с ней.

– Три… три ночи, – шепотом ответила она.

– А почему шепотом?

– Не хочу мешать лечить папу.

И мы замолчали, глядя, как под руками Мастера из глубоких ран на ногах выходит зеленая пена вперемешку с кровью, как открытые раны на спине затягиваются тонкой пленкой и уходит краснота с ожогов.

Мастер встал, едва заметно пошатнувшись, и сказал:

– Пока все. Дальше лечить будет опасно. Пусть сначала выспится и поест. Проследите, чтобы они поели. Ты – пойдешь со мной.

Девушка оттолкнулась от стены и пошла за Мастером, но когда она в очередной раз споткнулась, я не выдержала и схватила ее под руку:

– Давай помогу.

Мы добрались до дома Мастера, он усадил девушку за стол, посмотрел на меня:

– Пинь, раз уж ты здесь, приготовь бодрящий отвар.

Мне стало даже немножко обидно, ведь пока я сбегаю за водой и травами, все самое интересное уже расскажут, но я ничего не сказала, лишь быстро-быстро принесла все необходимое, разожгла огонь и поставила воду кипятиться. Хвала Небесам, я ничего не пропустила. Когда я вернулась, Мастер молчал, держа руку девушки в своей руке

– Ничего страшного. Просто истощение и усталость. Несколько царапин, ушибов, стертые ноги. Это скоро пройдет.

А, так он проверял ее здоровье.

– А теперь рассказывай, откуда вы.

– Меня зовут Ао Минь, моего отца зовут Ао Фен, а маму Ао Шу. Наша деревня стоит в лесу, мы всю жизнь прожили в ней, и мои родители тоже, и бабушка с дедушкой, и…

– Я понял. Почему вы ушли оттуда?

Эта Минь как-то странно рассказывала, словно задремывая посередине фразы.

– Нашу деревню оберегают предки. Точнее, каждый род оберегают его предки. Очень хорошо оберегают, как я поняла теперь, – ее нижняя губа задрожала, а в глазах проступили слезы. – Мы никогда не болели, нас не трогали дикие звери, на наших полях всегда был хороший урожай.

Мастер подобрался и стал слушать еще внимательнее.

– Но предки же не всесильны, они тоже устают присматривать за нами, поэтому раз в двадцать лет род должен отдавать одного из семьи на помощь предкам.

– И что с этим человеком происходит?

– Он уходит в лес и не возвращается. В прошлый раз предком-хранителем семьи Ао стал мой дедушка Лю, и он хорошо о нас заботился. А в этом году такая честь выпала мне.

Я заслушалась и чуть не забыла высыпать травы в закипевшую воду.

– Но папа сказал, что отказывается отдавать меня. После этого в деревне нас стали сторониться, словно мы приносили беду. Мы же жили как обычно. Папа не хотел уходить, все же у нас там свой дом, огород, знакомые, друзья. Мы не знали, как живут в других местах, к тому же Шен сказал, что магия существует не только в сказках, что все люди снаружи умеют магичить, а мы не умеем. И лес впервые начал казаться не добрым и приветливым, а темным и страшным. А потом умерла бабушка, – Минь все же расплакалась, закрывая лицо руками. Мастер посмотрел на меня, словно спрашивая, когда же будет готов отвар. Я спохватилась, сняла котелок с огня и разлила отвар по кружкам. Девушка несколько раз глубоко вдохнула, успокаиваясь, обхватила кружку и продолжила:

– По утрам бабушка разжигала огонь в кане и готовила еду на весь день. И в тот день она вышла, чтобы поймать какую-нибудь огневичку. Они же всегда были такими милыми и хорошими, – Минь всхлипнула и отпила отвар. – А потом мы услышали крик. Огневичка сожгла бабушке лицо. Просто так. После этого папа понял, что больше оставаться в деревне нельзя. Мы быстро похоронили бабушку, собрали вещи, попрощались с соседями, хотя с нами никто не хотел говорить, и ушли.

Шен говорил, что мы можем пойти по дороге и добраться до города, где нас защитит Мастер. Мы так и сделали, и сначала все было нормально. Мы шли, пока не уставали, садились отдохнуть в тени деревьев, когда уже не могли идти, но когда мы начали устраиваться на ночлег, маму чуть не укусила змея, заползшая под ее одеяло, а папа обжегся о куст, которого сначала не было в том месте. Тогда папа сказал, что мы не будем останавливаться и будем идти всю ночь, медленно и осторожно. Утром мы смогли немного подремать, но уже без одеял, так как мы их оставили на прежнем месте ночевки, а затем снова пошли. Дальше я помню плохо. Мы все время шли, несколько раз сворачивали с дороги, чтобы обойти какие-то опасные места. Я сама их не рассматривала, в таких случаях папа уходил вперед и проверял, что там. И все вроде бы было не так плохо. Нас кусали какие-то насекомые, один раз напали красноголовые птички, но мы отбились от них ветками.