Портрет моего мужа (СИ) - Демина Карина. Страница 57
Лайма поднялась бледным привидением.
И настала наша с Кирисом очередь. Он подал руку. Он указал на стену, к слову, ту самую, у которой я стояла ночью. А я не стала спорить. Разве что отошла чуть дальше, к старенькой софе, которая не развалилась единственно потому, что стену подпирала.
Я присела на край ее и потрогала пыльную ткань, по которой поползли дорожки, и даже запихнула клок конских волос в дыру.
Надеюсь, мыши там не водятся.
Не то, чтобы боюсь, но...
- Наверх мы тоже будем подниматься вместе? - сухо поинтересовался Кирис. И ответ был утвердителен.
Они поднялись.
Потом спустились. Эйта Ирма была бледна. Рута вновь разразилась потоком слез. Интересно, это сила самоубеждения или она что-то попроще использует? К примеру, кусочки лука, спрятанные в рукаве? Или не лука... слезы вызвать не так и сложно.
Но Мар ей верит. Прижимает к себе, гладит по голове, что-то шепчет, явно утешая. А косички, бантами украшенные, подрагивают.
Лайма все еще молчалива и бледна, но утратила несколько своей невозмутимости.
- Девчонка лжет, - наконец, заговорила эйта Ирма. Она подошла к грязному окну, встав аккурат в полосе света. Он пробивался сквозь неплотно сомкнутые ставни, наполняя холл дома. Этот бледный разбавленный свет странным образом подчеркнул нездоровую белизну кожи.
И подпухшие веки.
И морщины, которые лишь наметились, но все же.
- Она меня всегда ненавидела! - взвизгнула Рута. - Все меня ненавидели, кроме тебя, папочка...
Я поморщилась.
Переигрывает слегка, но Мар не замечает. Задвинув девицу за спину, он сказал:
- По-моему, здесь все говорит само за себя...
А то... я видела... и пусть следы на полу Кирис замыл, скажем так, во избежание лишних вопросов, то кровь мы решили оставить.
Нож вот заменили.
Ножей в доме много, в представлении поучаствовать может любой.
- Мне кажется, дорогой, ты спешишь с выводами, - Лайма вновь была спокойна, как море в летний день. - То, что Йонас сюда шел, еще не значит...
- Он у нее никогда не виноват! - пожаловалась Рута.
- Просто к нему нельзя подходить с теми же рамками, что и к обычному человеку.
Лайма лишь пожала плечами.
- Да и в конце концов, даже если Йонас... устроил то представление наверху. Вчера дом был чист, верно?
Все взгляды обратились на Кириса.
И он кивнул.
- Чист.
- Видите... то есть, что бы здесь ни произошло, это случилось уже после убийства. Да, Йонасу нравится охота... и быть может, он счел возможным разделать добычу уже после... и здесь... я не могу сказать, что именно породило в нем такое желание...
А теперь она смотрела на меня.
Будто бы мимо, на стену за моей спиной, и в то же время на меня.
- Однако сомневаюсь, что здесь кого-то убили.
- Папа!
- Рута, помолчи, будь добра.
Мар, может, и был сволочью редкостной, но он не был сволочью глупой. Не мог не понять, что крови для убийства маловато, что слишком помпезна, театральна эта сцена... да и многое.
- Это он, - Рута стиснула кулачки. - Как вы не поймете... он опасен! Он сумасшедший! Он...
Мысленно я согласилась с девочкой: у Йонаса с головой точно было не все в порядке, но это еще не значит, что его нужно подставлять.
- И поэтому ты решила показать всем, как он плох? - тихо спросил Кирис.
Он присел и теперь был ниже Руты, в которой уже почти проснулась благословенная кровь. Он смотрел на нее с печалью и даже жалостью, позабыв, что эйты не выносят, когда их жалеют. И мелкая паразитка не стала исключением.
- Папа, - она повернулась к Мару и сложила руки в молитве. - Пожалуйста... поверь мне... он... он сейчас скажет... они все скажут, что угодно, лишь бы выгородить его... они все думают, что Йонас вернет роду былую славу, но мы с тобой разумные люди, мы понимаем, что сейчас не время одержимых! Что это благословение на самом деле ненаучно... что... он причинит куда больше вреда, чем пользы.
