С любовью, бывший (СИ) - Снатёнкова Алёна. Страница 32

Но сначала, я еще раз должен увидеть её голой. Перед смертью, я обязан посмотреть на идеальное, мать его тело, которым не успел насладиться в прошлый раз. Хочу увидеть огонь в этих невинных, на первый взгляд, глазах. Хочу увидеть ту мартышку, которая скрывается под маской безразличной стервы.

Срываю с неё сарафан, а-ля «захлебнись в слюне» и откидываю его в сторону, наслаждаясь видом упругих сисек, спрятанных под кружевным лифчиком. Недолго думая, разрываю его, к чертям собачим, и на минутку зависаю от охуенного зрелища.

Идеальная грудь. Она блядь настолько идеальна, что я готов молиться на неё каждое утро. Поклоняться острым соскам, которые въедаются в память. Сочинить молитву, чтобы при каждом прочтении, эта святость появлялась передо мной. Псих? Плевать.

Мартышка выгибается мне навстречу, когда я языком скольжу по ареолу. Её кожа покрывается мурашками, а новый стон вышибает из меня последние остатки разума. Отстраняюсь и одним резким движением разрываю последний барьер, который мешает мне увидеть её целиком. Ещё сильнее развожу стройные ноги в стороны и начинаю пожирать глазами.

Майя стыдливо пытается прикрыть руками голую промежность, но я мешаю ей это сделать. Убираю ладони и завожу их себе за шею, подхватываю мартышку под ягодицы, чтобы переместить в горизонтальное положение.

Вот так – просто охрененно.

Скалюсь, когда понимаю, что Аверина и не собирается возражать, а продолжает смирно лежать, прикусив губу.

– Хочешь о чём-то меня попросить? – рычу ей в ухо, прикусываю нежную кожу на шее.

Мотает головой.

Провожу пальцем между ног, ощущая всю её влагу.

– Уверена? – Засовываю в неё один палец. Мартышка напрягается и сжимает кулаки. Узкая. Блядь. Какая же она узкая. – А если так?

Добавляю второй, и уже сам готов кончить.

Блин.

Никогда в жизни у меня не было ещё такого болезненного стояка.

Я псих.

Я просто конченный псих.

– Гле-е-б. – Хнычет мартышка, сжимая сильнее бедра.

Мешаю ей это сделать, проникая ещё глубже. Член долбит по ширинке, крича, что вместо пальцев там должен быть именно он.

– «Попробуй меня, Глеб?» – издеваюсь, вытаскивая пальцы, и провожу ребром руки по напряженному клитору. – Ты это ведь хотела сказать?

Она замирает и смотрит прямо в глаза. Клянусь, я даже на расстоянии слышу, как работает её мозг, придумывая всевозможные ответы. Но это моя игра. Пока мартышка ломает себе мозг, я перемещаюсь, и оказываюсь над ней, втягивая в себя розовый сосок. Спускаю губы ниже, прикусывая кожу, оставляя на ней красный след. Отгоняю от себя мысль, написать своё имя с помощью засосов. Конечно, я потом так и сделаю, но сейчас тупо не смогу. Мне нужно больше. Намного больше.

– Вслух, пчёлка. Ты должна сказать это вслух. Я, мать твою, не умею читать мысли. – целую её живот, пальцами сдавливая бедра.

– Ненавижу тебя. – Ещё один всхлип, больше похожий на стон.

– Вслух. – Приказываю, желая поскорее выбить из нее слова. Хотя, по сути, мне по фиг на них. Я все равно сделаю всё, что захочу. Всё, что только пожелает мой изголодавшийся разум. И мне достаточно для этого, только реакции Майи, которую я уже получил. Но… мартышка должна сломаться. Должна переступить через себя, и попросить.

– Никогда. – Упрямая обезьянка.

– Это «да»?

– Да-а-а.

Она выкрикивает ответ, и одновременно с этим убивает меня взглядом. А хрен меня теперь убьешь. Не получится. Я слишком долго ждал этого. И пока не получу, никакая тварь с косой, не сможет до меня прикоснуться.

29. Майя.

Бывают в жизни ситуации, которые полностью от тебя не зависят. Ты ничего не можешь сделать, чтобы хоть как-то изменить исход и предотвратить масштабную катастрофу. Как бы ни старалась, как бы ни пыталась, но всё происходит так, как было кем-то задумано. Не тобой. Конечно же, не тобой. Когда Мамаев, решил показать свою силушку богатырскую, выращенную в спортзале, я была бессильна. Встать между двумя крепкими парнями, которые дурь из друг друга выбивают – не лучшая идея. Если, конечно, в планах не было остаться со сломанным носом, от нечаянно соскользнувшего кулака.

А у меня, разумеется, такого желания не было.

Так же, как и не было желания, чтобы Глеб пострадал. Да, знаю, что он сам нарвался, и должен был несколько раз словить за это по башке. Но выбирая между бывшим и незнакомым человеком, я ставила на Мамаева.

И вот, в той ситуации, я могла просто стоять и наблюдать со стороны, нервно кусая пальцы. От меня ничего не зависело. Совершенно ничего.

А сейчас – могу. Я имею право врезать извращенцу по морде, оттолкнуть и сбежать в номер. Имею право так сделать. Но не делаю. Я продолжаю лежать голой на скользком булыжнике, пока Глеб издевается над моим телом. И тут должен включиться голос разума, который поможет мне оживить мозг. Но он не включается. Возбуждение настолько перекрыло кислород всем чувствам, что ни осталось даже какого-то разумного стеснения и стыда. А это уже какое-то предательство организма.

Жесткая подстава предающего тела.

Я с ума сходила, когда руки Глеба трогали меня в самом сокровенном месте. Невозможно было остановиться, когда ранее неведомые мне эмоции, накрыли с головой, обещая, что это только начало блаженства. Фейерверк, к фитилю которого только-только подносят горящую спичку. Вулкан, лава которого, собирается покинуть кратер.

И я мечтала узнать, что же там будет. Понимала, чем это может обернуться, но всё равно продолжала смирно лежать, каждый раз сглатывая очередной стон.

– Майя, кричи. Хоть матом ори, но не сдерживай себя. – Шепчет Глеб, очередной раз прикусываю кожу на груди. Язык тут же зализывает место укуса, и этот контраст вызывает волну дрожи.

Его пальцы везде. Не осталось и кусочка на теле, до которого бы он не дотронулся. Губы спускаются нижу, целуя напрягшийся живот. Тугой узел, уже разрывается внутри, но на самом пике моего состояния, Глеб ухмыляется, и останавливается. Хнычу, когда не получаю желаемого. Того, чего еще ни разу не испытывала, но безумно хочу.

Все тело горит.

В памяти всплывают картинки из порно фильма, который давно смотрели с подругой. Одна сцена – хлеще другой. И я хочу всё это попробовать. Прямо сейчас. Здесь, на этом чертовом острове, именно с этим парнем.

Дотрагиваюсь до его плеча, сама не понимаю для чего, и тут же руки оказываются за головой, плотно прижатые к камню.

– Терпение, мартышка. – грохочет он над моим ухом. – Хочу проверить твое терпение. Моё ты испытывала не один раз.

Его голос будоражит настолько, что я только киваю головой, выгибая до предела спину.