Занимательные истории об истории - Сокольский Юрий Миронович. Страница 46

Перон понимал, что долго править страной можно, только опираясь на какую-либо массовую организацию. Он создал партию, которую, естественно, назвал Перонистской. Перонистская партия выдвинула лозунг построения хустисиалистского (справедливого) государства. Партия, в частности, призывала народ Аргентины бороться с экономической экспансией США, что в то время (да и сейчас) многие ощущали на себе, и многим эта экспансия не нравилась. Перон поднял зарплату бедным, поприжав богатых. В целях рекламы он ходил по рабочим кварталам, посещал дешевые кафе, и вместе с ним в таких походах участвовала его жена Эва Дуарте. Она была эстрадной певицей, очень красивой, моложе своего мужа на 25 лет. Услужливые фото- и кинорепортеры спешили запечатлеть все детали жизни президента страны и его супруги — «первой леди Аргентины». Как истинный кабальеро, Перон всегда вставал при ее появлении, а при уходе провожал до дверей и целовал ей руку. Публике такая галантность очень нравилась. А сам Перон стал очень популярным в своей стране.

Поскольку Аргентина не участвовала во Второй мировой войне, и там, по слухам, нашли приют сбежавшие из Германии фашисты, то США и Англия устроили в Западной Европе бойкот аргентинским товарам. Для прорыва воздвигнутого кордона Перон послал Эву в двухмесячное турне по концертным залам Европы. Следом за певицей плыл аргентинский сухогруз с мясом и зерном. Концерты певицы прошли на ура (правда, в Италии «левые» ее освистали). Как жену президента, Эву официально принимали короли, премьер-министры и даже Папа Пий XII. В целом успех был несомненным, и этому немало способствовали репортеры, взахлеб описывавшие туалеты певицы и дорогие бриллианты, которые ей дарили восторженные поклонники. А тем временем Перон заключил выгодные торговые соглашения с Испанией, Англией и даже с СССР.

Когда Эва вернулась в Аргентину, Перон предложил ей участвовать в выборной кампании: он сам выдвигал себя в президенты (на новый срок), а жену — в вице-президенты. В поддержку этого необычного предложения выступили все функционеры Перонистской партии. Но Эва отказалась — она чувствовала себя больной. Потом врачи поставили грозный диагноз: рак крови, и вскоре 33-летняя Эва умерла.

Перон распорядился набальзамировать тело Эвы, для чего был приглашен патологоанатом из Испании Р. Аро, который учился в Москве у специалистов Мавзолея В. И. Ленина. Набальзамированное тело поместили в серебряный гроб, который установили в помещении ВКТ (Всеобщей конфедерации труда), чтобы подчеркнуть, что Эва защищала интересы простого народа.

Перон сильно горевал и, вероятно, на время утратил политическую бдительность. Вскоре его свергла очередная военная хунта, а тело Эвы увезли из ВКТ и перезахоронили тайно и под чужим именем. Бывший президент Аргентины эмигрировал в Испанию. А созданная им Перонистская партия, как ни странно, продолжала существовать, правда, поменяв название. Она стала называться Хустисиалистской, ее новые лидеры несколько изменили партийные лозунги. У партии сохранилось много старых сторонников, присоединялись и новые.

А стареющий генерал Перон (которому было уже за 60) проводил в вынужденном бездействии бесконечные в своей пустой однообразности дни эмиграции. Он посещал кафе и кабаре, пил кальвадос, любовался молоденькими танцовщицами. Потом, неожиданно для самого себя, женился на одной из них. Звали красотку Мария Эстелла Мартинес. Она по-прежнему выступала на эстрадных подмостках, а он по-прежнему сидел в зале за столиком и пил кальвадос.

Между тем в Аргентине Хустисиалистская партия приобрела такую большую популярность, что решила выставить на президентских выборах своего кандидата. Партия обратилась к Перону с предложением баллотироваться на пост президента. Генерал, который пробыл в эмиграции уже 18 лет, согласился, но с непременным условием, что в вице-президенты будет баллотироваться его новая супруга, Мария Эстелла. (Вероятно, в этот момент он вспомнил об Эве). Руководители партии решили попробовать. И победили!