Она говорила спокойно и без притворства, во всяком случае, я больше не улавливала и толики фальши. А вот про одержимость - это интересно... очень интересно.
Надо будет заглянуть в библиотеку. Освежить, так сказать, некоторые знания, которые я полагала не очень нужными.
- Я думаю, - я позволила себе прервать паузу. - Спор можно разрешить просто. Так уж вышло, что в этом доме ночью было... людно.
- С...сука, - прошипел Рута.
И кажется, с ученичеством у нас ничего не выйдет. Что ж... не больно-то и хотелось.
Она долго упиралась.
Она плакала.
И заламывала ручки. Начинала лепетать, что не желала дурного, что лишь боялась брата, который повадился ее пугать. Она жаловалась на него и на мать, и на старуху, возомнившую, будто Рута вовсе не принадлежит их роду. И Мар поддавался.
- Это не имеет смысла, - он встал, и Рута тотчас обняла отцовскую руку. - Она, конечно, поступило дурно и будет наказана...
...но вряд ли слишком строго.
- ...иди, дорогая...
Она выскользнула за дверь, правда, далеко не ушла, в этом Кирис готов был поклясться.
- Послушай, - Мар вздохнул и потер переносицу. - Ты ведь понимаешь, что Йонас любого довести способен. А Рута ребенок. Одинокий ребенок. Моя мать считает ее неудачной, да и Лайма...
Он вновь опустился в кресло, подтянул к себе папку с бумагами, что-то неважное, то ли отчет по поместью за последний квартал, то ли докладные, то ли просьбы... Кирис собирался сам заглянуть, но как-то оно не вышло.
Еще со сметой на реконструкцию ангара разбираться надо.
Нанимать кого-то на расчистку.
...согласовывать рейсы.
Размещение.
Питание.
Подъемные. И в поселке предупредить. Там чужаков недолюбливают.
...рейсы на Харвест, который достаточно велик, чтобы на нем вырос городок. А город - это не только магазины, но и кабаки, и дома терпимости, и прочие нехитрые радости...
Мар молчит.
- Где она взяла нож? - спросил Кирис.
Рабочими пусть займется поверенный, благо, человек толковый, сам справится. Да и... говоря по правде, Кирис больше не испытывал желания контролировать все. Как-то... перегорело, что ли?
- Нашла, как и говорит.
- Вот так просто взяла и нашла?
- Чего ты от меня хочешь?
- Чтобы ты вытащил из своей дочери правду.
- Допросил под зельем?
- Если понадобится.
- Ей всего девять! - Мар вскочил, отшвырнув папку. И белые листы разлетелись по кабинету. - Ты понимаешь, что ей всего девять?!
- Я понимаю, что ей уже девять, - Кирис подавил волну гнева. - А она уже додумалась, как подставить брата. И что будет дальше? Одна попытка не удалась, но ведь можно предпринять еще одну. И еще... папа поругает. Может, оставит без сладкого на неделю. Не такая уж большая жертва, верно?
Мар застыл.
Повернулся спиной.
- Она где-то взяла этот нож. И может быть, в этом месте осталось еще что-нибудь, не такое нужное? Ей не нужное, а нам вполне годное... или вот она что-то слышала... видела...
- Она ребенок...
- Она полезла во взрослые игры. И ты сам, скажи, веришь, что нож просто так лежал на тропинке?
Молчание.
Слышно, как шелестит ветер, ластится к шершавым бокам дома. Где-то там на море идут мелкие волны, и совсем скоро оно, очнувшееся от летнего зноя, вспомнит, что характером обладает прескверным. Волны станут выше, злее. Море станет ловить корабли, что хрупкие рыбацкие лодчонки, многие из которых уже спрятаны в сараях, что неповоротливые баркасы. Оно будет играть с ними, что кот с мышью, кружить, отпускать или подталкивать на острые зубы подводных скал.
И корабли отступят, признавая слабость свою.
Останется один путь.
...хорошо бы выбраться с острова раньше.
- Ладно, если нож ей подбросили. Но плохо, если она и вправду нашла. Как думаешь, тот, кому этот нож потерял, поверит ли он, что мы не станем выспрашивать у девочки подробности? Или решит на всякий случай убрать невольного свидетеля.