Занимательные истории об истории - Сокольский Юрий Миронович. Страница 57

Освободившись из плена, Алехин принял участие в проводимых фашистами на оккупированной ими территории Европы международных турнирах, где выступали также Боголюбов, эстонец П. Керес, швед Г. Штольц. А вот Эйве, также живший в оккупированной стране, смог увильнуть от участия в этих турнирах: он работал учителем в гимназии, ему все время было якобы недосуг.

После окончания войны резко возросла роль Международной шахматной федерации (ФИДЕ). По требованию американцев ФИДЕ запретило Алехину играть в международных соревнованиях как за пресловутые статьи, так и за участие в турнирах, проводимых фашистами. Алехина, профессионального шахматиста, лишили средств к существованию, тем более что заработанные им ранее рейхсмарки обесценились.

В это время Ботвинник высылает из Москвы Алехину официальный вызов на матч. Алехин соглашается, начинаются переговоры представителей двух сторон. В ФИДЕ долго не знают, как реагировать на изменившуюся ситуацию. Ясно, что Ботвинник, живший при тоталитарном режиме, послал вызов с согласия своего правительства, возможно, самого И. В. Сталина. Открыто выступать против Сталина сразу после войны никто не решался, тем более ФИДЕ. Наконец поздно вечером 23 марта 1946 г. ФИДЕ приняло постановление признать будущий матч Алехин — Ботвинник официальным.

Но Алехин, вероятно, не успел об этом узнать: утром следующего дня он скоропостижно скончался в Португалии. Во многих газетах мира был помещен фотоснимок: мертвый чемпион сидит в пальто в гостиничном номере, на столике раскрытая книга, чашка кофе, доска с расставленными фигурами. Вероятно, последние мысли, которые проносились в мозгу чемпиона, были связаны с миром шахмат.

Это мир абстрактный, оторванный от реальности, но Алехин жил в этом мире (и только в нем) всю свою непростую жизнь.

Высокое небо

Крестьянский мальчик нередко заглядывался на огромные самолеты, проносившиеся в небе над деревней. Как-то, приехав в губернский город Липецк, он узнал, что там располагается военный авиационный полк, а самолеты называются «Илья Муромец». Когда пришла пора идти служить в армию, юноша упросил, чтобы его взяли на этот аэродром. Малограмотному крестьянскому сыну доверили только лошадь, чтобы подвозить к самолету топливо. Ездового звали Михаилом Васильевичем Водопьяновым.

Любовь к самолетам сохранилась на всю жизнь. После Гражданской войны он устроился в Москве в мастерскую общества «Добролет». Найдя старый, вышедший из строя учебный самолет, он его собственными руками отремонтировал и стал на нем совершать тренировочные полеты. На него обратили внимание и в 1929 г. пригласили летчиком на линию Хабаровск — остров Сахалин. Так Водопьянов стал профессиональным пилотом, не имея специального образования. Ему приходилось летать на разных маршрутах (в том числе на линии Москва — Ленинград), перевозить различные грузы, а иногда и пассажиров (которых в те годы брали на борт не более трех-четырех человек).

В 1933 г. его самолет попал в аварию вблизи Читы. Водопьянова выбросило из кабины на лед озера Байкал. Его случайно заметили люди на берегу, спасли. Водопьянов лечился в больницах от полученных травм целый год, крепкий организм выдержал, и врачи признали летчика годным для дальнейших полетов.

12 февраля 1934 г. в Чукотском море потерпел катастрофу корабль «Челюскин», который перевозил зимовщиков, направлявшихся на остров Врангеля. Корабль затерли льды, он получил пробоины и затонул. Экипаж и пассажиры (всего 104 человека) успели высадиться на лед, взяв с собой продукты, теплую одежду, палатки и, главное, радиостанцию. Страна узнала, что на льдинах в океане находятся люди (в том числе двое детей) и стала принимать экстренные меры для их спасения. В Москве была создана Государственная комиссия по спасению челюскинцев во главе с заместителем председателя Совнаркома В. В. Куйбышевым.

Это теперь самолеты оснащены хорошими навигационными приборами, могут летать почти что в любую погоду и брать на борт много горючего, грузов и пассажиров. Тогда было совсем не так. Достигший первым (с 29-й попытки) лагеря челюскинцев, летчик А. В. Ляпидевский на самолете АНТ-4 смог забрать с льдины только десять пассажиров и доставить их на материк (поселок Ванкарем). Но следующих рейсов летчику не удалось совершить из-за поломки самолета.

