Джейк - Гринвуд Лей. Страница 45

– Каких?

– Это первая свобода, которую ребята узнали за долгое время. Они обязательно сделали бы что-то, о чем пожалеют. Нет смысла преподавать урок, который они уже выучили.

– Что второе?

– Эти парни – не дети. Они уже почти взрослые и примут только легкое руководство, и все. Если я позволю им самостоятельно научиться на чем-то малом, может быть, они прислушаются ко мне в большем. Если я надавлю на них, они никогда не станут слушать ничего.

– Это все, что вы намерены сделать? – Да.

Она смотрела на него, такого высокого и сильного, уверенного в себе. Может быть, Джейк прав. Что Изабель знает о мальчиках или мужчинах? Она ошибалась в Джейке на каждом шагу. И сейчас, даже думая, что он совершает ужасную ошибку, главная мысль – о желании снова быть в его объятиях.

Джейк обнял бы ее, она уверена. Он может говорить, что сдержит обещание, но его одолевают искушения. Это видно по глазам. Достаточно протянуть руку, коснуться его, и сопротивление падет.

О чем она думает! При первой же опасности хочет спрятаться в объятиях Джейка! Это так же плохо, как напиться.

– Я лучше позабочусь об ужине.

– Много им не потребуется, но поесть они должны плотно. Мы будем двигаться, пока они не свалятся от изнеможения. Хочу за день оставить как можно больше миль между нами и фермерами.

– Вы готовы? – спросил Джейк.

– Дайте две минуты. Бисквиты еще не совсем дошли.

Изабель была уверена, что едва закрыла глаза, как Джейк поднял ее готовить завтрак.

– Можно, я разбужу их? – Брет уже предвкушал страдания мальчиков от похмелья.

– Пусть это сделает Джейк, – посоветовала Изабель. – Сегодня они не расположены любить кого бы то ни было.

Мальчики пришли ночью, спотыкаясь, еще до того, как Изабель легла, и едва были в состоянии забраться в спальные мешки. Хоука несли.

Изабель подняла крышку кастрюли. Бисквиты были превосходны.

– О'кей, пора.

Джейк встал между Хоуком и Баком, поднял крышку и стал колотить в нее старой лошадиной подковой. Звон был ужасным, мальчики буквально выскочили из спальников. Кое-кто держался за гудящую голову, на страдающих лицах читалась боль.

Хоук бросился на Джейка, но едва мог стоять на ногах. Максвелл отодвинулся, широко ухмыляясь, и продолжал стучать по крышке как можно громче. Когда Изабель подумала, что больше не вынесет, он перестал.

– У вас тридцать минут, чтобы позавтракать и сесть в седло. До того, как остановимся на ночлег, мы должны преодолеть двадцать миль. Кто не хочет ехать, решает сейчас. Я дам лошадь, чтобы добраться в Остин.

Бак натянул одеяло на голову, но у Зика одеяла не было. Он сдернул его с Бака.

– Вставай, дурак чертов. Хочешь кончить с еще большим количеством полос на спине?

Не дожидаясь, пока тот пошевелится, Зик вытащил его из спальника и сунул головой в ведро с холодной водой. Бак вырывался, как упрямый бычок, но когда Зик позволил вынуть голову из воды, тот совершенно проснулся.

– Еще кому-нибудь помочь встать? – спросил Зик. Двигались все, кроме Хоука. Зик вылил на него ведро воды, Хоук вскочил, в его глазах была смерть.

– Давай, – насмешливо произнес Зик. – Это индейцы продали меня фермерам.

Шон схватил Хоука и поволок к Изабель.

– Ты был немного груб, а? – спросил Джейк Зика.

– Фермеры грубее.

Изабель никогда не видела такой несчастной, понурой группы. Ее слегка обидело, что никто не обратил внимания на завтрак, приготовленный лучше, чем обычно, но она приказала себе подождать. Мальчики слишком страдали с похмелья, чтобы заметить хоть что-то, что не прыгает и не отодвигает тарелки. Даже Пит и Вилл молчали.

Интересно, как мальчики смогут ехать верхом, когда не могут ходить? Она была уверена, что ничего не получится, когда Люку не удалось достаточно сильно затянуть подпругу. Седло соскользнуло с лошади, и Люк вместе с ним.

