Пояс Ориона - Устинова Татьяна. Страница 5

– На первый взгляд, всё как раз наоборот, – нащупывая почву, продолжала Тонечка. – Как раз похоже, что он убил жену-то.

– Тоня, даже не начинай!..

– Смотри, они сильно поссорились, ты сам мне рассказал ещё той ночью, что приехала и закатила скандал, что она испортила ему всю жизнь! Что она обещает выложить в сеть побои. Что он её послал подальше и они почти подрались…

– Пошла писать губерния… – пробормотал Герман в сторону.

– Разве не могло быть так, что она вернулась, они опять поссорились, потом на самом деле подрались, и он её… ну, случайно, в драке, в угаре… ударил… неудачно…

– Не могло быть, – отрезал Герман. – Тоня, правда. Я знаю, что говорю.

Официант принёс поднос и начал ловко расставлять на круглом столе бокалы и чашки. Тонечка сосредоточенно думала.

– А про неё ты что-нибудь знаешь? – спросила она, как только официант отошёл, улыбнувшись ей напоследок. – Про жену?

– Ни-че-го, – по слогам ответил Герман. – Я понятия не имел, что Кондрат женился.

– Плохо, – сказала Тонечка. – Самое скверное, что мы даже не знаем, где и как её искать.

Герман обжёгся мятным чаем и уставился на жену.

– Как… искать? – переспросил он. – Зачем нам её искать? Если Кондрат её…

– Тьфу на тебя, Саша, – рассердилась она. – Ты сам себе противоречишь! Ты же клянёшься, что твой друг-повар жену не убивал! Значит, она жива и где-то должна быть! А где?..

– Да в этом всё дело! – вдруг вспылил Герман. – Её нигде нет, ни на работе, ни дома! В отделении так сказали!

– Саша, что выходит? Выходит, что Кондрат Ермолаев ночью в беспамятстве её убил, а тело где-то спрятал. Не приходя в сознание.

– Во дворе машина стояла, вся нараспашку, – напомнил Герман. – Мотор работал.

– Вот именно. Когда она на ней приехала? Выходит, после того, как ты ушёл, то есть, где-то ближе к двум. Потом они поссорились – с дракой и битьём стёкол. Потом, получается, он её выволок, затолкал в машину, куда-то вывез, вернулся обратно, оставил машину посреди двора с работающим двигателем и завалился спать. Логично?

– Нет, – отрезал Герман.

– Вот именно, – согласилась его очень умная жена. – Так не бывает. Хотя, по большому счёту, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам. Можно мне ещё Шабли?

Герман помахал официанту, спросил вина и вдруг несказанно удивился:

– Постой, постой, так ты… тоже не веришь, что Кондрат зарезал жену?

– Молодец, – похвалила Тонечка. – Я ещё пока ничего не понимаю, но кое-что странно, правда.

– Что?

– Порядок на кухне, это раз, – задумчиво начала перечислять Тонечка. – Два: ночью был шум, и никто из соседей не прибежал и не спросил, в чем дело.

– Фью-ю! – присвистнул Герман. – Нынче на шум никто не выходит, никому дела ни до чего нет.

– Саш, это в Москве никто не выходит на шум! А здесь все выходят! Когда тётя сегодня на крыльце заголосила про убийство, моментально под забором народ собрался, ты не обратил внимания? И наряд сразу вызвали! Мы же не вызывали никого, а патруль приехал через семь минут после того, как она заорала, я засекла.

– Ну ты даёшь, – Герман покачал головой отчасти даже с недоверием. – А кухня при чём?

– При том, что расстались они, по всей видимости, абсолютно мирно. Твой повар и его телеведущая!.. Он ждал тебя в гости и готовил. Устроил на кухне бардак. Она этот бардак убирает, она всегда так делает, это Кондрат рассказал. Он готовит, а она за ним всё чистит и моет. После этого она уезжает – кстати, куда? – среди ночи возвращается и закатывает скандал. В чём смысл, если подумать?

Герман пожал плечами.

– Вот именно, – подхватила Тонечка. – Получается, что смысла нет. Если они мирно расстались вечером, почему ночью случился скандал?

– Потому что мы пьяные были.

Тонечка рассердилась:

– Саша! Ты же режиссёр! Включи режиссёрское воображение! – Она потянула его за ухо. – Чик-трак! Включилось?