Правительственная комиссия привлекла и других летчиков, которые по различным трассам пытались прорваться к ледовому лагерю челюскинцев. Использовали разные самолеты и разные маршруты в надежде, что хоть кто-то доберется до цели. Водопьянов рвался в спасатели, но его не пускали из-за прошлогодней аварии. Кроме этой одной большой аварии, в его личной книжке пилота было записано еще 8 мелких аварий, и это считалось слишком много, чтобы доверить столь ответственное задание. Водопьянов написал письмо Куйбышеву, тот его принял в Кремле. Куйбышев разрешил Михаилу Васильевичу полет, но поставил условие: лететь из Хабаровска, туда доставить свой самолет (Р-5) в разобранном виде.

12 марта Водопьянов прибыл в Хабаровск, а уже 17 марта вылетел в Николаевск, оттуда в Охотск и затем в Анадырь. К этому времени стало известно, что летчик Н. П. Каманин (на самолете АНТ-3) не смог вылететь из Анадыря в Чукотское море, ему пришлось делать крюк в 600 км. Водопьянов на своем самолете устремился через Анадырский хребет и кратчайшим путем прилетел к берегу Чукотского моря. Далее начались поиски людей на льдине, но их координаты были уже установлены точно. 13 апреля самолеты Водопьянова, Каманина и В. С. Молокова забрали с льдины последних челюскинцев. Затем их также по воздуху доставили в порт Уэллен, оттуда — морем во Владивосток, а там уже по железной дороге спасенных привезли в Москву. Как встречали челюскинцев в Москве — до сих пор показывают в кадрах кинохроники, это было поистине всенародное ликование. Летчики, спасшие челюскинцев, стали первыми Героями Советского Союза; у Водопьянова в удостоверении Героя стоял номер 6 (всего первых летчиков-Героев было семеро).

Водопьянов стал полярным летчиком. Он в 1937 г. доставил на Северный полюс первую советскую экспедицию (И. Д. Папанин, П. П. Ширшов, Е. К. Федоров, Э. Т. Кренкель). Сесть точно в географической точке полюса не удалось из-за нагромождения льдов, подходящую льдину пришлось искать южнее этой точки. Водопьянов посадил свой самолет с папанинцами на 20 километров южнее полюса. Но льдины в океане все время дрейфуют, и уже через полгода папанинцы оказались вблизи берегов острова Гренландия (где их и сняли с этой льдины).

После достижения Водопьяновым на самолете Северного полюса встал вопрос о полете из Москвы через полюс в Америку. Первым по этой трассе взялся лететь один из тех, кто спасал челюскинцев, — С. А. Леваневский. Его самолет пропал в Арктике. К поиску потерпевшего бедствие, как и в случае с «Челюскиным», подключились многие летчики, в том числе и Водопьянов. Но увы, пропавшего самолета никто не обнаружил. Именно тогда родилась поговорка: «Здравствуй, летчик Ляпидевский, до свиданья, летчик Леваневский». Правильнее было бы сказать «прощай», но так хотелось надеяться…

На штурм коварного маршрута вышли другие: В. П. Чкалов (вместе с Г. Ф. Байдуковым и А. В. Беляковым) и М. М. Громов (вместе с С. А. Данилиным и А. Б. Юмашевым). Трасса была покорена, выросло и число Героев Советского Союза.

Когда в 1939 г. началась война с Финляндией, Водопьянов захотел участвовать в боевых действиях. Его, как опытного полярного летчика, не отпускали. Тогда он написал письмо наркому обороны К. Е. Ворошилову — и вскоре был принят в бомбардировочную авиацию, участвовал в ночных вылетах. Этот опыт пригодился ему во время Великой Отечественной войны.

Напав на СССР 22 июня 1941 г., немцы думали в течение восьми недель сокрушить нашу страну. Чтобы деморализовать жителей столицы, они с 22 июля по 24 августа 24 раза бомбили Москву (то есть почти ежедневно). Наше командование решило ответить бомбардировками Берлина (хотя немцы к тому времени оккупировали всю Белоруссию, Прибалтику, часть Украины). М. В. Водопьянов вылетел в ночь с 9 на 10 августа на тяжелом бомбардировщике с аэродрома в г. Пушкине (Ленинградская область) курсом на Берлин в составе эскадрильи. Каждый самолет нес по шесть 500-килограммовых бомб. На исход всей войны эта акция не могла оказать решающего значения, но она была важна в психологическом плане: Россия не собиралась сдаваться, она как бы показывала Германии свои острые зубы.