Портрет моего мужа (СИ) - Демина Карина. Страница 44

- Мар, вот передо мной идиотом не притворяйся, - я начала с шариков. Всегда их любила, а здесь и чеснока не пожалели для подливы. Вышло остренько. - Ты же понимаешь, что нет ничего... недоразуменного. Кто-то дал твоему секретарю по голове, потом завалил тело кучей железа, плеснул поверх маслица и устроил пожар...

Бывший поморщился.

А ведь приоделся... костюмчик твидовый того оттенка голубого, который уже почти серый, но еще не совсем. Рубашка белоснежная.

Запонки поблескивают.

Волосы зачесаны гладко. И цветок в петлице. Цветок смотрелся глупо, но мнение свое я оставила при себе. А вот корзиночки оценила.

- Я буду рад, если ты... станешь помалкивать о своих... домыслах.

Стану.

Мне не сложно.

- По официальной версии ты проводила исследования, и сила вышла из-под контроля. Кирис спас тебя...

А вот безе не люблю.

И нынешнее, недопеченное, вязнет на зубах.

- То есть, - я вытерла пальцы о скатерть. - Ты решил сделать из меня дуру?

- Эгле!

- Что? Дуру, которая не способна сладить с элементарным поисковым заклинанием? Или что я там делала? Дуру, чья сила едва не уничтожила ангары? Чудом не убила двух человек?

- Эгле... лучше, если они будут думать, что ты дура, чем...

- Среди них убийца? Только... мы так не договаривались, дорогой.

- Любые договоренности можно пересмотреть.

Ах вот, стало быть, как? Интересно, что он еще пересматривать собрался? И... быть может, мне и вправду стоит постоять в сторонке. Во вдовстве есть свои преимущества.

- Эгле, не сердись, - Мар потянулся через стол и накрыл мою ладонь. - Ты же понимаешь, что такое необходимость... долг... я знаю, что ты не виновата. Но... мост ведь рухнул не просто так.

- То есть, ты теперь в это веришь.

- Я всегда в это верил, - и взгляд пронзительный, в глаза, раньше у меня от этого его взгляда сердце обмирало. И вновь попыталось, не иначе, по старой памяти, но, к счастью, опомнилось. Не хватало мне вновь в этого засранца влюбиться. - Но... заявить прилюдно... тот, кто стоит за всем этим, наверняка затаится. А остальные примутся ловить ведьм. Они все друг к другу относятся несколько... неоднозначно.

- Сразу видно, канцлер из тебя хороший будет, - сказала я, засовывая в рот ложечку.

С маслом.

Сливочным. Всегда его любила, причем вот просто так, вне привязки к хлебу.

- Я рад, что ты оценила мои таланты...

- Я их давно оценила. Лжешь ты, как дышишь, изворачиваешься так, что всякому угрю фору дашь... что еще надо? Дерьмо умело прячешь под кустами фиалок. Они у тебя друг друга ненавидят. Причем, искренне... и кстати, а Лайму ты зачем сюда притянул? Насколько я знаю, она не слишком-то за этот брак держится...

Ага... а вот это Мару пришлось не по вкусу. Руку убрал.

Кулаком подбородок подпер.

Воззарился на меня... а я что? Я масло ему. Ложечкой. И да, зачерпываю с горкой, так оно мне вкуснее. Еще бы соли поставили, вообще цены бы им не было.

- Это она тебе так сказала.

Не вопрос, скорее утверждение. И я кивнула. А то... кто еще...

- Лайма... сложный человек. Между нами накопилось много... всякого... сама понимаешь, ситуация была неоднозначна, да и в принципе... она обижена, да, но осознает, что этот брак дает ей многое. Развод? Поверь, если я разведусь с ней, случится скандал, который прежде всего ударит по ней же. Говорить она может многое, но...

Это всего-навсего слова.

Вот интересно, ей тоже выгодно вдовой стать?

- А твоя матушка...

- Сложный человек. На Сауле не обращай внимания, ей заняться нечем...

...кроме как натравливать потенциального поклонника на окружающих. И вот интересно, могла ли Сауле соорудить ловушку?

Знала ли она про активированное масло?

И куда интересней, смогла бы сама напитать его силой, чтобы получить... все-таки доступ к ангарам у нее имелся, как и у любого из семьи. Умения... она училась, пусть и на технологическом, но, помнится, состояла в общеуниверситетском обществе «Создатель»...

