Ферн - Гринвуд Лей. Страница 53

Но больше всего она плакала о своих рухнувших надеждах. Она знала, что не выйдет замуж за Мэдисона, но надеялась, что его любовь к ней будет согревать ее всю оставшуюся жизнь. Теперь у нее не было этого.

Она переборола себя и перестала плакать. Нужно было принять ванну и переодеться к обеду. Но есть она не могла. Она отклонила предложение Розы посидеть с ними за столом после обеда, но и ее комната вскоре стала казаться ей невыносимой тюрьмой. Сидеть на крыльце было не лучше. Она пыталась думать о ферме, но не могла сосредоточиться на курах и свиньях, когда все ее мысли были только о Мэдисоне.

Она могла сколько угодно говорить себе, что задето ее самолюбие, что она никогда не будет ему верить, но после того, как она все это высказала, она поняла, что все это не имеет никакого значения. Важно для нее было только одно – она любила Мэдисона. Она не могла сказать, что на все остальное ей было наплевать, но только любовь к Мэдисону что-то действительно значила для нее. Нет, важно было только то, чтобы Мэдисон был счастлив. Но она не могла любить его так, как нужно любить мужчину, и поэтому ей нужно уйти с его дороги и не мешать ему быть счастливым с другой женщиной.

Саманта Брюс любила Мэдисона. Ферн сразу поняла это. Возможно, единственным человеком, кто об этом не догадывался, был сам Мэдисон. Но он вскоре это поймет. Как только вернется в Бостон. Из нее получится идеальная жена для него – красивая, образованная, богатая и влюбленная в него по уши. Она не будет обращать внимания на его диктаторские замашки. Она не станет говорить ему о его ошибках. Она не станет спорить с ним и будет вести домашние дела так, как он этого хочет.

Важнее всего то, что она будет любить его не меньше, чем Ферн. Она будет любить его так, как Ферн хотела бы его любить, но не могла – всей душой и телом.

Конечно, лучше бы он остался с ней. Ничто в жизни не заменит ей чудесных минут, проведенных с ним, но, по крайней мере, она будет знать, что он в надежных руках. Она только несколько минут провела с Самантой, но уже поняла, что у нее мягкий характер и теплое сердце. Она будет ему лучшей женой, чем Ферн. И, несмотря на страшную боль, которую Ферн испытывала, думая об этом, она пришла к выводу, что должна отказаться от Мэдисона и тем оказать ему большую услугу.

Не успела она прийти к этому выводу, как, взглянув на улицу, увидела Мэдисона.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Ферн хотела запереться в своей комнате, но приказала себе не делать этого. Она должна видеть Мэдисона. Ей нужно сказать ему, что она его не любит. Еще до того, как он поднялся на крыльцо, она спросила:

– Почему ты не привел своих друзей?

Она хотела взять инициативу в свои руки. Она сидела на стуле, стоявшим на некотором расстоянии от других стульев. Она не хотела, чтобы Мэдисон приближался к ней. Так ей легче было сказать ему то, что она хотела сказать.

– Они устали.

– Роза и Джордж хотели бы познакомиться с ними.

– Она обратила его внимание на свет в доме. – Они еще не ложились.

– Успеют еще познакомиться. Фрэдди прибыл сюда по делу. Он пробудет в Абилине несколько дней.

Он подошел к ней, и она почувствовала, что очень волнуется.

– Сядь, – сказала она, показывая на стоящие поодаль стулья. Но Мэдисон продолжал стоять. – Почему приехала его сестра?

– С ним за компанию. Их родители умерли в прошлом году, больше в семье никого не осталось, кроме Фрэдди и Саманты.

– Но ведь у них есть ты.

– Я просто друг.

– Ты больше, чем друг.

– Может быть. Но я не об этом хочу с тобой поговорить. Я пришел извиниться за свой срыв. Я не должен был высказывать тебе всего этого. Ты знаешь, я так не думаю.

– Я тоже наговорила тебе всякой ерунды, – сказала Ферн, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом.

– Не надо, – сказала она, когда Мэдисон попытался взять ее за руку. – Сядь, пожалуйста. Я не могу сосредоточиться, когда ты возвышаешься надо мной.

– Тогда встань сама.

– Я не могу ни о чем думать, когда ты стоишь рядом.