– Чего ты от меня хочешь?

– Чтоб ты фильм представил. Муж и жена на кухне. К мужу вечером приезжает старый друг, – тут она подумала и зачем-то добавила, – лучше новых двух. Муж – повар, и он готовит пир, – и она опять добавила, – на весь мир. Жена видит, чего и сколько он готовит, знает, сколько закуплено выпивки. Потом она ликвидирует бардак, вылизывает кухню и деликатно отбывает в неизвестном направлении. Возвращается ночью, Бог мой, каков пассаж, что за ужасная картина – муж и старый друг уже изрядно набрались!

Герман засмеялся.

– И она давай скандалить и на него кидаться!

– Да, – согласился Герман. – Фильм не складывается что-то.

– Вот именно, – кивнула Тонечка. – Шума соседи не слыхали, на Кондрате твоём ни царапины. Или они очень аккуратно и тихо дрались, или…

– Не дрались, – подсказал Герман.

– Или она так же деликатно и тихо дала себя зарезать, – продолжала его жена, – или…

– Никто никого не резал, и вообще непонятно, что там произошло, – закончил он.

– Смотри, какая собака! – вдруг с восторгом выпалила Тонечка. – Ну вон, вон! Оглянись!

К её внезапным перепрыгиваниям с мысли на мысль, с эмоции на эмоцию он никак не мог привыкнуть.

…Что за собака?! При чём тут собака?!

За соседний столик усаживалась женщина. Лицо у неё было озабоченное и словно встревоженное. На руках она держала…

– Какая же это собака, – сказал Герман несколько даже обиженно. – Это какой-то… организм!

– Сам ты организм! – прошипела Тонечка. – Это совершенно прекрасная маленькая собака! Нет, Саша, ты посмотри, какая прелестная!

У «прекрасной собаки» тоже был довольно встревоженный вид. Она столбиком сидела на коленях у женщины, перебирала тоненькими, как спички, лапами, раскидистые уши время от времени начинали дрожать.

– Я знаю породу, – продолжала неистовствовать жена у него над ухом. – Называется пражский крысарик! Правда! Очень редкая порода! В Средневековье такие собаки спасли Прагу от чумы! Они истребили чумных крыс!

– Любая уважающая себя крыса перекусит этот организм на счёт «раз»!

– Они на самом деле охотники, Саша!

– Да в ней весу, должно быть, полтора кило! Какая уж тут охота!

Но его жену было не остановить – как же! Поблизости от себя она заметила собаку!.. Всё остальное забыто.

– Я подойду и познакомлюсь.

– Дай им хоть отдышаться, – недовольно сказал Герман. – И чаю выпить. Они только пришли.

Тонечка, приподнявшаяся было, чтобы бежать к «прекрасной собаке» и её хозяйке, плюхнулась обратно.

Тут её словно осенило.

– Слушай, там же тоже собака осталась! У Кондрата! Она выходила из будки и гавкала на нас.

Герман с усилием перескочил следом за ней на эту новую мысль. Он явно отставал!

– Это Ямбург, – сказал он наконец. – Кондрат его когда-то из Сибири привёз.

– Он там остался совсем один, – затараторила Тонечка. – Его хоть покормить надо.

– Соседи покормят.

– А если нет?

Он вздохнул.

– Хорошо, мы поедем.

– Поедем, – повторила она. – Вот бы ещё раз в дом попасть, осмотреться. Может, что-нибудь и высмотрели бы…

Александр Герман, московский продюсер, в прошлом режиссёр, человек системный, хваткий, процветающий и благополучный, никогда и ничего не добился бы в жизни, если бы время от времени не решался на самые странные и дурацкие поступки.

…Год назад он ввязался в расследование убийства артистки Дольчиковой и обрёл жену-сценаристку, тёщу – королеву-мать, тестя-генерала, дочь-студентку и племянника-африканиста [1]! Впрочем, Даня Липницкий никакой не племянник, а скорее тоже сын. В кроне семейного древа Липницких-Морозовых-Германов легко заблудиться, как в том самом дубе, который у Лукоморья. Там ещё златая цепь и кот!.. Так и у них.

Герман переложил на диване свою дублёнку и пошарил в карманах.

– Попасть в дом хорошо бы, – пробормотал он и выложил на стол связку ключей на автомобильном брелоке. – Попробуем? Может и попадём!..