Она не глупа.

И способна, сколь помню.

Хорошо это? Подозреваю, что для Марка - не очень.

- Знаешь, дорогой, - я ложечку воткнула в желтоватую массу. - Что-то мне здесь перестало нравиться... но, подозреваю, если я захочу уехать, ты будешь против?

Мар лишь развел руками.

- Что ж... в таком случае надеюсь, что тебя и вправду скоро убьют.

А что?

Я не обещала быть милой. Мар же поперхнулся и укоризненно покачал головой. А вот оскорбленную невинность у него не получилось сыграть. Уж больно физия лощеная.

Глава 23

...в сад здешний тоже осень пробралась. Пара старых кленов медленно и мучительно расставались с пурпурной листвой, которая падала на дорожки, покрывая их плотным влажным покрывалом. Под листьями прятались лужи и остатки гнилой травы.

Стояли дубы.

И белесые березки, выглядевшие ободранными, дрожали на ветру.

Я шла по дорожке.

Под ногами чавкало, а сверху зарядил мокрый снег, смешанный с дождем. Крупные хлопья ложились на плащ, чтобы тут же обернуться водой, а уж та стекала по спине, по рукавам... было холодно. Куда только подевалось вчерашнее почти летнее тепло?

Неуютно.

Но куда менее неуютно, нежели в доме.

Я дошла до ограды, витой и с виду несерьезной, и повернула налево, туда, где виднелись громадины оранжерей. Нет, понимаю, что заглядывать в них мне не рекомендовалось, но... кто может помешать?

Этна ворочалась в сумке.

Она не отказалась бы прогуляться, пусть бы и по парку, но я... чувствовала спиной взгляд. Такое вот неприятненькое ощущеньице, будто за тобой не следят, нет, просто слегка подсматривают. И отнюдь не с восхищением.

Я добралась до колючего терна.

Тронула влажные ветви.

Обернулась.

Никого.

И слева... и справа... особенно справа. Там старый шиповник давно уже превратился в одну сплошную колючую стену, которой и птицы избегали. Если и касались его руки садовника, то явно осторожно, если не сказать, с трепетом.

Ощущеньице не пропало. Напротив, взгляд стал... жестче? Навязчивей?

- Кого-нибудь чувствуешь? - тихо спросила я у Этны. Она свистнула, только поди-ка пойми, согласие это или же совсем наоборот. - Ладно... сделаем вид, что я любопытная дура, которой дома не сидится...

Тропинка сама нырнула под ноги.

Чистая.

Подозреваю, эйта Ирма не испытывала любви к прогулкам по мокрой листве. Черствый она человек, напрочь лишенный романтики осени.

Слева вытянулись свечи грабов, под которыми прижился снежноягодник. И на лишенных листвы ветвях белые бубины ягод смотрелись нарядно.

Здесь и пахло иначе.

Навозом? Куда без него. Почвы на островах бедные, здесь и мох-то с трудом приживается, не то, что грабы... а вон и рябина, увешана алыми гроздями.

Взгляд не исчез.

А я сунула руку в карман, нащупывая медную пластину кастета. Что поделаешь, жизнь, она непредсказуемая... стоило прикоснуться, и медь прилипла к пальцам, а руку окутала тончайшая пелена силы. Убить не убью, но...

Я почти добралась до первой в череде теплиц. И судя по виду, самой старой. Здесь неплохо себя чувствовал дикий виноград. Он, освоившись в тени, вскоре выбросил тонкие плети, зацепился за неровности, за свинцовые оплеты рам, придавил своей тяжестью посеревшие стекла, да и выбрался на крышу, где уж и вовсе раскинулся вольготно.

Он был по-своему красив.

Темный, глянцевый, отмытый дождем до блеска. Темные ягоды привлекали птиц, но те, верно, привычные к людям, внимания на меня не обратили.

- Бабушка не любит, когда здесь ходят, - сказали мне, и я обернулась.

Надо же... Йонас.

Мальчишка, который выше меня на голову, хотя и считается ребенком. И одет... не так, как обычно. На кого здесь охотиться, кроме, разве что, чаек? Но все же... брюки из оленьей кожи. Куртка явно шита на заказ, а потому сидит отлично. Перчатки. Короткий плащ, который прикрывал плечи. Кепи.