Столица (СИ) - Бутырская Наталья. Страница 41

– Я понимаю, учитель.

– Насчет наставника я должен посоветоваться с Бай Чонганом. Все же я в боевых искусствах не специалист.

– Благодарю, учитель.

– И… – Джин Фу помедлил, – ты же знаешь, что твои слова не навредили мне? Бай Чонган поймал того человека.

– Знаю, учитель, и я рад этому. Но тут нет моей заслуги. Я сильно провинился перед вами и постараюсь сделать все, чтобы исправить свою ошибку.

– Прошу прощения, – прошептала госпожа Роу и поспешно вышла из комнаты. Признаться, я и сам в тот момент чуть не разрыдался. Не из жалости, а от понимания, что прежнего Байсо нет и никогда больше не будет.

Позднее я поймал Джина Фу, когда тот был один, и спросил:

– Учитель Фу, а нынешний Байсо вам так же подходит в качестве ученика и наследника?

Торговец медленно провел рукой по бритой макушке:

– Пожалуй, сейчас он подходит даже лучше, чем раньше, – видя мой озадаченный вид, он пояснил. – Несмотря на то, что у Байсо в прошлом было много неприятных моментов: смерть родителей, нищета, потеря сестренки, он воспринимал их как несчастные случаи. Как что-то, что происходило вне зависимости от его желаний и действий. А все хорошее, что с ним случалось, он считал исключительно своей заслугой. Во многом так оно и было. Даже тебя и твои успехи Байсо приписывал себе. Не замечал?

Он никогда раньше не проигрывал, и это несколько вскружило ему голову. Он постоянно придумывал новые затеи, новые игры, новые аферы, не просчитывая их. Так он ввязался в торговлю смолкой, да, я знаю об этом, не задумываясь, какой будет итог, и не осознавая, что Мастер своим запретом спас его. Так он влез в отбор охранников, не подумав о том, что мужчины, вылетевшие из турнира, могли его попросту убить после ухода каравана, да и тебя заодно. Просто потому что он над ними посмеялся. Байсо решил, что он всесилен, и все вокруг него должны делать то, что ему вздумается. Учти, что ты также входил в эту категорию.

Я уже начал думать над тем, чтобы заставить его проиграть хотя бы в одной игре, как случилось похищение. И он проиграл.

– Но разве это была игра? – удивился я.

– Конечно, игра. Ты заметил, в той комнате не было ни кляпа, ни тряпки? Значит, они разговаривали. Да, игра была нечестной, у Байсо было меньше шансов достать соперника, но это не значит, что их не было совсем. И он правильно оценил результат игры, сделал выводы, а главное, он начал думать, просчитывать варианты, задумываться о следующих шагах, планировать последствия. И это как раз то, что мне нужно от моего наследника.

Впрочем, изменился не только Байсо.

Но я был уверен, что причиной сдвига послужило не сражение с неизвестным мечником, как думал Харскуль, а вид моего брата, распростертого на полу.

Раньше я всегда за кем-то шел. За мамой, за Байсо, за Мастером, потом за Джин Фу. Я словно никак не мог выбраться из той помойки, где нашел меня брат. И всегда, глядя на него, я видел его нахальную улыбку и вытянутую руку. Руку помощи. Именно я искал у него защиту, поддержку, опору, несмотря на разницу в возрасте и силе. Его уверенность в себе и своих поступках помогали мне сделать следующий шаг.

А сейчас… Я понял, о чем мне твердил Харскуль на тренировках. За мной нет никого. Каждый человек сам по себе. Нельзя надеяться на чужую помощь. Нельзя рассчитывать на поддержку даже самого близкого человека, ибо все мы смертны. Есть только ты, твои знания, твои навыки, твоя сила. Оружие, деньги, связи, торговый дом, друзья – всего этого можно лишиться в один момент. У тебя есть только то, что остается, когда тебя раздевают догола и бросают в клетку.

А значит, нужно брать все, что смогу забрать.

На первой же тренировке после похищения я атаковал Харскуля так, как никогда до этого. Я не прыгал, не махал копьем, не придумывал стратегии и не стремился впасть в транс. Я всего лишь хотел прорваться через стену. Но во мне не было злости. Как ее не было и в тот вечер.