78-летний генерал Перон вернулся в Аргентину под звуки фанфар. Он обещал провести в стране национальное и социальное освобождение. Началась национализация банков, организовывались крупные государственные предприятия. Конечно, это нравилось не всем, но, пока был жив Перон, открытого сопротивления никто не выказывал. Через год старый генерал умер, президентом (согласно конституции) стала Мария Эстелла. Колеса механизма «освобождения», запущенного ее мужем, продолжали крутиться, но теперь в них открыто вставляли палки. По стране прокатилась волна политических убийств. Мария Эстелла, как оказалось, управлять страной была неспособна. Вскоре генералы устроили очередной военный переворот, и теперь уже в эмиграцию в Испанию уехала Мария Эстелла, президент Аргентины, жена президента.

8 лет хозяйничали в Аргентине эти генералы, о них мы говорили в начале нашего рассказа. Когда генералов упрятали за решетку, Мария Эстелла вернулась в Аргентину. Более года она возглавляла Хустисиалистскую партию, но вскоре поняла, что это не ее работа, — и уехала на свою родину.

Причуды памяти

Приведем два примера, характеризующие причуды человеческой памяти. В качестве первого примера мы использовали эпизод из книги А. А. Игнатьева «50 лет в строю».

Автор воспоминаний, бывший в годы Первой мировой войны военным агентом (атташе) во Франции, описывает, как нелегко ему пришлось принять ответственное решение в ночь, когда поступило известие, что Николай II отрекся от престола. Царь — помазанник Божий, ему страна вручена, как тогда утверждали, самим Богом, как он может бросить огромную империю на произвол судьбы? Как должен в этом случае поступить офицер, который когда-то принимал присягу на верность царю и Отечеству?

Полковник граф Алексей Алексеевич Игнатьев принадлежал к семье, близко связанной с царским двором. Его дед, Павел Николаевич, был председателем Комитета министров при Александре II. Дядя, Николай Павлович, дважды становился министром при Александре III. Двоюродный брат, Павел Николаевич, был министром при Николае II. А отец, Алексей Павлович, был губернатором в Иркутске, затем в Киеве. Отпрыску такой семьи предать цели и идеалы монархии было очень трудно.

С другой стороны, сам Алексей Алексеевич, проведший много лет вдали от Родины, слишком мало знал о людях, которые в марте 1917 г. стали во главе России. О министре-председателе, князе Г. Е. Львове, он не знал ничего. Нового министра иностранных дел, профессора П. Н. Милюкова, граф Игнатьев видел однажды, когда тот в составе делегации Государственной думы посетил Париж. Но тогда профессор графу не понравился.

Чтобы оценить важность принимаемого решения, надо учесть, что полковник Игнатьев в тот момент распоряжался огромными денежными суммами, принадлежавшими России. На имя военного агента во французском банке был открыт счет, из которого оплачивались расходы на содержание находившегося во Франции русского экспедиционного корпуса (участвовавшего вместе с французами в войне с Германией на Западном фронте). Через этот счет шла оплата приобретаемых Россией для военных нужд пушек, снарядов, зарядов, взрывателей, патронов и т. п. Кому передать эти огромные денежные средства, если предстоит отказаться от царя и его правительства?

В этот момент тяжелого раздумья Алексей Алексеевич вспомнил случай, который произошел 20 лет тому назад, когда он командовал эскадроном в уланском полку. Рядовой Ильченко был назначен караульным на пост у дровяного склада. Через определенное время разводящий должен был привести смену. В морозную ночь ефрейтор-разводящий поленился идти на отдаленный пост, послав сменщика одного. Ильченко, действуя строго по уставу, отказался сдать свой пост без разводящего и простоял на морозе лишние три часа.

Вспомнив этот случай, полковник Игнатьев решил, что он должен быть не менее пунктуален, чем тот рядовой, и ему, военном агенту России, надлежит дожидаться своего «разводящего». Граф Игнатьев решил, что передаст находящиеся на его личном счету денежные средства тому правительству России, которое будет признано страной его пребывания, то есть Францией.