...И белые тени в лесу - Грипе Мария. Страница 47
Теперь об этой комнате все забыли. Кто здесь когда-то жил – ей неизвестно. Кроме Каролины сюда больше никто не ходит, да и она, как уже было сказано, делает это не по доброй воле. Но она должна сюда приходить. Она не понимает, кто или что принуждает ее это делать, но знает, что если не послушается внутреннего голоса, который с равными промежутками времени повелевает ей посещать комнату, то случится большое несчастье. Она должна сюда приходить. Ей просто-напросто от этого никуда не деться.
Комната красивая, светлая и просторная, ничто в ней не предвещает опасности. Несмотря на это, Каролина только после неимоверных усилий заставляет себя переступить порог. Кровь застывает в жилах, щеки бледнеют, а лоб покрывается холодным потом. Мускулы коченеют и превращаются в лед; она вытягивает руки вперед, как лунатик, и они становятся белыми и холодными, словно сделаны из мрамора.
На первый взгляд бояться совершенно нечего, вокруг все спокойно, но руки и ноги парализует ужас, и в конце концов она уже не чувствует своего тела. Ей кажется, что она мертва, глаза за закрытыми веками рассматривают комнату, а мозг лихорадочно работает, пытаясь понять, что происходит.
Когда-нибудь она должна распутать эту тайну, думает Каролина.
Комната полна зеленых растений. Значит, это оранжерея. Глиняные горшки стоят на разновысоких подставках, все вокруг утопает в роскошной зелени, повсюду стебли и листья, но ни единого цветка не видно.
Окон на стенах нет, свет проникает сквозь стеклянный купол наверху. Вьющиеся растения ниспадают на пол, образуя причудливый узор, тянущийся от пола до потолка. Словно они выписывают на стенах таинственное послание, язык которого Каролине непонятен. Среди извивающихся стеблей висят портреты, на которых изображены застывшие лица.
Каролина узнает этих людей, но от картин ей становится жутко, она старается на них не смотреть. Что-то подсказывает ей, что на самом деле на месте картин в стене проделаны черные дыры, из которых на нее смотрят люди, как и она сама, окаменевшие от ужаса. Каролина знает, что ни один из них, так же как и она, не понимал, отчего ему так страшно.
Две дыры оставались пустыми. Одна из них предназначена для нее. Пока она бродит среди растений, ее не покидает ощущение, что из дыр веет холодом. Но Каролина не смотрит в ту сторону. Она понимает, что тогда возврата не будет. Она откуда-то знает, что эти мнимые портреты, эти оболочки людей, которые смотрят на нее со стен, навсегда забыты. И если она останется в комнате, то и про нее все забудут, как только комнатные растения дадут молодые побеги, которые раскинутся по всей зале. Они пышной зеленью разрастаются во все стороны и тянутся вверх, хотя никто их не поливает.
Комната совершенно пуста, и только посередине стоит круглый стол, а на нем – высокая ваза с огромным букетом белых роз. Ваза сделана из хрусталя, она отбрасывает золотистые блики, заполонившие стол.
Как только взгляд Каролины падает на вазу, она тотчас разбивается. Каролина с ужасом понимает, что это произошло из-за ее неосторожности. Конечно, она и близко не подходила к столу, но кроме нее в комнате никого нет, так что никто другой этого сделать не мог.
Вода стекает на пол. Розы рассыпались по столу. Каролина смотрит на все это и принимается искать тряпку, чтобы вытереть пол, но не находит, а вода все течет и течет, вода все прибывает. Она плещется и брызжет во все стороны, льется ручьями и вот уже хлещет потоками. Заливает всю комнату.
Каролина понимает, что надо скорее бежать отсюда, иначе она просто утонет. Прочь отсюда, и как можно быстрее. Она пытается убежать, но окоченевшие ноги ее не слушаются. Она словно окаменела и, несмотря на невероятные усилия воли, не может сдвинуться с места.
В конце концов Каролине каким-то образом удается спастись – она сама не понимает, как это получается, – она покидает комнату, а в ушах по-прежнему раздается звук льющейся воды.
На этом сон кончается.
Каждый раз, когда она просыпается после этих снов, она еще долго не может избавиться от каменной тяжести во всем теле, ее не покидает мысль о том, что где-то в замке есть забытая комната, вода в ней поднимается все выше и выше и скоро затопит весь замок – все по ее вине.