– Хорошо, – внезапно, после очередного удара, остановил тренировку брыластый. – Теперь у тебя есть цель. Но я не могу понять, какая. Почему ты ударил того человека? Он не хотел с тобой сражаться.

– Он похитил моего брата.

– Нет, он не похищал его. Он был всего лишь наемником. Его задачей было отвлечение хотя бы одного противника, пусть и ценой жизни.

– Но он знал, почему там стоит.

Харскуль кивнул, хотя его взгляд был полон сомнений. Он меня не понимал. Хотя все было просто: если я не пройду этот этап, брыластый не будет учить меня следующему шагу, а значит, я должен нападать так, чтобы его это устроило.

Я так не смог его коснуться тогда, но и привычного избиения не последовало. А на следующей тренировке он снова взял палку. Шаг был сделан.

Мы с Байсо вышли во внутренний дворик. Учителя Фу и госпожи Роу там еще не было, наверное, они еще не успели надеть полные траурные наряды. У замужней приличной женщины на каждый случай в жизни есть особая одежда и особая прическа, но так как в семье Джин пока никто не умирал, у служанки госпожи Роу не было возможности попрактиковаться в оформлении траурной прически.

Но я был уверен, что в скором времени ей эти навыки понадобятся еще не раз.

Добряк смог поймать Джин Юна, зарубив его личных телохранителей. Юн был довольно осторожен, поэтому похищали Байсо одни люди, охраняли другие, и все они были наемниками, хотя и выше качеством, чем те, что напали на караван. Нынешние умели обращаться с оружием, но до профессионалов им было далековато. Впрочем, Джин Юн рассчитывал, что их боевые навыки не пригодятся, наемники должны были всего лишь удерживать посторонних подальше от склада и предупредить при приближении стражи.

Как пояснил потом Джин Фу, в «Золотом небе» была сложная система субординации. Большая часть людей, работающих на семью Джин, принадлежала самому торговому дому, они выполняли приказы любого члена семьи. Их преданность можно было купить, но никто на таких людей в серьезных делах не полагался.

И у каждой ветви семьи Джин были люди, преданные только ей одной. У Джин Фу в его сыхэюане жили только доверенные лица, но если ему нужно было больше работников, он мог запросить их в самом торговом доме. Например, в караван он взял с собой не только своих подчиненных, но и людей из «Золотого неба», что я и наблюдал.

Пока было неясно, почему Джин Юн задействовал наемников в столь щекотливом деле, как похищение почти что члена семьи. Никто из людей «Золотого неба», внешнего круга, не стал бы участвовать в подобном преступлении. Но у отца Юна, Джин Ченга, слуг во внутреннем круге было не меньше, чем у Джин Фу, то есть с лихвой бы хватило на то, чтобы собрать небольшой караван.

А значит, либо Джин Юн действовал без ведома отца, и в свои двадцать лет еще не успел собрать личную свиту, либо семья Ченга перестраховывалась и хотела, чтобы в случае провала гнев Джин Фу обрушился только на одного Юна. И тот, и другой вариант были вполне возможны, так как официальным наследником Ченга был назначен старший сын, Джеминг. Ченг мог желать пристроить своего младшего сына на место Джин Фу, и лишние претенденты ему не нужны. Или у Юна могли быть собственные амбиции.

Но Джин Фу был уверен, что Юн не мог действовать в одиночку. Он слишком молод и неопытен для организации нападения на караван. Значит, у него есть старший сообщник. Альтернатива была еще хуже: несколько членов семьи Джин поодиночке хотят уничтожить Фу.

Я спросил у учителя Фу, не может ли Джинхей со своей вредной женушкой и заносчивым сынком оказаться самым сообщником, но Фу только рассмеялся:

– Джинхей? О нет, это единственный человек в семье, которому я верю. Он не самый приятный собеседник, это правда, зато он всегда скажет тебе в лицо все, что думает. И жену такую же подобрал. Если он захочет кого-то убить, то лично воткнет нож ему в горло, а не будет строить козни за спиной. Откровенность Джинхея мешает стать ему хорошим торговцем, зато с должностью управляющего он неплохо справляется. Думаешь, почему его направили на магазины? Продавцы его боятся, уважают и знают, что если Джинхею что-то не понравится, он выскажет это напрямую, без интриг или подстав.