Ферн - Гринвуд Лей. Страница 28

Ферн нагнулась, чтобы взять свое седло. Лишь героическим усилием воли ей удалось скрыть на лице выражение страдания, которое она испытывала, разгибая спину. Инстинктивно она перехватила взгляд Мэдисона и поняла, что он обо всем догадался.

– Ты не поедешь, – заявил Мэдисон.

Он даже не спрашивал ее. Он просто приказал ей, а приказы всегда бесили ее.

– И как ты хочешь остановить меня?

– Я тебя из седла выну, если будет нужно. Ферн не понимала, почему она так злится. Может, это из-за тона его голоса: он обращается с ней, как с обыкновенной женщиной, которая должна его слушаться только потому, что он мужчина.

– Никому еще не удавалось такое.

– Наверное, не так уж много по-настоящему смелых мужчин, – сказал Мэдисон, глядя на нее с такой же решимостью добиться своего, с какой и она смотрела на него. – Временами ты можешь превращаться в разъяренную львицу.

– Так почему же ты не боишься меня?

– Потому, что я сам могу быть разъяренным львом. – Чудо. Он улыбнулся ей. – Но если ты так уж настаиваешь, я отвезу тебя в коляске.

– У тебя нет коляски.

– Я найму ее.

– Я не хочу, чтобы ты тратил на меня деньги.

– Я заплачу за коляску, – сказала Роза, прерывая их разговор, – но пусть Мэдисон отвезет тебя.

– Я бы не хотела, чтобы он отвозил меня.

Выражение лица Мэдисона не изменилось, но изменилось кое-что в их отношениях. Изменение это было так ощутимо, что его можно было слышать. Оно было как стук закрываемой двери.

– Если тебе так тягостно мое присутствие, я попрошу Тома Эверетта отвести тебя.

– Дело не в этом, – протестовала Ферн, расстроенная тем, что он подумал, будто ей невыносимо его присутствие. Никогда раньше она не могла ранить людей словами так сильно. Она не понимала, почему это происходит теперь.

– Тогда в чем дело?

– Я не хочу, чтобы из-за меня поднимали такой шум.

– Перестань спорить, и никто не будет шуметь.

Ферн понимала, что Роза на стороне Мэдисона. Они не позволят ей ехать домой одной.

– Хорошо, нанимай коляску, но если тебя не будет здесь через десять минут, я уеду одна.

– Не уедешь. Я возьму с собой твоего коня.

– Мэдисон Рэндолф, какое вы имеете право на моего коня? – крикнула Ферн негодуя, но только понапрасну сотрясала воздух, потому что Мэдисон вышел из комнаты, а миссис Эббот отправилась вслед за ним.

– Он самый невыносимый человек из всех, каких я когда-либо встречала, – пожаловалась Ферн Розе. – Он же всех доводит до крика через пять минут после общения с ним.

– Мне казалось, что Монти тоже такой, – сказала Роза. – Но когда я узнала его лучше, он мне даже понравился. Я думаю, со временем вам понравится Мэдисон.

– Он мне понравится только тогда, когда вы его свяжете и посадите на коня верхом, – сказала Ферн. – Не удивлюсь, если Бостон перенесут в другое место, пока там нет Мэдисона, чтобы он не смог его найти.

Если он и там ведет себя так же, то бостонцы вряд ли ждут его возвращения с таким уж нетерпением.

– Вы разрешите этому человеку отвезти вас домой? – спросила миссис Эббот, возвращаясь в спальню после того, как убедилась, что Мэдисон благополучно покинул дом.

– У меня, кажется, нет другого выбора, – ответила Ферн. – Целая армия не остановит его.

Она посмотрела на свое седло и решила оставить его в углу. Уж коли Мэдисон настаивает на том, чтобы отвезти ее домой, то пусть тащит и седло.

И он потащит. Этот человек был наполовину бесцеремонным нахалом, а наполовину чутким, заботливым мужчиной.

Ферн сама себе удивлялась – ее радовало то, что он повезет ее домой. Она была дурой, идиоткой, но ей было плевать на это. С Мэдисоном она была сама не своя. Она думала только о нем, остальное ее не волновало. То, что он разговаривает с ней так высокомерно, конечно, бесило ее, но ведь впервые в жизни кто-то проявлял к ней настоящий интерес.