Джейк молнией был рядом, говоря, что Люк задерживает всех остальных, и если фермеры их поймают, он будет виноват в этом. Люк еще упорнее старался вернуть седло на лошадь и нагнать остальных. Даже Брет сел в седло и помогал выгонять стадо.

– Джейк зол, как черт, верно? – спросил Вилл, когда в лагере остались только он, Изабель и Пит.

– Работай и не ругайся, – велела Изабель. – Мы должны загрузить фургон и выехать, пока они не скрылись из вида.

– Это не проблема, – уверил Пит. – Они чуть живы с похмелья, половина попытается загнать стадо обратно в кусты.

Изабель сомневалась, чтобы кто-то из них был настолько плох, но из восьми мальчиков шестеро с похмелья. Вряд ли они смогут сделать хотя бы пять миль.

К полудню Изабель знала, что сильно недооценила решимость Джейка в первый день проехать двадцать миль. Она осознала, что мальчики получили более сильное наказание, чем она или Джейк могли придумать.

Шон повязал голову платком, каждые полчаса смачивая его холодной водой. Люк стонал каждый раз, когда лошадь меняла аллюр. Хоук, пребывающий в мрачном молчании, срывал злость на каждой корове, пытающейся повернуть обратно. Чет был бледен от усилий сосредоточиться. Бака рвало. Изабель не обманывалась на счет того, что они никогда больше не будут пить, но была уверена – прежде хорошо подумают, когда и сколько.

Солнце жгло с неослабевающей силой. По спине и между грудей бежали струйки пота, к влажной коже прилипала пыль, и Изабель чувствовала себя ужасно грязной.

Стадо достигло холмистой местности с глубокими каньонами. Травы стало гораздо меньше, она была ниже, грубее. Это явно менее гостеприимная земля. Не удивительно, что поселенцы отдали ее индейцам.

У Изабель было много времени наблюдать Джейка в седле. Она не осознавала, каким привлекательным этот мужчина может выглядеть на лошади. Он гордо сидел в седле и, несмотря на усталость и жару, не горбился и не сутулился. Он успевал всюду, ободряя, руководя, помогая. Казалось, заранее предугадывал, где может случиться беда, до того как это происходило, знал, когда кому-то из мальчиков нужна легкая помощь или грубый окрик.

В последние полчаса Джейк позволил Виллу и Питу ехать с флангов. Изабель предпочла бы оставить их в фургоне еще несколько дней, но малыши буквально выпрыгивали из штанов от гордости, что, наконец, стали настоящими ковбоями.

Изабель решила, что никогда не поймет мужчин, даже самых маленьких. Их ничто не влечет так, как опасность. Она вспомнила, как не терпелось ее жениху уйти на войну. Теперь вот Вилл и Пит, еще дети, рвутся сражаться с огромными лонгхорнами.

Мэтту каким-то образом удалось занять место позади Вилла. Неприязнь к Джейку все росла, даже глаза засверкали. Изабель решила, что это ревность, которая растет по мере того, как Вилл сильнее привязывается к Джейку.

Джейк подъехал к фургону, и Изабель не смогла подавить волнения. Почему она считала своего жениха привлекательным? Все воспоминания о нем бледнели в сравнении с Джейком. Она почувствовала, как напряглось тело, попыталась успокоиться, но сердце забилось быстрее, дыхание затруднилось.

– У вас все в порядке? – Да.

На самом деле все было ужасно. Смешно, но она когда-то считала, что в Саванне жарко, хотя там всегда можно было найти тень или ощутить дуновение ветерка с реки. И всегда было холодное питье. Сейчас Изабель подмывало последовать примеру Шона и полить голову холодной водой.

– Я поеду вперед и поищу место для ночлега, – сказал Джейк. – Вернусь через два-три часа.

Изабель открыла рот, чтобы возразить, но молча закрыла его – она должна нести свое бремя в этом путешествии. Если это значит остаться на несколько часов одной с мальчиками, придется привыкать.

– Чет отвечает за стадо, – продолжал Джейк. – Если что-то будет не так, он уберет мальчиков с дороги и даст коровам самим позаботиться о себе. Вас это тоже касается.

Какое-то время Джейк ехал молча.

– Я дал ему револьвер, – сказал он наконец. – И хочу, чтобы у вас тоже было оружие, – он протянул кольт.