– Я люблю тебя, Ферн. О чем тут думать? Мы говорили друг другу глупости и спорили, но теперь с этим покончено.

– Это неправда.

– Ты же только что сказала мне, что говорила мне не то, что думала на самом деле.

– Сядь, Мэдисон. Мне очень трудно говорить то, что я хочу сказать, а ты еще стоишь над душой.

– Что тебе так трудно сказать мне?

– Я скажу тебе, если ты сядешь.

Мэдисон поупрямился еще немного, но все-таки сел.

– Я снова хочу извиниться, – начала Ферн. – Не за этот вечер, а за утро, за то, что я не сказала тебе тогда правду.

Мэдисон весь напрягся. Она уже открыла рот, чтобы произнести заготовленные слова, но язык ее не слушался. Она не могла говорить то, что может уничтожить ее последний шанс на любовь, подобную той, которая существовала между Розой и Джорджем. Она любила Мэдисона такой же сильной любовью.

Но она должна говорить. С ней у него не будет будущего. Она должна быстро отделаться от него, пока ее не покинуло мужество.

– Я не люблю тебя.

Она удивилась, что небо не упало после этих слов. Ни один смертный еще не произносил более чудовищной лжи.

Она была также удивлена, что Мэдисон не понял, что она врет. От этой лжи все вдруг изменилось. Кровь ее заледенела. Сердце превратилось в камень.

– Я должна была понять это раньше, но, наверное, меня сбило с толку то, что красивый адвокат-янки…

– Я южанин, – заявил Мэдисон с гордостью в голосе.

– … говорит мне, что любит меня. Я хотела бы любить тебя. Ты такой мужчина, о котором женщины могут только мечтать.

– Но ты обо мне не мечтаешь, верно?

– Ты мне очень нравишься. Может быть, после стольких лет одиночества, я так сильно хотела влюбиться, что не понимала, как ошибаюсь.

– И когда же ты поняла, что ошибаешься?

– Когда встретила мисс Брюс и поняла, что она любит тебя так сильно, как я никогда бы не смогла тебя любить.

– Саманта? Да она относится ко мне, как к брату.

От ее слов он вновь почувствовал, как жизнь возвращается к нему. Он начал оживать. Он уже не выглядел таким подавленным.

– Она любит тебя, Мэдисон. Ты, может быть, этого не замечаешь, но я-то все вижу. Она без ума от тебя.

– Но к нам-то это никакого отношения не имеет. Я не влюблен в Саманту.

Теперь он окончательно пришел в себя. Спор с людьми придавал ему сил.

– Сейчас ты, может быть, ее и не любишь, но полюбишь после.

– Но это чушь, – возразил Мэдисон. – Я очень давно знаю Саманту. У меня было достаточно времени влюбиться в нее, если бы я захотел. Но я же не захотел. Я влюбился в тебя. Не знаю, чего ты хочешь добиться, но я тебе не верю.

Мэдисон вскочил, схватил Ферн за руку и поднял ее со стула.

– Ты любишь меня, я по твоим глазам вижу. Я знаю, что любишь.

– Отпусти меня, – попросила его Ферн. Чувство паники возвращалось к ней, она вся дрожала. Мэдисона так удивило это изменение ее состояния, что он убрал руку и отступил от Ферн.

– Я только взял тебя за руку.

Она не хотела, чтобы он испытывал чувство вины от того, что прикоснулся к ней. Он может подумать, что ей отвратительны его прикосновения, что она не выносит его присутствия. Она не хотела, чтобы он мучился, она видела боль в его глазах. Ферн знала, что это такое, когда тебя отвергают. Она не могла отвергнуть Мэдисона. Он заслуживает того, чтобы она сказала ему правду, которая не причинит ему больше вреда, чем сказанная ею ложь.

– Сядь, – сказала Ферн. – Я еще не все сказала.

Мэдисон не садился. Взгляд его скорее выражал укор, чем гнев. Ферн тоже продолжала стоять.

– Больше я не хочу тебе лгать, – сказала она, стараясь не отводить от него взгляда. – Я люблю тебя. Люблю больше всего на свете, – она спряталась за стулом, увидев, что Мэдисон хочет обнять ее, – но толку от этого никакого не будет. Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Я старалась, Боже, как я старалась привыкнуть к этому, но я не могу.