Она понимала, что пожалеет, если поедет с ним, она также понимала, что пожалеет еще больше, если не поедет. Она была, как пьяная. Она знала, что очнется с ужасной головной болью, но продолжала наслаждаться каждой минутой опьянения.

– На вашем месте я бы не позволила ему отвозить вас домой, – сказала миссис Эббот. – Он может отвезти Бог знает куда.

– Этого он делать не будет, – успокоила ее Ферн, надевая шляпу как можно осторожнее, чтобы не растрепать волосы. Она хотела причесаться, но, даже надевая шляпу, испытывала острую боль.

– Как знать.

– Я знаю, – сказала Ферн. Она надела свой жилет. – Для него я недостаточно женственная. Я не интересую его. Уверена, что он общается исключительно с красавицами, которые носят шикарные наряды и обитают в прекрасных дворцах. А чем я могу привлечь его?

– Спроси у него сама, – предложила Роза.

– Мы уже проделали полпути до твоего дома, а ты мне почти ничего не сказала, – говорил Мэдисон.

– Я сказала более чем достаточно, – ответила Ферн.

– Ты хочешь сказать, что твое мнение обо мне изменилось?

– Мое мнение не изменилось относительно твоего приезда сюда, – сказала Ферн, – я хочу, чтобы убийцу Троя повесили.

– Ты говоришь «убийцу Троя», не Хэна.

– Я решила, что лучше не называть пока имен. Успеется еще по ходу дела.

Она не могла сказать ему, что не питает больше никакого желания унижать его. Так же, как не могла сказать ему, что продолжает думать о нем, как о случайном человеке, который встретился на ее пути.

– Я не подговаривала Рида с Пайком, чтобы они напали на тебя в салуне, – сказала Ферн, заговорив, наконец, на тему, которой старалась избегать до этого.

– Теперь я это понимаю, – сказал Мэдисон. Несколько минут он молчал. – Мне кажется, что я был груб с тобой.

– Я тоже тебе грубила.

– За одно это меня следовало заточить в тюрьму, как говорит Джордж.

– Джордж – джентльмен. Я сомневаюсь, что он сможет понять такого сложного человека, как ты.

Мэдисон громко засмеялся.

– Да ты просто не знаешь нашу семью.

Эта неожиданная реакция Мэдисона удивила ее.

– Ты не можешь отрицать, что Джордж джентльмен.

– А я не джентльмен, – сказал Мэдисон, все еще продолжая смеяться. – Это факт, который не прикроешь ни модной одеждой, ни блестящим образованием.

– Я этого не говорила.

– Ладно, ясно. Так как ты в ближайшее время намереваешься видеться, по крайней мере, с тремя Рэндолфами, то позволю дать тебе один совет. Со стороны, учти, все мы можем не походить друг на друга, но в сущности мы одно целое. Все мы, пока здравствующие, включая Хэна, будем ожесточенно драться за интересы семьи, не хуже Джорджа. Все мы, включая Джорджа, такие же чуткие и ранимые, как Хэн. Но все мы, в первую очередь, сыновья нашего отца, а он был более диким по натуре, чем весь штат Канзас.

Ферн внимательно посмотрела на Мэдисона.

– Глядя на Джорджа, Хэна и меня, ты видишь три лица одного и того же человека.

– Но вы все такие разные.

– Это только кажется. Ты никогда не поймешь нас, если будешь рассматривать поодиночке.

Это испугало Ферн. Если то, что он говорит, правда, тогда она вообще ничего о нем не знает. Она почувствовала беспокойство. Ей показалось, что рядом с ней сидит какой-то незнакомец.

Она вспомнила, как он нежно поцеловал ее. Может быть, он поцеловал ее помимо ее воли, но ей все равно было очень приятно.

Она предпочла бы, чтобы он был таким, как Джордж, но не таким, как Хэн. Она только однажды встречалась с Хэном, и он произвел на нее впечатление холодного человека, бесчувственного убийцы, который ни о чем не сожалеет и не раскаивается в том, что убил человека.

У нее мурашки пошли по коже от мысли, что и Мэдисон может быть таким.

– Расскажи, чем ты занимаешься в Бостоне, – попросила она.

– Тебе будет неинтересно.

– Может быть, но как я могу знать, интересно это мне или нет, если ты ничего мне не расскажешь.

(Хорошо хоть не сказал, что ей будет непонятно.)

– Я адвокат. Я помогаю бизнесменам делать деньги законным путем.