Но стоит ей немного поговорить о своем сне со мной, как это чувство растворяется и исчезает, и Каролина снова становится самой собой.
На этот раз наш разговор занял необычайно много времени. Она совсем окоченела, я растирала ей руки и ноги.
– Знаешь, это какой-то могильный холод, – прошептала Каролина.
Чтобы она согрелась, я уложила ее к себе в кровать. Сама я выбралась оттуда и присела на край. Она попросила, чтобы я держала ее руки в своих, пока она будет рассказывать.
Постепенно ее щеки разрумянились, губы порозовели, а в глазах загорелась жизнь. Вскоре Каролина уже снова стала самой собой и выпрыгнула из кровати.
– Прости, что разбудила, – сказала она.
– Да ладно тебе.
– Что будешь делать? Опять заснешь?
– Нет, спать я не хочу.
Каролина собралась уходить. И тогда меня осенило, что я забыла рассказать ей о том, что скоро поеду на конфирмацию, – надо сообщить ей об этом. Она удивленно посмотрела на меня.
– Ты что, хочешь удрать отсюда?
– Нет, я вернусь, как только смогу.
– Спасибо.
Каролина порывисто обняла меня, глаза у нее заблестели, она быстро смахнула с ресниц слезинку.
– Мне без тебя плохо, – прошептала она.
– Мне тоже.
– Ты серьезно?
– А зачем, по-твоему, я вернусь обратно?
Покачав головой, Каролина улыбнулась во весь рот. Она предложила сбегать к речке искупаться.
Сейчас совсем рано, наверняка все еще спят, значит, мы сможем побыть на причале вдвоем.
Захватив полотенца, мы поспешили на улицу.
Светило солнце, все вокруг сверкало и переливалось. Взявшись за руки, мы побежали вниз по холму.
Но когда мы спустились к реке, то заметили, что кто-то нас опередил. Было только начало седьмого. Но в воде уже кто-то плескался.
Может быть, это Аксель Торсон? Или Вера? Я никогда не слышала о том, что они ходят купаться на речку. Ведь у них была своя собственная купальня с бассейном. Я даже не знала, умеют ли они плавать. Аксель еще, может, и плавает, но Вера-то уж точно нет.
И все-таки мы пошли дальше. Наверняка на берегу есть такое место, где никого нет. Мы шли тихо, переговариваясь шепотом.
Как только мы спустились ближе к реке, где камыши достигали человеческого роста, снова послышался плеск воды.
– Кто это? – прошептала Каролина.
– Не знаю.
– Может, Розильда?
Мы проползли под широкими листьями и осторожно выглянули наружу, но ничего не увидели. Может быть, это птица тихо плескалась в воде?
– Наверно, нам показалось, – сказала я немного спустя.
Но Каролина покачала головой.
– А я тебе говорю, там кто-то есть. Пошли!
Она пробралась туда, откуда было лучше видно.
Я последовала за ней. Нас по-прежнему скрывали заросли камышей. Каролина кивнула на дерево, и я увидела, что на ветке почти у самого берега под утренним ветерком развевается белое платье. Немного поодаль кто-то мыл голову в реке.
Это была Розильда. Она легла на спину, и длинные рыжие волосы разметались вокруг по воде.
Мы находились метрах в сорока от нее. Розильда никак не могла бы нас заметить. Мы бы и сами ее не нашли среди зарослей, если бы не услышали плеск.
– Что будем делать? Пойдем к ней? – прошептала я.
Каролина засмеялась.
– Ну ты и скажешь. Я же твой брат.
Я посмотрела на нее.
– Теперь-то ты видишь, как все это глупо и нелепо!
– Может, и так. Но есть и свои преимущества.
Улыбнувшись, она чуть сжала мою руку.
– Не смотри на меня с таким упреком. А то мне становится страшно.
– Что-то не верится, ты просто притворяешься.
Каролина промолчала, зорко осматривая берег. Розильда лежала в воде, волосы струились вокруг головы. Она была такой неподвижной, что на мгновенье я забеспокоилась. Мне вспомнилась «Смерть Офелии», картина Лидии Стеншерна. Не хотелось бы оставлять Розильду одну.